Глава 1 (2/2)

Мазур отмахнулся от беспокойства Василисы взмахом руки.

— Не волнуйся, моя дорогая. Это будет контролируемый взрыв. Мы позаботимся о том, чтобы никто не пострадал.

— Они смогут сказать, что Кристиан был тем, кто все взорвал. Будет легко определить, использовалась ли магия огня, и они сразу же повесят это на Кристиана, — вмешался я. — Он первый, на кого я бы обратил внимание. Он слишком близок к Розе, чтобы они могли не заметить очевидную связь.

— Не волнуйся, Беликов. Я не планировал использовать Кристиана для этого. Я думал, что нескольких блоков С-4 будет достаточно. Так было бы гораздо сложнее установить связь с кем-либо здесь.

Я вздохнул.

— И как ты предлагаешь нам заполучить в свои руки немного С-4? — весь разговор был бессмысленным. Мы тратили время на то, с чем не смогли бы справиться без необходимых для этого материалов. Это не было похоже на то, что у нас было несколько запасных бомб, болтающихся поблизости. Я сомневался, что кто-нибудь из нас вообще сможет найти что-то подобное до завтра. Ну, за исключением…

Осознание, казалось, поразило всех сразу, когда мы все подозрительно уставились на Мазура.

— Не волнуйтесь, — сказал он, пожимая плечами в ответ на всеобщее беспокойство, как будто мы все просто хотели чашку кофе, а не несколько фунтов опасной, не говоря уже о незаконной, взрывчатки. — Просто предоставьте это мне.

Я не хотел больше задавать никаких вопросов по этому поводу, и все остальные, казалось, тоже были удовлетворены. Может быть, не удовлетворены. Может быть, его заставила замолчать мысль о том, на что он был способен. Я заметил, что Василиса пристально смотрит на него, теребя свои руки, как будто она была слегка обеспокоена всем этим делом. Кристиан казался более впечатленным, чем что-либо еще.

— Итак, допустим, ты можете получить взрывчатку. Ты не упомянул, что мы будем взрывать, — Адриан выглядел гораздо более безразличным ко всему этому, что было странно, учитывая тот факт, что он, вероятно, вложил в этот план больше всего средств. Мы не только пытались освободить его девушку, но и пытались найти настоящего убийцу его тети. Однако я начинал понимать, что для него все это было всего лишь прикрытием. Точно так же, как Роуз прибегала к своему сарказму в трудных ситуациях, Адриан притворялся беспечным.

Мазур потер подбородок, поглаживая бороду, обдумывая очевидное препятствие на пути.

— Ну, это должно быть очень заметно, но даже я не настолько смел, чтобы взорвать настоящую церковь, — несколько пар глаз выпучились, но быстро пришли в норму. Возможно, некоторые другие подумали, что он шутит, но я не сомневался, что он действительно уничтожил бы церковь, если бы счел это необходимым. Он продолжил через мгновение. — Как насчет одной из статуй рядом с ней?

Василиса ахнула при одной этой мысли и прищурила глаза.

— Ты не можешь уничтожить ни одну из статуй! Им несколько столетий! Они — часть нашей истории!

Он поднял свой пристальный взгляд, бросив опасный взгляд на принцессу. Я знал, что он не тронет Василису, но это все равно не помешало мне напрячься, готовясь отразить любую атаку в ее сторону.

— Послушай сюда, моя дорогая, — она вызывающе вздернула подбородок, храбро не отступая от его угрожающего тона. — Да, эти статуи — «драгоценные артефакты», но, в конце концов, все, чем они на самом деле являются, — это камень, отколотый в красивую форму, чтобы напомнить нам о прошлом. Роза из плоти и крови, жива и относительно здорова… пока. Итак, этот кусок камня значит для тебя больше, чем спасение твоей лучшей подруги?

— Нет, — ее признание было быстрым, легким и уверенным. Я знал, что она говорила это от всего сердца, но я все еще чувствовал, что она колеблется при мысли об уничтожении такой реликвии. Я тоже не был в восторге от этой идеи, но никто не мог возразить Мазуру — жизнь Роуз была гораздо важнее статуи.

— Тогда все решено, — тема официально закрылась с его заявлением, и он возобновил свое обманчиво беззаботное отношение. — Теперь о других вещах.

Мы быстро обсудили стратегию, когда следует организовать диверсию, а также как физически вывести Роуз из камеры. Мазур отметил, что у камеры, похоже, не было реальных слабых мест (по крайней мере, это он мог видеть во время своего предыдущего визита), и это было то, что я подтвердил, когда он спросил, заметил ли я что-нибудь, что могло бы нам там помочь. В конце концов, мы согласились, что нам понадобится настоящий ключ, чтобы отпереть дверь, а не какой-то другой трюк.

— Нам понадобится еще несколько человек, чтобы помочь нам, — сказал я, все еще просматривая клочки бумаги, которые стали нашим планом побега из тюрьмы. — Даже если я доберусь до нее до того, как люди поймут, что происходит, там все еще может быть достаточно охранников, чтобы все усложнить. Вы правы, там будет не так много народу, как в большинство дней, но все равно будет больше одного или двух человек, которые будут держать Роуз взаперти.

— Чем больше людей знают об этом, тем больше возможностей для того, чтобы все пошло наперекосяк, — предупредил Мазур.

— Я понимаю, но я не могу справиться с ними в одиночку.

— Почему нет? Ты уничтожил половину королевской гвардии, помнишь?

Я сделал паузу, раздраженный его легкомыслием.

— Кое-кто прикрывал меня, помнишь? Я делал это не один, — я стиснул зубы, снова расстроенный тем, что, в конце концов, Роуз все равно была арестована. — Я не хочу рисковать, что все пойдет не так, потому что я не в состоянии усмирить их достаточно быстро. Мне нужна подмога.

— Хорошо, но кого ты предлагаешь? Нам придется безоговорочно доверять им, чтобы убедиться, что все идет по плану.

— Эдди Кастиль и Михаил Таннер, — никто не ставил под сомнение мой выбор стража Кастиля, но они оказали небольшое сопротивление Таннеру.

— Мы едва знаем его, — запротестовал Адриан, а Кристиан кивнул рядом с ним. — Откуда ты знаешь, что он немедленно не выдаст нас?

И снова меня вернули в ту одинокую тюремную камеру после того, как Михаил привел Роуз повидаться со мной против моего желания.

— Если бы она была в той камере, разве ты не перевернул бы небо и землю, чтобы убедиться, что с ней все в порядке?

Его вопрос стал пророчеством, и теперь я знал, как и тогда, что сделаю все возможное, чтобы убедиться, что она избежала своего приговора. Он понимал, что иногда нам приходилось жертвовать «правильными вещами», чтобы убедиться, что «правильные вещи» произошли. Я не сомневался, что он поможет нам, несмотря на незаконность всего этого.

— Я доверяю ему, — просто сказал я.

— Я тоже, — ответила Василиса. — Он помогал Розе в прошлом, и он поможет ей сейчас.

— Они будут считаться сообщниками, — отметил Мазур. — Трудно создать алиби, когда вы нападаете на стражей в той самой тюрьме, из которой кто-то сбегает.

Адриан слегка приподнял руку.

— Может быть, я смогу помочь с этим. Возможно, простое принуждение, чтобы их было трудно идентифицировать.

— Ты собираешься заставить их просто забыть, что мы все вызволили Роуз?

— Нет, — ответил мне Мазур. — Только двое других. Вас с Роуз должны хорошо видеть.

— Прошу прощения.

— Мне жаль, Дмитрий, — он совсем не выглядел огорченным. На самом деле, Мазур выглядел почти обрадованным. — Нам нужен кто-то, кто был бы нашим падшим парнем. Это будешь ты.

— Ты не можешь… — протест Василисы снова был резко прерван.

— Нам нужен кто-то, принцесса. Он — очевидный выбор. Он уже считается опасным и является своеобразным изгоем при дворе. К тому же, после его маленькой выходки на днях в кафе, никто не усомнится в том, что он пришел, чтобы вызволить ее, — он угрожающе ухмыльнулся мне, и я прикусил язык, пытаясь удержаться от реакции. — Как они это назвали? Желание обезопасить своего ученика? Никто бы не стал отрицать, что они сбежали вместе.

Адриан усмехнулся над моей «официальной» мотивацией защищать Роуз, но мы проигнорировали его. Я знал, что мои прежние отношения с Роуз больше не были секретом, по крайней мере, между ее друзьями, но мысль о том, что ее отец знал, была не самой обнадеживающей вещью в мире.

Но в этом было нечто большее, чем предположение Мазура о наших довольно неортодоксальных отношениях. Там было что-то скрытое под поверхностью.

Убежать с Розой означало остаться с Розой.