Глава 18. Тайны Даура (2/2)

— Да, конечно, — пробормотал пошатнувшийся коури, — это его королевский долг.

— У него здесь есть жена? — Антерия насупилась.

— Нет, у коури нет жен! — ответил жрец. — В том смысле, в каком люди представляют себе брак. Эти женщины — лишь временное вместилище для потомков. Они не принадлежат никому. Приходя в храм, мужчина вступает в связь с той женщиной, которую ему предложит жрец, ведающий, какая из них готова к зачатию.

— Вместилище, значит, — королева обвела взглядом туманное поле. — Вы придумали это чудовищное место для того, чтобы распространить королевскую кровь по всему народу? Или для утех знати? Или…

Жрец прервал, несмотря на то, что говорила королева, бросив с ненавистью:

— Вам не понять, грязное племя!

Маршал с гневом обернулся на дерзкого коури:

— Как ты смеешь! Разъясни же нам!

Жрец упорно молчал, несмотря на то, что сам военачальник Золотой луны угрожающе нависал над ним. Тогда Кор подал знак одному из присутствующих офицеров, и тот неожиданно выхватил меч из ножен и прижал острие к горлу молодого коури, стоящего в стороне.

— Рассказывай все! — обратился маршал к юному жрецу.

Испуганный юноша тотчас принялся рассказывать с такой интонацией, словно читал давно заученную наизусть поэму:

— В древние времена коури жили славно, пока в народе не появилась загадочная болезнь, превращающая детей в рэи. Мальчики, пораженные проклятьем, были сильны, как демоны, и защищали свой народ. Они вступали в силу лишь к 40 годам, и у жрецов было время, чтобы правильно воспитать их.

Антерия невольно кивнула — про мужчин рэи знали все. Коури продолжил:

— Но девочки рэи превращались в чудовищ, обладающих невиданной силой и не подлежащих никакому обузданию. Они отличались кровожадностью и безжалостностью, убивали в бешенстве своих родителей, братьев и сестер, могли за ночь уничтожить целую деревню. Ничто не могло остановить разбушевавшихся девиц, никто не мог приблизиться к ним с оружием, когда кто-то пытался метать в них стальные клинки, которых так боятся рэи, они отбивали их. Не действовала на них и магия, кроме одной — магии крови и смерти. Тогда предки возвели алтарь и стали приносить жертвы, стараясь уничтожить всех монстров. Но они рождались вновь и вновь. Немало жизней было загублено для жертвоприношений и убито чудовищами.

В отличие от мальчиков, у которых признаки рэи появлялись еще в детстве, девочки ничем не выдавали себя, их превращение происходило внезапно в одну ночь вместе с приходом первых регул. Так коури стали бояться всех девочек, хотя монстры рождались редко, лишь одна из ста девиц становилась рэи. Все чаще слышались призывы уничтожать девочек или изгонять их прочь. Но мудрейшие заметили, что чудовища рождались лишь в тех семьях, где отец был поражен проклятьем рэи <span class="footnote" id="fn_33259528_0"></span>. Тогда на совете прозвучало предложение умертвить всех пламенеющих мужчин, но сделать это было невозможно, слишком сильны они были, да и польза для народа от рэи была немалая. В тот час один жрец предложил не позволять рэи размножаться, и так порешили мудрейшие!

Они собрали всех женщин детородного возраста и отвели в тайное убежище, допуская к ним лишь тех, кому разрешит совет жрецов. Чтобы рэи не взбунтовались, ведь бунт их был бы страшен, мудрейшие решили скрыть свое деяние, объявив народу, что женщин забрали в горы, где их поразил страшный мор, и все они погибли. Позже коури искали женщин в горах и по всей земле, но не могли отыскать, ибо место это лежит вне пределов мира, — юный жрец обвел руками вокруг. — А чтобы женщины не противились и без трепета отдавали своих детей, их погрузили в волшебный сон, в котором они слышат и ощущают все вокруг, но не могут действовать по своей воле. Также жрецы рассказали коури, что боги смилостивились и в благодарность за жертвы пробили в скале под алтарем дорогу волшебному ручью, зарождающему новые жизни. С тех пор на земле коури воцарился мир и порядок. Так было заведено, и незыблемо поддерживалось нашим орденом на протяжении тысячелетий! — торжественно завершил свою речь жрец.

Воцарилась полная тишина, люди ошеломленно смотрели на коури. Наконец, паузу прервал насмешливый голос маршала:

— Вот так затейники!

Все обернулись на него, а Кор спросил:

— А что же вы делаете с новорожденными девочками?

— Они здесь, — тихо ответил верховный жрец.

— Но ведь не все же, — маршал испытующе смотрел на жреца, — Здесь пара тысяч женщин — мой глаз наметан считать головы в войсках, а мужчин коури на свете куда больше. Ладно, молчи, — он снова толкнул пожилого эльфа в плечо, — признаюсь, мне уже поведал об этом один из ваших болтунов, — теперь он повернулся к потерявшей дар речи от услышанного Антерии. — Они отбирают небольшую долю девочек, здоровых и красивых, которых оставляют здесь. Их держат в отдельном месте, сейчас мы осмотрим его, если Вы не против, Ваше Величество. А остальных бросают в «сверкающее жерло». Туда же они сбрасывают старух, не способных более рожать. Ведь Скрижали запрещают коури убивать соплеменников. Но держать в трансе, насилуя, и сбрасывать в небытие своих подруг им позволено. Пойдемте!

Маршал поклонился и подал руку королеве, приглашая следовать за ним.

— Что за сверкающее жерло? — приходя в себя, спросила, наконец, Антерия, — Что это за место, где мы находимся? Как может быть, что оно находится за пределами мира?

— Боюсь, я не могу Вам ответить, Ваше величество, — маршал пожал плечами. — Думаю, маги Белой луны разобрались бы здесь быстрее нас, все это очень похоже на их проделки, вот только коури, как видно, начали использовать эти силы куда раньше, за тысячи лет до колдунов Эстеталии. А вот и жерло!

Мужчина указал рукой вправо, и Антерия аж ойкнула от увиденного, отскакивая назад и налетая на Кора позади себя — настолько пугающей была открывшаяся ей картина: в плоти голубоватого сверкающего тумана, словно чудовищная пасть, разверзлось отверстие с рваными краями, внутри которого горел ослепительный, режущий глаза свет. Отверстие засасывало в себя клочья тумана, как водоворот, бесчисленные искры-звездочки, попадавшие в жерло, вспыхивали стократ, подпитывая невыносимо яркое пламя в глубине.

— Сюда они сбрасывают дочерей, которые, как им кажется, могут в дальнейшем преобразиться в рэи.

— Но как это возможно, если они не допускают берсерков до размножения? — спросила Антерия, содрогаясь от одной мысли, как крохотные тела младенцев заживо сгорают в чудовищной пасти жерла.

— Как я понял из того сбивчивого бреда, что нес мой собеседник, несмотря на все предосторожности, рождение девочки-рэи случается один раз в несколько столетий. И тогда жрецам приходится вновь вспоминать о магии крови и смахивать пыль с алтаря. А также, выбрасывая большую часть девочек, они просто хотят уменьшить количество женщин, содержащихся здесь, ведь их нужно кормить и обслуживать, пока они в трансе рожают и выкармливают бесконечный поток детей. Кстати, остающихся в этом месте девочек не погружают в транс, пока не начинают использовать как «вместилище для потомков». Они живут там, — он указал рукой дальше в глубину туманного поля и увлек королеву за собой, уводя от сверкающего жерла.

***</p>

Друзья шли по красноватой каменистой пустыне, протянувшейся от края до края неба, уже довольно долго, когда, наконец, утомленные однообразием глаза уловили неясные силуэты на горизонте.

— Кажется, там деревья! — с надеждой произнес Алекс.

Где деревья — там должна быть вода или, по крайней мере, шанс на то, что она там есть. Мятая фляжка, которую он всегда носил с собой в заплечном мешке, давно опустела. Да и солнце, настойчиво поднимающееся в небо, грозилось сжечь их шеи и лица своими полуденными лучами. Подбодрив жестом уставших спутников, Алекс устремился вперед. Прошло не меньше часа, когда надоевшие красноватые острые камни под ногами стали сменяться буроватыми булыжниками, местами покрытыми лишайниками. Идти стало сложнее, но деревья были уже так близко, что это придавало сил.

Краем глаза Алекс заметил, что Дани стал идти медленнее и слегка пошатываясь.

— Что с тобой? — обратился он к коури. — Устал?

— Эти камни, — Дани озадаченно показал рукой под ноги, где красноватый щебень полностью сменился бурыми камнями с рыжими прожилками, — они мне неприятны.

В ответ на его недоуменные слова Соле подняла один из камней и поковыряла ногтем прожилку.

— Это похоже на ржавчину, смотри, — она протянула камень Алексу, — Этот минерал может содержать железо. Оно действует на Дани.

Алекс мотнул головой с выражением лица, означающим «А ты умная!», и заключил:

— Значит, давайте убираться отсюда побыстрее.

Роща не обманула его ожиданий — сразу за первыми деревьями, похожими на приземистые клёны с мелкой листвой, протекал маленький ручеек. Утомленные многочасовой ходьбой по пыльному полю и измученные жаждой путники бросились к воде, зачерпывая ее руками для питья и умывания. Дани сделал также, но поперхнулся и невольно схватился за горло.

— Не пей это! — Соле вскрикнула и вскочила на ноги, расширенными глазами глядя на напуганного ее возгласом коури, — Ну конечно, это железистый источник! Посмотрите на дно — все камни в рыжем налете. Это яд для него! — она обращалась к Алексу, тыча пальцем в Дани.

— Но я хочу пить, — Дани сокрушенно помотал головой.

— Попробуй осторожно. Не думаю, что ты сразу умрешь, — Соле пожала плечами.

— Ты родился таким? — спросил Алекс юношу после того, как тот напился и тщательно вытер остатки воды с лица краем рубашки. — Всегда не переносил железа?

— Нет, — побледневший Дани присел рядом с ним, держась рукой за живот. Вода явно не пошла ему на пользу. — Я был обычным поначалу, мне было лет двенадцать, когда я впервые понял, что со мной что-то не так. Я резал овощи к столу, когда моей руке стало больно, — он поднял левую руку вверх и провел пальцами по ладони, — оттого, что я держал нож, тут появились ранки. Я сказал отцу, и он отвез меня в Обитель, — юноша чуть заметно вздохнул.

— Твой отец? Ты помнишь его?

— Почти нет, только силуэт, какие-то отдельные черты. Я был мал, двенадцать лет — ранний возраст для коури.

— Я помню своего отца также, очень размыто, — Алекс печально улыбнулся, на мгновение погружаясь в воспоминания. — Я помню, что он был высоким, он казался мне огромным, очень сильным, — он немного помолчал. — Почему, когда мы говорили о семье раньше, ты сказал, что у тебя не было родителей?

— Я должен был забыть о нем, так правильно, — Дани совсем погрустнел. — Но я не забыл. Я помню, как он отвез меня в Обитель, мне было очень страшно, я ругал себя за то, что рассказал про нож. У моего отца был еще один ребенок, он был младше меня, совсем маленький, — Дани показал рукой рост малыша. — Когда отец отдал меня рэи, он стоял у ворот с этим мальчиком, они обнимались и смотрели мне вслед. Я подумал: «Почему они обнимаются, а меня отдали, выбросили?». Но потом я понял — это было правильно. Обитель должны была стать моим домом, а рэи — моей семьей. Но я не чувствовал этого, никогда, хоть и прожил там много лет. Наверное, у меня нет дома: ни того, ни другого. Я всегда ощущал себя чужим и одиноким.

Голос Дани дрожал так, что казалось, он заплачет. Алекс пожалел, что завел этот разговор, для него самого любое напоминание о детстве было таким болезненным, что лучше бы не вспоминать никогда. Он положил руку на плечо юноши и крепко притянул к себе. Как бы он хотел верить, что теперь одиночеству Дани придет конец.

Немного отдохнув, они продолжили идти по лесу, заросшему незнакомыми деревьями, не имея ни малейшего представления, где они находятся и куда идти. Следовать вдоль ручья — эта мысль единственная, какая пришла Алексу на ум. Если в этом краю есть жилье, оно будет располагаться рядом с рекой, а к реке выведет ручей. Скоро русло привело их в долину, покрытую свежей изумрудной травой, на которой паслись вдали лошади. Алекс прищурил глаза, прикрывая их сверху рукой, как козырьком, и присмотрелся — на лошадях была упряжь, они не были дикими.

Едва он подумал об этом, как сбоку раздался легкий шорох покатившегося гравия, и все трое, чуть не подскочив от неожиданности, обернулись туда. На небольшом пригорке, сложенном из нескольких уже привычных бурых валунов, стояла стройная девушка в яркой красной рубахе и узких кожаных штанах. В одной руке она держала обнаженный кривой клинок в локоть длиной, в другой сжимала лук, за спиной на лямках висел колчан с десятком стрел. Девушка была красива, ее каштановые волосы, сплетенные в две косы, блестели на солнце, оттеняя нежную персиковую кожу, чуть раскосые светлые глаза внимательно и изумленно смотрели на путников. Не нужно было даже видеть ее заостренные уши, чтобы понять, что она…

— Коури? — выдохнул Алекс.

— Женщина?! — в том же тоне воскликнула Соле.

А Дани просто потерял дар речи, замерев перед девушкой с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом.

Сразу после этого девушка выкрикнула несколько слов на странном языке, напоминавшем эльфийский, из которых Алекс разобрал только последнее: «Рэи!», и опрометью кинулась куда-то в рощу, взмахнув косами и красной тканью рубашки.