Глава 9. Объятия (2/2)

- Смотри, Дани, золотая луна! Месяц ее не было или дольше! – Алекс указал пальцем в небо, остановившись.

Коури запрокинул голову, приоткрыв рот и сощурившись от яркого света, и проговорил:

- Да, давно не появлялась. Пусть подольше задержится!

- Да, пусть, – повторил Алекс, с легкой улыбкой глядя на залитое светом лицо Дани.

- О чем ты говоришь? Ты с ума сошел! – резкий девчачий окрик и ощутимый толчок в живот безжалостно вырвал мужчину из наполненного очарованием момента, – Золотая луна принесет нам с тобой неудачу! Пусть проваливает. Уходи прочь! – Соле отчаянно крикнула в небо и замахала руками.

- Ты же говорила, что это сельские суеверия!

Алекс рассмеялся и протянул руку к расстроенной девочке, чтобы положить ей на плечо. Но Соле отшатнулась с недовольным лицом, при этом рявкнув на Дани, который смотрел на них:

- И хватит таращиться на меня, я не с тобой разговариваю!

Улыбка покинула лицо коури, он напрягся и свел брови. Не сразу Алекс понял, что такая перемена в настроении спутника связана не с очередным выпадом Соле.

Эльф тем временем оглянулся куда-то в лес, глаза его расширились, он рукой словно прикрыл стоящего рядом Алекса, увлекая за собой в противоположную сторону, и крикнул что-то на своем языке.

- Где?! – в ответ взвизгнула Соле, которая, очевидно поняла его слова.

- Там! Бежать! – от волнения Дани заговорил с акцентом.

Алекс проследил взглядом за указывающей в лес рукой коури и обомлел: в десятке шагов от них стоял огромный болотный волк.

- Нет, не бежать! – зашипел Алекс, жестко схватив запаниковавшую Соле за руку, – Замрите оба!

Он выхватил у Дани ножны и обнажил меч, краем глаза увидев, так отшатнулся от полированной стали коури.

- Возьмите кто-нибудь арбалет! Стреляйте, если умеете! – без особой надежды приказал Алекс, скидывая одной рукой арбалет и колчан с плеча.

Волк был поистине огромен, размеры его были соизмеримы со взрослым мужчиной. Почувствовав агрессию людей напротив, он оскалил желтоватые зубы и угрожающе зарычал. Алекс услышал, как сдавленно заскулила за спиной Соле. Никто не стрелял, потому Алекс бросил меч, схватил арбалет и выпустил одну стрелу – все это он сделал за пару мгновений, но волк был проворен – за это время он совершил два прыжка к людям, и стрела, направленная в его голову, попала в лапу, да и то боком, лишь разозлив зверя. Едва не чувствуя горячее дыхание из красной пасти, Алекс подхватил меч, размахнулся и рубанул, не целясь. Меч почти угодил волку в голову и отсек левое ухо. Мужчина размахнулся снова, но ему не хватало сноровки, тяжелый меч тянул его руку, становясь практически бесполезным. Он успел лишь полоснуть лезвием по разъяренной морде зверя, когда волк прыгнул на него.

В последний момент перед тем, как быть подмятым под огромного зверя, Алекс увидел, как промелькнула арбалетная стрела, и волк издал жалобный звук, но не отступил. Вдавливая в грудь мужчины когтистые лапы, зверь раскрыл пасть и метнулся к горлу жертвы. И в этот момент что-то отбросило животное в сторону – волк завалился на бок и неловко кувыркнулся через спину. Освобожденный Алекс вскочил на ноги и с ужасом увидел сцепившегося с волком эльфа. Дани лежал сверху на животе извивающегося зверя, который казался крупнее его, стараясь локтем одной руки придавить морду волка к земле, в другой руке он держал большой булыжник, которым бил волка по окровавленному виску. Попытка легкого коури удержать мощное тело зверя выглядела совершенно безнадежной. Не медля, Алекс подбежал к ним с мечом, но никак не решался нанести удар. Он растерянно выжидал момента, когда смог бы попасть в волка, не поранив Дани.

- Слезь с него! – крикнул Алекс, но коури, поглощенный отчаянной неравной борьбой, не услышал его.

Внезапно волк вывернулся из-под острого локтя Дани и схватил парня за предплечье. Эльф вскрикнул, его кровь брызнула струей, заливая оскаленную морду зверя. Желая сделать хоть что-то, Алекс отчаянно рубанул мечом по задней лапе волка, но не попал – тот успел подтянуть конечность, ударил снова, и тогда лапа отлетела в сторону. Волк взвился с воем, сбросил Дани, отскочил в сторону, поджимая обрубок, из которого с каждым толчком сердца вылетала струя крови, но тут же в ярости бросился обратно, на эльфа.

Алекс видел это словно сквозь пелену – от обилия крови, эльфийской и звериной, залившей пыльную дорогу, ее горячего запаха, его замутило, тело стало ватным, голова поплыла. Выронив меч, мужчина осел на землю, пытаясь руками найти опору. Слегка придя в себя, он увидел, как волк снова укусил Дани, теперь за плечо, метя в шею, но промахнувшись – ранение ослабило зверя – и стал трясти, выдирая зубами плоть. Алекс изо всех сил старался собрать себя, но ноги не слушались его. В отчаянии он заорал в полный голос, и это придало ему сил, чтобы подняться. Волк дернулся от крика и посмотрел в его сторону. И в этот момент Дани нанес зверю сокрушительный удар камнем, сумев подобрать его непострадавшей рукой, и проломил, наконец, череп. Волк замер на миг и повалился на бок в корчах. А коури, вложивший в удар все силы, потерял сознание.

Алекс подбежал к нему так быстро, как смог. Увидев рваные раны на его руке, он прикрыл глаза со стоном, но, спустя мгновение, скрипя зубами заставил себя смотреть на то, в чем считал себя косвенно виноватым. Рана на плече выглядела страшно, разорванные кожа и мышцы болтались лоскутами, но опыт говорил Алексу, что укус на предплечье был опасней – из небольшого разрыва, оставленного зубами зверя, обильной струей текла кровь. Он обхватил ладонью руку Дани выше раны и сжал так крепко, что кровь остановилась. В этот момент за его спиной появилась откуда-то Соле с белым, как полотно лицом.

- Он жив? Живой? – дрожащими губами едва говорила девочка.

- Да. Надо перевязать, – прохрипел Алекс, – Подержи здесь.

Он положил хрупкую девичью ручку Соле на предплечье и сказал:

- Дави.

Сам он тем временем разорвал рубашку на груди завозившегося со стоном коури на лохматые кривые ленты, одной из которых принялся перевязывать руку. Алекс делал это, почти не глядя, на ощупь – это было единственным способом для него довести дело до конца. Он старался смотреть куда угодно: на горящие янтарем в солнечном свете верхушки сосен, на радостное голубое небо над ними, в пустые глаза пришедшего в себя Дани – только не на свои руки, залитые горячей эльфийской кровью.

Наконец, когда рана была плотно забинтована, Алекс поспешно отошел от раненого и едва не запнулся о стоящую позади него девочку. Соле обхватила себя руками и дрожала всем телом. Посмотрев в лицо Алексу, она пролепетала голосом, полным сожаления:

- Я пыталась стрелять. Я старалась! Но я боялась, что попаду в него, – она указала пальцем на Дани, – Они так быстро двигались! – глаза ее переполнились слезами и они потекли по щекам, оставляя мокрые дорожки на пыльной коже.

Внезапно она обхватила Алекса руками, прижав лицо к его груди, и затряслась в рыданиях, уткнувшись в порванную волчьими когтями грубую рубаху.

- Соле, ты попала в зверя! Ты молодец! – нашел в себе силы ответить Алекс, вспоминая арбалетную стрелу, на четверть вошедшую в бок волка между ребрами.

- Правда? – девочка обернула с сомнением зареванное лицо в сторону волчьего трупа, не сбрасывая руки мужчины со своего плеча, как это бывало раньше.

Алекс тем временем смотрел невидящим взглядом прямо перед собой, захваченный воспоминаниями. Отчаянное бессилие, парализующая  беспомощность, накрывшая его, когда он сидел на земле и просто позволял волку убивать доверившегося ему коури – все было как тогда, в тот день, о котором он не хотел бы вспоминать.

Однако услужливая память издевательски нарисовала перед его взором картинку, не упустив ни одной детали залитого таким же радостным летним солнцем деревенского дома. Он восьмилетний стоял у двери, а в центре комнаты обезумевший отчим большим ножом для забоя скота наотмашь рассекал плоть его умирающей матери. Алекс хотел бы убежать, но не мог сдвинуться с места, ему хотелось кричать, но его гортань словно сжало судорогой. Он отчаянно хотел сделать хоть что-то, но просто неподвижно стоял и смотрел, как кровь струями заливает пол, как отлетают от тела матери какие-то красные ошметки, как выпадают из рассеченного живота ее кишки. Он вышел из оцепенения лишь тогда, когда отчим метнулся к выходу из дома, желая сбежать от неминуемой расправы соседей. Тогда Алекс спрятался за висящим в прихожей на крючке длинным плащом, встав на скамью под ним.

Все повторялось, с той лишь разницей, что теперь он не был восьмилетним ребенком – он был мужчиной, в его руках был меч, но он по-прежнему был столь же беспомощен при виде жестокости, с которой не мог мириться, но и не мог бороться.

От воспоминаний Алекс пошатнулся, схватился руками за голову и неловко шагнул в сторону, запнувшись о заднюю лапу поверженного волка. Он упал на колени, почти уткнувшись носом в размозженный череп зверя, смятый и забрызганный кроваво-желтым содержимым. Увидев это, он дернулся в сторону, наткнулся рукой на обрубок волчьей лапы, кинул быстрый взгляд на пропитанную кровью, побуревшую дорогу, и в этот момент на него словно обрушился груз всего того, что тут произошло. Согнувшись под этой тяжестью, Алекс уперся руками в землю, сидя на корточках, и его начало выворачивать. Он содрогался в болезненных рвотных судорогах до тех пор, пока его желудок не опустел.

Остановившись, Алекс продолжал сидеть в той же позе, тупо глядя на лужицу мерзкой слизи перед собой. После потрясения накатила неприятная слабость: хотелось свернуться калачиком в дорожной пыли, закрыв лицо ладонями, и не думать ни о чем, лишь слушать, как колотится сердце, гулко и рвано. Алекс чувствовал себя, как тогда, в родительском доме, когда он просидел на скамье за плащом несколько часов, до тех пор, пока дом полностью не погрузился в ночную тьму, способную скрыть от глаз мальчика останки матери. Лишь тогда он тихо выскользнул на улицу и пошел по единственной дороге в лунном свете, чтобы уже никогда не вернуться.

Но сейчас он был не один. С трудом повернув голову, словно его шея окаменела, он посмотрел на Соле, сидящую на земле, обхватив колени с искаженным отчаянием лицом. На Дани, который приподнялся, упираясь на неповрежденную руку, и, не отрываясь, с ожиданием смотрел на Алекса.

- Надо уходить, – еле выдавил мужчина. – Вставайте! На запах крови придут другие волки.

Он поднялся, и, слегка пошатываясь, подошел ближе к своим спутникам, уже готовым идти, окидывая взглядом слегка потемневший сосняк.

- Ненавижу этот лес, – сказал Алекс, ни к кому не обращаясь, – Ненавижу этот край. Когда же он кончится?

Он обхватил свои плечи руками, сжимаясь, словно пряча самого себя в объятиях. И ему стало легче. С восьми лет Алекс привык полагаться во всем только на себя, и получать ободрение также только от самого себя.

***

Путники спешно уходили от страшного места, когда Алекс, наконец, заговорил с Дани, который с измученным лицом укачивал здоровой рукой покусанную руку в окровавленной тряпке.

- А ты отчаянный! Бросился на такое чудовище с голыми руками!

- Нет, не с голыми, – слабо отозвался парень, – Я подобрал камень с дороги.

- Да, камень…И ты убил болотного волка камнем! Я впечатлен, – искренне восхитился Алекс, добавив, – Спасибо тебе! Но... не делай так больше, не лезь в чужую драку. Я могу сам за себя постоять. А если не смогу – значит, я это заслужил, – он печально усмехнулся, – В следующий раз, если случится что-то подобное, хватай девчонку и убегай.

- Он же берсерк! – не смогла не вставить свое слово Соле, – Он не отчаянный – он просто не ведает страха по своей природе! Он и должен быть таким.

- Я не такой. Я ведаю страх. Но я не смог бы убежать, ведь ты мой друг.

Алекс не сдержал удивленной улыбки:

- Вот как! Ну, хорошо! – он согласно мотнул головой.

- Какой он тебе друг? – язвительно спросила Соле, – Ты ведь ничего о нем не знаешь! Алекс, расскажи нам что-то о себе! – она требовательно посмотрела на мужчину с озорными искорками в глазах.