Часть 6 (2/2)
«Леди Магдалена,
Пишу вам в крайнем волнении. С содействием его Высочества принца Деймона враг наконец-то был повержен: Ступени взяты под контроль, командующий Крагхас Драхар убит. К несчастью, в финальном бою принц получил тяжелейшие ранения. Он в сильном бреду и все время зовет вас. Прошу вас явиться как можно скорее. Состояние его Высочества с каждым днем ухудшается, и надежды на выздоровление нет.
Я буду каждый день пролетать над северным склоном мыса Гнева, у залива Разбитых Кораблей. Надеюсь вскоре вас там найти.
Пожалуйста, сохраните это письмо в тайне — даже от самых родных и близких вам людей. Отправляя это послание, я рискую навлечь на себя гнев соратников и командующего флотом.
Лейнор Веларион»
Белая, как полотно, Магда кинулась собирать дорожную сумку. Все глубже погружаясь в пучину безумия, она кидалась из одного угла комнаты в другой, хаотично подбирая любые мелочи, любые вещи, которые могли бы пригодиться при поездке на Ступени. Магда намеревалась сию секунду отправиться к его Высочеству, и ее не волновали никакие препятствия, никакие бури и ураганы на предстоящем пути — не волновало вообще ничего, кроме конечной цели.
Доселе затаившаяся Рейнира, распознав мотивы Магды, не на шутку встревожилась. Она схватила мечущуюся, словно море в сезон штормов, Магду за плечи и с силой затрясла, пытаясь вернуть ей рассудок. Бутыль с обеззараживающим раствором в руках леди со звоном полетела на пол и покатилась, громыхая, по каменному полу. На мгновение затуманенный взгляд Магды прояснился, в ней промелькнуло нечто вроде ускользающей надежды.
— И что ты собираешься делать? В одиночку добраться до Узкого моря? Ты в своем уме? — фиалковые глаза Рейниры налились гневом, и тон ее голоса напомнил Магде рык разъяренного дракона. — Ты не представляешь, сколько опасностей тебя поджидает за пределами дворцовых стен!
Надеясь вразумить подругу, принцесса принялась перечислять: грабежи, похищения, убийства, — однако эта тирада не произвела ожидаемого эффекта. Напротив, скорбь на лице Магда переродилась в гнев, и она с силой вырвалась из хватки Рейниры.
— Он умирает! — заорала леди Крессент, эмоционально всплеснув руками. — Я обязательно должна его увидеть!
Не бросая попыток успокоить северянку, Рейнира рывком прижала Магду к себе. Сначала она царапалась и вырывалась, изгибалась дугой, выкрикивая страшные проклятья, но потом тело леди обмякло и бессильно поникло. Магда зарыдала, и в ее плаче было такое отчаяние, такое горе, что пытающаяся ее утешить принцесса почувствовала, что и по ее щекам заструились беззвучные слезы.
— Ваше Высочество, я люблю его. Я… я долго пыталась отвадить эти чувства, но теперь, когда он умирает, я думаю только о том, что больше никогда-никогда его не увижу.
Как только с губ Магды сорвалось признание, Рейнира ощутила острый, как шип, укол досады. Чувства и мысли спутались в клубок лютого смятения. «Почему все вокруг скрывают что-то от меня?» — роптала принцесса, и руки ее подсознательно потянулись к украшающим пальцы массивным кольцам. Нервничая, Рейнира постоянно теребила украшения. Принцесса делилась с подругами — сначала с Алисентой, потом и с Магдаленой — каждой мыслью, доверчиво ожидая от них того же. Досадно, но ее ожиданиям не суждено было воплотиться в жизнь.
Магда, ощутив перемену в настроении принцессы, поспешила внести ясность:
— Принцесса, прошу вас — не серчайте. Как я могла признаться вам в постыдном явлении, неестественном для моей жизни и веры — увлечением женатым мужчиной? — доводы Магды были убедительны, и лицо Рейниры смягчилось. Действительно, для высокородной леди не было ничего страшнее обвинения в порочных связях. Любые подозрения могли навлечь позор на себя и весь род. — Я взывала к своему разуму, но, увы, прельстилась фальшивым блеском Деймона. Он позабыл обо мне, едва ступив на Драконий Камень.
Принцесса обхватила ладонями лицо Магды и заглянула в глаза. Ее тонкие губы тронула невеселая улыбка.
— Септа Марлоу говорила: только о двух вещах мы будем жалеть на смертном одре — что мало путешествовали…
— И мало любили, — закончила Магда.
Рейнира подтянулась вверх, выпрямила спину и с жутко деловитым видом пафосно протянула:
— Сир Коль! — в покои леди Крессент, отвесив низкий поклон, вошел «белый рыцарь» принцессы. Он исподлобья взглянул на Рейниру, готовый идти в огонь и воду за одну лишь улыбку наследницы трона, упал на одно колено и склонил голову в поклоне. — Мой белый рыцарь, мы должны расстаться на какое-то время, ибо тебе предстоит выполнить важное поручение, — тут Рейнира сделала паузу и внушительно указала пальцем на Магду. — Ты сопроводишь леди Крессент до Ступеней, по дороге выполняя любые ее приказания. Затем, как Магдалена излечит моего дядю от недуга, вернешь ее обратно в Красный замок. Скачи во весь опор, лошадь не жалей. Ни один волос не должен упасть с головы моей дражайшей подруги. И самое важное, — голос принцессы сошел на шепот. — Об этом разговоре, кроме нас троих, никто не должен узнать. Велю провести эту операцию по выезду леди Крессент в строжайшей тайне и никому не сказывать до поры до времени.
— Моя госпожа, кто позаботится о вас на время моего отсутствия?
— Не переживайте по этому поводу, — Рейнира повернулась к Магде и поймала ее взгляд, полный бесконечной благодарности. — Подбери сопли, моя дорогая. Собирайся в путь. Верни моего дядю живым… И заставь его пожалеть, что он упустил такую невесту.
***</p>
Стремясь уйти от возможной погони, Кристон и Магда ехали почти без остановки. Путники насквозь пропитались пылью с вестеросских дорог, все кости ныли, перенапряженные пальцы отказывались разгибаться. Держась на расстоянии от тщательно охраняемого Королевского тракта, к ночи они пересекли реку Путеводную и въехали в Штормовые земли. Конечный пункт их поездки располагался в северной части мыса Гнева на берегу Узкого моря — там их должен был встретить Лейнор Веларион. Верхом на своем драконе Морской Дым, он обещал доставить Магду до острова Кровавый Камень, где располагалась ставка Деймона Таргариена и Корлиса Велариона. За все время сир Коль сделал пару коротких передышек, чтобы дать леди отогреться, перекусить и сменить лошадей. Спали они днем, в заброшенных сараях, чтобы избежать любопытных глаз и еще более любопытных вопросов. Леди Крессент, не привыкшая к подобным тяготам, едва не падала из седла, но она не могла позволить себе ни секунды промедления: хоть Деймон и был хладнокровным подонком, Магда не могла просто взять и отвернуться от умирающего принца, оставить наедине с собой, когда он так нуждался в ней.
На третий день они наконец настигли мыса Гнева. Сир Коль, обрезав вожжи, отпустил лошадей и принялся разводить костер — дым должен был послужить для молодого лорда Велариона сигналом. Магда тем временем неторопливо направилась к краю скалы. Под ногами, с яростным воем разбиваясь о скалы, бушевало Узкое море. В теплом, сыром воздухе остро и резко пахло водорослями — едва уловимым разложением с примесью йода и соли. Леди Крессент заслонила глаза от слепящего солнца и всмотрелась в горизонт — где-то там, бормоча имя Магды, метался в беспамятстве Деймон. Нервы северянки, и без того натянутые как струна, начали сдавать. Она дала себе зарок не плакать, но в носу предательски защипало, и слезы хлынули из глаз: что, если она опоздала?
— Ещё рано сдаваться, — раздался из-за спины голос Кристона. Мужчина накинул на плечи Магды плащ и увел ее дальше от края утеса. — Всегда есть шанс. Надо верить.
Магда обреченно кивнула. Следующим утром они проснулись от оглушительного рева Морского Дыма.
***</p>
Кровавый Камень встретил Магду жадными, плотоядными взглядами — взглядами солдат, изголодавшихся по женской ласке и вниманию. Ощущая угрозу, сир Коль явственно напрягся, и Лейнор, чтобы избежать возможных посягательств на честь леди Крессент, сразу же по прибытию повел гостей в шатер принца Деймона. Там их поджидал лорд Корлис Веларион, командующий флотом, и один из его многочисленных племянников.
Едва Магда переступила порог шатра, ее настиг смрад разлагающейся плоти и болезненного пота. Так пахнет смерть. Не проявив должного уважения к лорду Приливов, леди бросилась к постели больного. Деймон тяжело дышал, словно после очень длинного пути, высокая грудь тяжело вздымалась и опускалась. Волосы принца рассыпались вокруг изможденного лица, кожа туго обтянула скулы, от жара губы высохли, растрескались, покрылись корочками и болячками. Порыв жалости, любви и горячей веры наполнил сердце Магды, растворив все обиды, которые она так тщательно хранила в себе долгие годы.
Игнорируя пристальные взгляды присутствующих, Магда осторожно приподняла одну из многочисленных повязок на теле принца, и ее опасения оправдались: без должного ухода повязки насквозь пропитались кровью и гноем, а края многочисленных ран приобрели черный цвет, не предвещавший ничего хорошего. Ни щипцов, ни ножниц рядом не оказалось, и леди Крессент принялась рвать бинты голыми руками. Вскоре к ней присоединился сир Кристон. С трудом сдерживая подступающую к горлу тошноту — запах гнилой плоти был омерзителен, — рыцарь принялся разрезать повязки ножом.
— В моей дорожкой сумке есть банка с личинками мясных мух. Возможно, с их помощью удастся очистить раны от гнили.
Сир Коль принялся копошиться в поисках названной бутыли — тем временем между Веларионами завязалась потасовка. Поначалу они говорили шепотом, но мало-помалу их голоса становились все громче, и до Магды стали доноситься отдельные слова, по большей части ругательные — Корлис был в высшей степени недоволен, что его сын ослушался приказа и вопреки здравому смыслу привел леди Крессент и сира Кристона на Ступени. Лейнор открыл рот, чтобы возразить и воззвать отца к совести, однако лорд Приливов поднял вверх указательный палец, призывая замолчать:
— Его Высочеству ничем нельзя помочь. Он умирает.
Тут уже Магда не выдержала и вмешалась в разговор:
— Не гневитесь на сына понапрасну. Я нахожусь здесь по своей воле.
— Вместе с защитником ее Высочества принцессы Рейниры? — лорд Веларион выдавил слабую усмешку. — Леди Магдалена, поверьте, мы сделали все, что могли, — он сделал паузу.
«Мы сделали все, что могли, — мысленно передразнила Магда лорда Приливов. — Например, сделали перевязку ноль целых и ноль десятых раз».
— Я никогда не отказываю в помощи людям, которые во мне нуждаются…
— Сдайтесь. Мой сын вернет вас обратно в Королевскую гавань.
— Поражение для меня — это немыслимая роскошь, — процедила сквозь зубы северянка. Леди Крессент вернулась к больному, демонстрируя полное нежелание продолжать дискуссию, и Веларионы, укоризненно покачивая головами, оставили Магду и Кристона наедине с бредящим Деймоном.
Магде потребовалось несколько дней, чтобы убедить лорда Корлиса в серьезности своих намерений. Она ухаживала за Деймоном с утра до ночи, поила его лечебными настоями, протирала пылающий от жара лоб холодными тряпицами, повторно перевязывала многочисленные раны и ссадины, однако состояние принца ухудшалось с каждым днем. Он то лежал в забытье, похожем на смерть, то им овладевал страшный бред — Деймон катался по постели, с криками и стонами отбиваясь от каких-то неведомых существ.
В один день, посреди ночи, Деймону стало заметно хуже. Магда прислушалась к глухому биению его сердца, понимая, что с каждой секундой оно становится все медленней и сбивчивей. Сердце леди Крессент, напротив, замолотило, как бешеное, в голове помутилось, и мысли в панике заскакали одна за другой:
— Неси инструменты, — велела Магда Кристону, дремавшему в углу. Она зубами сорвала крышку с большой бутыли обеззараживающего раствора и плеснула его себе на руки.
Сир Коль встрепенулся и поспешил выполнять приказ леди: он выудил из дорожной сумки северянки медицинские приборы — те, что она использовала в своей работе чаще всего. Рыцарь ничего не понимал в медицинском искусстве и даже не желал знать и разбираться, какие такие материалы смертные изобрели, чтобы доказать свою власть над смертью.
— Что планируете делать, миледи?
— Я хочу перелить ему свою кровь… Вдруг она сможет восполнить то, что он уже потерял.
— Миледи, кровь — это вместилище души. Разве целомудренно так распоряжаться ею? — попробовал было возразить сир Коль, но Магда, властно подняв руку, призвала мужчину к тишине.
Пока северянка доставала необходимые инструменты, ее руки тряслись, но вскоре перестали. Движения стали точнее, хватка тверже. Левую руку Магда перетянула жгутом, а правой крепко ухватилась за шприц. Она расторопно ввела иглу в вену, потянула на себя поршень, но кровь, как назло, не шла. Магда заскрипела от досады зубами и принялась раз за разом колоть вену в других местах, но безуспешно.
— Миледи, вы калечите себя, — негодовал сир Коль.
Зарычав от гнева, Магда с каким-то маниакальным упорством схватила с пояса рыцаря нож и проделала небольшой надрез на локтевом изгибе. В самой глубине образовавшейся раны Магда нащупала синеватую вену. Превозмогая режущую боль, она поддела ее пинцетом, воткнула иглу и, наконец, внутрь цилиндра хлынула кровь — в темноте она казалась черной. Чем дольше длилась эта процедура, тем белее становилось лицо Магды. Набрав достаточное количество крови, леди Крессент всадила иглу с своей кровью в вену на правой руке Деймона. Шло время, и губы принца розовели.
— Нужно еще, — решила леди Крессент.
К ужасу сира Коля, Магда вновь ввела иглу шприца правой рукой себе в вену и потянула поршень до отказа, пока он полностью не наполнился ее кровью. Лицо принца заметно посвежело, бледность и желтизна кожи ушли. Северянка повторила эту процедуру еще несколько раз. Под конец она едва держалась на ногах и качалась из стороны в сторону, как осиновый лист. Взгляд у Магды был отсутствующий, а на лице — ужасная бледность.
— Только попробуй теперь умереть, — наказала Магда, пробуравив Деймона взглядом. Обессиленная и измученная пережитыми волнениями, с разорванной локтевой веной, она упала без чувств.