13. Увидимся на той стороне (1/2)

Повязка на руку Вивьен никак не наматывалась. Хэнкок был уверен, что за годы на посту градоначальника он не мог позабыть это нехитрое ремесло, да только бинт постоянно сползал, не желая полностью закрыть немного опухшую кисть Выжившей. Не в силах больше наблюдать за его потугами, Фаренгейт вздохнула и со стуком поставила на журнальный столик бутылку «Гвиннет Светлое».

– Ты так до утра провозишься, дилетант. Дай мне.

Они поменялись местами, и вот уже Фар сидела на рядом с Вивьен, которая уже заскучала и устала держать локоть в согнутом положении, словно школьница, тянущая руку к доске. Оказавшись на диване напротив, Хэнкок восхищенно следил, как быстрые пальцы бывшей телохранительницы оборачивают белую марлю вокруг ладони Вивьен, словно паук вплетет в кокон свою жертву. Благодаря ему и его дикой выходке, сделавшей его лицо одним сплошным шрамом, Фаренгейт мастерски умела накладывать и менять повязки – Выжившая даже не морщилась от ее прикосновений.

– Сама мэр забинтовывает мне руку. Большая честь, – зевнула она, хотя скорее зевок получился непроизвольным – на деле Вивьен очень ценила свою приближенность к Добрососедству.

– Власть имущие этого города благоволят тебе, маленькая пешка. А ты терпеливая. Хэнкок ненавидит перевязки, и лечить его – сущий кошмар, – снисходительно улыбнулась Фар, завязывая узелок в районе косточки.

Напрягает, когда в одной комнате находится тот, кто знает твою темную сторону, и тот, кому ты не спешишь эту сторону показывать. Хэнкок опасался, что Вивьен начнет задавать вопросы, но Фар слишком хорошо его знала, потому что легко уловила тревожный сигнал в его глазах и в качестве ухода от темы стянула со стола стимулятор, ловко сбросила с игры прозрачный защитный колпачок и кольнула в плечо Выжившей, прямо через плотную ткань толстовки.

– Да ни к чему это!

– Так ты быстрее придешь в форму. Неизвестно, как скоро вас куда-то опять понесет, – не терпящим возражений тоном Фаренгейт отсекла любые попытки спорить и метнула недовольный взгляд на друга, будто это он был виноват, что напарнице прилетело по руке гаечным ключом.

– Как жаль, что я не видела, как милашка Престон получает в лицо. Ну почему вы не взяли меня с собой? – разочарованно протянула Кейт.

Все это время она сидела в обнимку с Пип-Боем Вивьен и увлеченно играла на нем в «Зета-захватчиков», по-детски прикусив кончик языка. Забавные зеленые инопланетяне на экране расстреливались и взрывались с тихим писком, своими смертями пополняя внушительный счет Кейт. Растянутая серая футболка с шаром для боулинга и надписью «СТРАЙК» напоминала о тех далеких временах, когда Хэнкок гонялся за Выжившей по всему Бостону и даже завалил ради нее Лебедя.

В Старом Капитолии стало как-то чище: журнальный столик не был завален наркотой, да и пыль куда-то подевалась, вследствие чего оказалось, что тут куда светлее и уютнее, чем при его правлении, больше напоминавшем трип длиною в несколько лет. Фаренгейт даже письменный стол держала в порядке, аккуратно разложив по папкам бумаги, и честно проводила за ними вечера, решая многочисленные проблемы города. Кажется, ее всегда тянуло к нормальной жизни, а ее тяжелая рука все-таки оставалась женской, поэтому став полноправной хозяйкой в мэрии, она по крупицам выметала хаотичный Хэнкоковский бардак.

Бывший градоначальник едва ли обижался по этому поводу: даже без наркоты это место было максимально приближено к понятию «дом», и он невольно признавал, что возвращаться сюда приятно. Он скучал по его обитателям, и даже по Кейт, которая явно считала, что его с Фар связывает нечто большее, чем дружба, и каждый раз недовольно поджимала губы и хмурила брови при его появлении. Однако сегодня она была тише и милее обычного, потому что присутствие Вивьен действовало на нее успокаивающе.

Внизу дружелюбно залаял Псина. Заскрипела винтовая лестница, и все четверо подняли головы, обращаясь ко входу. Бывают моменты, когда хочется закинуть ноги на стол, выпить чего покрепче и закинуться чем потяжелее, и меньше всего нужны гости, которые обычно приносят с собой новые сложности. Это простое желание явно посетило головы всех в комнате, когда на пороге показался молодой парень в сине-зеленом костюме, поверх которого был надет неопределенного цвета тренчкот с начисто отсутствующим левым рукавом. Псина пританцовывал у его ног, вывалив розовый язык, и радостно выражал эмоции от знакомства с новым человеком.

Пип-Бой издал разочарованный проигрышный «пик» – это Кейт отвлеклась на незваного визитера и пропустила атаку одного особенно шустрого «зеленого человечка».

– Черт бы тебя подрал, Бобби – я же шла на рекорд! – рявкнула она парню, который поначалу растерялся, но быстро опомнился и упер руки в бока.

– Не моя вина, что ты плохо играешь, Кетти, – язвительно парировал он, и та зарычала, словно адская гончая, услышав свое издевательски ласковое имечко.

– Вы двое, тайм-аут! – рявкнул на них Хэнкок, поднялся и пожал гостю руку. – Давненько я тебя не видел, приятель.

– Присаживайся, Роберт, – пригласила Фаренгейт, мило улыбаясь, за что тут же получила метнувшийся острым копьем недовольный взгляд от подруги, но не уловила его, оставив ревность витать в воздухе.

Маккриди уселся на диван, заставляя Кейт с ворчанием подвинуться и вжаться бедром в потрепанный подлокотник, и без стеснения вытянул себе бутылку пива из деревянного ящика, занимавшего большую часть столешницы. Срывая пробку коротким раскладным ножиком, он заметил Вивьен, неловко пытавшуюся застегнуть Пип-Бой забинтованной рукой. Та не проявляла к нему особого интереса, полностью поглощенная в свою непростую задачку.

– Ты и есть та самая Выжившая, о которой эти трое все время болтают? – полюбопытствовал он, обращая ее внимание на себя. Взгляд ее медленно и оценивающе пробежался по незнакомцу, будто сканируя его от зеленой восьмиклетки с двумя заложенными за ленту патронами до торчащих чуть выше столика острых коленок.

– Лучше просто Вивьен.

– Роберт Маккриди. Приятно познакомиться, Вивьен. Давай помогу. У меня был знакомый, который носил такую штуку.

Вивьен нахмурилась, боясь доверить любимую игрушку незнакомцу, но Маккриди расслабленным движением длинных, ловких пальцев стрелка поманил ее ближе, источая такую уверенность, что после некоторых сомнений она все же протянула ему через стол левую руку. Одним движением он застегнул манжету наручного компьютера, мягко щелкнул замком и подмигнул Выжившей синим глазом, получив от нее благодарную и вполне искреннюю улыбку.

– Ты к нам по делу? – поинтересовалась Фаренгейт, срывая о прошитый железными пластинами кожаный напульсник пробку очередной бутылки «Гвиннет», и откинулась на диван, закинув ногу на ногу.

Маккриди бросил взгляд на Вивьен, будто оценивая, можно ли говорить при ней, но пришел к выводу, что его цель куда важнее недоверия, поэтому оперся локтями на колени и обратился к Хэнкоку, сидящему рядом с ним.

– Я наконец-то пробил место, где можно взять «Превентин».

Хэнкок был знаком с наемником довольно давно – их сроднила пылкая «любовь» в мэру Макдонаху и тот факт, что в Даймонд-Сити им обоим путь заказан. Частенько они вдвоем или втроем с Фаренгейт зависали в «Третьем рельсе», выпивая и флиртуя с Магнолией, но трепаться о личном этот парень не любил.

Однако, когда по душу Маккриди в бар заявились два бандитского вида бугая, устроившие там знатный переполох, окончившийся тем, что Чарли пришлось менять два манипулятора, наемник рассказал, что связался с опасными людьми и пытается избавиться от них. «Стрелки» так просто его отпускать не желали и требовали выплатить солидный долг. Эти парни были все равно что рейдеры, разве оружие получше, да броня покрепче, поэтому Хэнкок с Фаренгейт решили выручить собутыльника: собрали нескольких крепких ребят, да вычистили одну из стрелковых баз на корню.

Проникнувшись таким вниманием к своей персоне, Маккриди и поделился жизненной драмой: о почившей супруге, о больном сыне и загадочном и невероятно редком лекарстве «Превентин», что он ищет по всему Содружеству, чтобы вылечить мальчика. И вот, нашел.

– И где же? – Хэнкок закурил, уже чуя, чем пахнет эта история.

Маккриди скривился, почесал костяшкой указательного пальца свой длинный с горбиной нос.

– В «Мед-Тек Рисерч». Это в Мальдене.

– Мои парни были в «Мед-Тек Рисерч». Мы надеялись найти довоенную наркоту, но хрен там: всё самое вкусное в закрытой зоне. Дверь подключена к терминалу с каким-то жутким паролем, и ее никаким динамитом не возьмешь, – бывший мэр сочувственно глянул на наемника, но тот торжествующе улыбнулся.

– Я достал пароль, – не без хвастовства объявил он.

– Знаю, к чему ты ведешь, – проницательно заметила Фаренгейт, запуская пятерню в русую челку. – Хочешь предложить нам небольшую прогулку за твоей горькой пилюлькой? Наверняка нас там ждет встреча с дикими гулями в белых халатах.

Фаренгейт редко когда отказывала себе в удовольствии разрядить «Испепелитель», но став мэром, начала смотреть на насилие под другим углом, предпочитая десять раз подумать, прежде чем ввязываться в драку.

Маккриди тоже это понимал, поэтому сухо откашлялся и поставил пиво на стол. По сути своей он был одиночкой и редко ждал от других добра, хотя в Добрососедстве ему уже не раз доказывали, что оно существует.

– Я понимаю, что многого прошу, но больше мне не на кого положиться. Вы же знаете, что просто так я бы не пришел, но я боюсь, что у моего сына осталось совсем мало времени.

– Сколько лет твоему сыну?

Только теперь Хэнкок заметил, что у Вивьен с Маккриди похожие глаза: пронзительно синие, вспыхивающие каким-то особым, теплым светом, когда речь заходит об их детях. Вот и сейчас, едва услышав о ребенке, Вивьен заметно подалась вперед, полностью сосредоточив свое внимание на лице нового знакомого, и тот пристально всмотрелся в нее, мгновенно разглядев нового союзника.

– Пять. Его зовут Дункан, – наемник так мягко произнес имя мальчика, что Хэнкок тут же понял: Вивьен побежит за ним куда угодно, хоть в «Мед-Тек», хоть к Когтю Смерти на рога – лишь бы спасти ребенка.

– Чем он болен? – участливо поинтересовалась Выжившая.

Парень опустил взгляд, полный скрытых сожалений.

– Я… я не знаю. Какая-то зараза – он подцепил ее, играя на ферме. Мы перепробовали всё, но болезнь не уходит, и «Превентин» – моя последняя надежда, – Маккриди тяжко вздохнул и повернулся к Фаренгейт. – Я могу вас нанять, если нужно. Неплохо скопил крышек, пока работал здесь.

– Да не нужны нам твои крышки, Роберт. Так пойдем, – отмахнулась Фаренгейт, которая наконец сдалась, очарованная, должно быть, природным обаянием наемника и его снайперским взглядом, что пробивал насквозь, равно как и его винтовка.

– Мы в Добрососедстве не отказываем в помощи, – добавил Хэнкок. – Если лекарство есть, мы его найдем. Но потом ты проставляешься.

– Как бы не хотелось послать тебя, Бобби, но ты чертовски хорошо стреляешь, а мне очень хочется еще раз на это посмотреть. Я с вами, – Кейт ободряюще толкнула его плечом, и хоть и ворчала, была искренне рада возможности вырваться из Старого Капитолия хоть ненадолго и плохо это скрывала.

Маккриди заметно оживился, выше поднимая голову и прикладывая два пальца в козырьку кепи, но еще хмурил брови, словно не до конца верил, что нашелся кто-то, готовый помочь с его проблемами, и не просто «кто-то», а самые отбитые и воинственные представители Добрососедства.

– Заметано. Мы сможем выдвинуться завтра утром? Не хочу тянуть, когда лекарство так близко.

– Могу я присоединиться? – тихий голос Вивьен сквозил решительностью, и вряд ли дело было только в лекарстве: Выжившая не могла долго существовать без цели, и Фар была права – прошло совсем немного времени, прежде чем ее потянуло на новые приключения. Для убедительности она продемонстрировала свой любимый револьвер, давая Маккриди понять, что не собирается быть обузой или «дамой в беде», которую придется защищать.

Хэнкок не мог понять, что в энтузиазме Вивьен его так напрягает. Дело было в ее неистребимом стремлении помочь человеку, с которым она только познакомилась, но уже готова была лезть за ним в медицинские лабиринты, или в самом Маккриди, на которого она смотрела так, будто знала всю жизнь? Ясно в этой истории было только одно: жутко захотелось вдохнуть винта.

– Еще один ствол никогда не повредит, – кивнул наемник, оценив пушку Келлога. – И если ты еще и терминалы взламывать умеешь, то цены тебе нет. Их в той лаборатории явно будет немало.

– Не умею, но кажется, пора вытаскивать нашего старого синта из детективной рутины.

Вчерашний дождь успокоился, вернее, взял передышку и уполз на север, собирая свежие силы в густых хмурых тучах, грозивших накрыть Содружество к вечеру. Пока же стоял погожий денек, а когда шестеро не считая собаки вышли к мосту имени Такера, солнышко даже припекало.

У городской черты им пришлось открыть охоту на болотников, которых ленивая охрана Банкер-Хилл не пожелала зачищать, но дальше путь напоминал скорее размеренный утренний моцион, а не поход в одно из опаснейших мест в Содружестве, что в целом можно было сказать о любом медицинском учреждении.

Идти в Мальден этой дорогой – значит делать большой крюк, но этот путь куда безопаснее, а местные поселения обжиты обычными людьми, а не двинутыми рейдерами или супермутантами. Патроны тратить на них не хотелось: никто и понятия не имел, какие враги могут поджидать их в лабораториях «Мед-Тек Рисерч», которые стояли закрытыми более двух сотен лет и неизвестно каких монстров произвели на свет.

– Говорят, в Мальдене есть Убежище, в котором держали только детей. Готовили из них супер-солдат, – Ник прервал ленивую, разморенную солнцем тишину, а Кейт с Фаренгейт переглянулись, одновременно переживая нечто общее.

– Мы тусовались в похожем. Боевая зона называется, – Кейт громко хрустнула костяшками левой руки, как часто делала по привычке, когда речь заходила о ее прежнем «доме», где она провела куда больше лет, чем Фар, которую Хэнкок выкупил совершенно спонтанно, но с тех пор ни разу об этом не пожалел.

– Чем больше я слушаю про эти Убежища, тем больше удивляюсь, как их жители умудрились дожить до наших дней, – рассудила мэр, перекидывая «Испепелитель» в другую руку, чтобы ствол смотрел не на реку Эверетт, а на миловидный частный сектор, на расстоянии кажущийся обманчиво гостеприимным, а оттого заслуживающим особо пристального взгляда всех шести «глаз» минигана.

– Не во всех людей мучили и пытали. Некоторых вон просто замораживали, – Хэнкок мотнул головой в сторону бывшей резидентки Убежища 111, что шла в отдалении в компании с МакКриди.

Вивьен тут же напомнила о себе заливистым и даже подчеркнуто громким смехом.

– Шон обожал эти ракеты. Часами мог смотреть, как они крутятся, а меня этот звук с ума сводил, – донесся до них ее непривычно беззаботный голос.

– Мы с Люси сделали Дункану карусель из чайных ложек. Жену тоже доводило это бренчание.

– Но все же лучше оно, чем постоянный ор, особенно ночью.

– Ох, эти бессонные ночи…

Разговор перестал попадать бывшему мэру в уши, потому как увлекшиеся родители все увеличивали дистанцию с остальной группой. Расстояние это ощущалось не столько физически, а как-то иначе: это как по обыкновению тянешь руку в карман за зажигалкой, не находишь ее на месте и начинаешь тревожно заходиться в размышлениях, когда же ты успел ее потерять.

– Не могли сразу так сделать? Если мне придется еще хоть минуту слушать о сопливых спиногрызах, меня вырвет прямо на вас, – недовольно прокомментировала Кейт, поправляя висевший на костлявых плечах патронташ-подсумок. Сегодня она вооружилось огнестрелом – любимой биты могло оказаться недостаточно, хотя девушка не забыла взять и ее.

– Ни у кого из нас детей нет. Неудивительно, что они спелись, – в тон заметил Хэнкок, засовывая руку в карман, где вопреки опасениям обнаружилась заветная зажигалка.

Прикуривая, пришлось наблюдать, как Вивьен сгибается от хохота и пытается пихнуть наемника локтем, но тот ловко уворачивается и грозит ей пальцем. «Спелись», пожалуй, даже мягко сказано. Скорее зацепились языками с тех самых пор, как они забрали из Даймонд-Сити Валентайна, против компании которого Маккриди поначалу возражал, назвав «институтским тостером», но позже смирился: негоже отказываться от помощи того, кто хоть что-то понимает в нелепых закорючках довоенных терминалов.

– Кто-то ревнует, – поддела Кейт, уловив раздраженные нотки, которые даже его бесцветная хрипота не могла скрыть.

– Заткнись Кейт, – беззлобно бросил Хэнкок.

– Берегись, Хэнкок, а то не успеешь ширнуться, как твоя подружка убежит от тебя к горячему красавчику.

– Ты несешь собачий бред. Променять меня на этого мальчишку? Ты недооцениваешь мое обаяние, дорогая.

Он выдал ей фирменную улыбку, после которой женщины иногда забывали, что он гуль, и бросались в его постель, не без оснований полагая, что языком он умеет не только трепаться, но и делать куда более любопытные вещи.

Можно сколько угодно спорить с Кейт, но нельзя отрицать тот факт, что ниточка между Вивьен и Маккриди действительно протянулась: болтливого стрелка и женщину из Убежища объединяло родительство, а еще привычка смотреть на мир в перекрестие прицела. Оружие они начали обсуждать в районе Банкер-Хилл, когда Роберт метко застрелил болотника, шаставшего на противоположном берегу (это надо уметь – попасть в его мелкую голову под здоровенным панцирем), а на детскую тему перешли – когда Псина откуда-то раздобыл плюшевого мишку, которого сейчас тащил в зубах. Пожалуй, из них действительно сложилась бы боевая пара, которая нарожает Шону и Дункану кучу прекрасных синеглазых братиков и сестренок. При этой мысли Хэнкок достал сигарету, напрочь позабыв, что одна уже дымится во рту.

– Ребя-ят?

Вивьен и Маккриди замерли на подступах к мосту имени Такера, снайперский карабин наемника и винтовка Тома дулами смотрели дальше на север. Псина залаял, рванулся вперед, но Выжившая успела поймать его за ошейник, и теперь он почти стоял на задних лапах, соскребая когтями листья на асфальте.

Ускорив шаг, Хэнкок, Кейт, Фаренгейт и Ник вскоре тоже оказались на мосту. Место это имело дурную славу – дорожное полотно на нем было заставлено брошенными автомобилями, что могли служить хорошим укрытием для тех, кто вздумал бы устроить здесь засаду. Однако сейчас было подозрительно тихо, за исключением кричащего синего пятна, размахивающего руками с середины переправы.

– Это что, житель Убежища? – Вивьен даже сняла купленные утром у Дейзи солнечные очки, чтобы убедиться, что зрение ее не обманывает.

– Эй! Эй, вы там! Не поможете мне? – продолжало голосить пятно, так активно жестикулируя, что казалось, сейчас взлетит в небо аки винтокрыл.