4. Радтаракан без лапок (2/2)

Хэнкок оперся на перила. Отсюда открывался вид на тонкую линию бухты, на которой, словно кипень в бурной реке, клубились розовые закатные облака. Красные знамена Братства Стали раздражающе трепались на ветру.

— Возвращаясь к вопросу детектива — ты все хорошо обдумала? — поинтересовался Хэнкок, щурясь на шпиль старинной церкви где-то за пределами Либертарии.

Вивьен оперлась спиной на перила рядом с его локтем.

— Да. И приняла решение.

Жесткая, идущая к своей цели, как и всегда. Пожалуй, таких в Братстве ценят.

— Зачем тебе вообще нужны эти тостеры? Хочешь до конца жизни выполнять чужие приказы?

Свобода на грани анархии — вот доктрина Хэнкока. Слепое подчинение, следование чужой воле и безоговорочное выполнение приказов — это ли не рабство? Братство Стали не только угрожало ему лично, как гулю, так еще и было олицетворением всего, что он ненавидел, а Вивьен сейчас стояла в их облачении. Ему нравилась бесшабашная частичка ее личности, способная на смелые и неоднозначные поступки, такие как правосудие Серебряного плаща или ограбление мэра, но сейчас он едва ее узнавал.

— Нет, но это единственный выход.

— Как ты вообще связалась с ними?

— По пути домой Пип-Бой поймал сигнал о помощи. Отряд Братства Стали попал в засаду диких гулей в Кембридже, и мы с Кейт решили помочь. После этого паладин Данс пригласил присоединиться к ним, — она приглушила голос, и Хэнкоку пришлось напрячь слух, продираясь сквозь нестройный гул машин в здании аэропорта, чтобы разобрать следующие слова: — Я вначале отказалась, но потом узнала, что только у Братства хватит ресурсов построить телепорт. Причем бесплатно, если я буду служить им.

Этот чертов телепорт в Институт. И как Хэнкок раньше не догадался, что дело как всегда в поиске Шона?

— У меня есть шанс найти его, понимаешь, Хэнкок? — непривычно мягко спросила Вивьен.

Он понимал, ну или старался понять. Знал, что это такое — иметь семью, а потом лишиться ее. И никакой винт, никакие виноградные ментаты не заделают брешь в том уголке сердца, где когда-то было нечто важное.

— Почему ты не сказала мне, что вступила в Братство Стали? Другие твои приятели были в курсе.

— Есть разница, — был уклончивый ответ. Взбесивший его ответ.

— В чем разница?

— Вивьен, пятиминутная готовность! Винтокрыл готов вылетать! — рявкнул снизу паладин, в броне которого отсутствовал шлем. Его суровое лицо выглядело так, словно он во время приемов пищи питается исключительно каленым железом, ну, или деталями убитых синтов.

— Дай нам десять, придурок! — предложил Хэнкок, перевешиваясь дальше за перила.

Строгий взгляд темных глаз паладина стал каменным, он поднял свой лазерный карабин, прицел которого смотрел точно мэру в лоб.

— Пристрелить тебя на месте, гуль? — угрожающе поинтересовался он.

— И что тебе это даст? Смердящий труп гуля на вашей чистенькой взлетной полосе? Этого хочешь, нет? Тогда заткнись и дай нам договорить.

— Через пять минут буду, паладин Данс! — деланно бодро отрапортовала Вивьен, и Хэнкок понял, что бесшабашная ее частичка никуда не делась, а просто хорошо спряталась где-то глубоко на дне ее глаз. Все ради Шона. У нее неплохо получалось носить маску послушного солдатика, когда нужно, и Хэнкок не сомневался, что до поры до времени в Братстве у нее все будет получаться. Конечно, пока они ей нужны, если только ей там не понравится. Хана им всем, если так случится.

— И этому тостеру ты будешь подчиняться? — презрительно бросил Хэнкок, оттолкнулся от перил и выпрямился, прикурив сигарету. Дым на секунду заслонил ее лицо, темное от тусклого освещения.

— Он неплохой мужик, просто очень любит свою работу, — пожала она плечами и высветила часы на Пип-Бое. На зеленом экране отобразилось, что время подходит к восьми.

— Да уж, это куда круче, чем быть мэром, — съязвил он, но Вивьен пропустила его слова мимо ушей, беспокойно глядя на время.

— Слушай, мне и правда нужно бежать. Надо еще успеть попрощаться с друзьями.

Ладно, решил Хэнкок, не стоит строить из себя обиженку. Если он расстанется с Вивьен на дружеской ноте, в конце концов, это может принести ему выгоду: полное гулей, наркоманов и подонков Добрососедство явно мозолит Братству глаза, а влияние Выжившей может оттянуть момент, когда бугаи в силовой броне появятся на его пороге.

Сделав эти выводы, Хэнкок решился и положил руку ей на плечо, слегка сжав пальцы, и осознал, что это движение — последнее, что увидел в своей жизни Финн. Когда он касался людей, они обычно замирали. По большей части от отвращения — ведь тогда его лицо оказывалось слишком близко. Вивьен же просто смотрела ему в глаза, словно ничего особенного не случилось — даже улыбалась одними уголками губ. Неужели она не видит, насколько он уродлив внутри и снаружи?

— Похоже, ты знаешь, что делаешь, — глядя на нее в упор, произнес Хэнкок. — Только делай это осторожно.

— Вряд ли я вернусь скоро. Но как только удастся, я свяжусь с тобой, — пообещала Вивьен, и в искренности ее слов можно было не сомневаться — маски Серебряного плаща, мелкого воришки или солдатика Братства на ней не было — это была она сама.

Отстранившись, она спустилась к друзьями, а мэр остался курить на трапе, наблюдая, как она по очереди обнимает Пайпер, потом сопротивляющуюся телячьим нежностям Кейт, а затем, к большому удивлению Хэнкока — Ника.

Они с Псиной отправились к винтокрылу, ни на кого не оборачиваясь. Через какое-то время суету пропитанного тошнотворно-безукоризненной дисциплиной лагеря прорезал звук крутящихся винтов.