[627] Обрушившиеся Небеса. Часть третья (1/2)

Находиться на Небесах становилось всё тягостнее: былое величие затмевалось недостойными деяниями. Небесное Дао, выпотрошенное императором, было позабыто, небожители жили абы как, прежние авторитеты ни во что не ставились. Император провозгласил Небесную волю и собственную персону основополагающим законом Небес.

Относительный порядок был только в войсках: Ли Цзэ удалось подмять под себя и богов войны, и подчинённых им солдат, и дисциплина в Небесном войске была строже прежнего. Не всем это нравилось, но возразить Ли Цзэ никто не осмеливался: они ещё помнили, как он с одного удара снёс голову мятежному богу Шуй Мо.

Ли Цзэ вёл скромную жизнь затворника, покидал свои покои только для несения службы, в банкетах участвовал лишь по принуждению, не был замечен ни с женщинами, ни с мужчинами, лишней роскоши себе не позволял и слуг не держал. Его за глаза называли богом-монахом. Ли Цзэ не возражал. Радость давно покинула сердце, и мирские соблазны нисколько его не трогали.

Поразмыслив, Ли Цзэ решил покинуть Небеса и отправиться в мир смертных. С его силами бога можно хотя бы попытаться разыскать Су Иланя. Но чтобы покинуть Небеса, нужно было испросить разрешения у Небесного императора. Ли Цзэ так и сделал.

— Мир смертных? Что вы там забыли? — удивлённо спросил Небесный император.

— Я хочу кое-кого найти, — уклончиво ответил Ли Цзэ.

— Для этого не нужно покидать Небеса, — возразил Небесный император. — Небесные зеркала могут разыскать кого угодно. Скажите, кого вы хотите найти?

Ли Цзэ едва не сказал правду: обманчивая доброжелательность и сердечность императора вводила в заблуждение. Осознав это, Ли Цзэ осёкся, в глазах его секундной вспышкой мелькнул ужас.

— Кого-нибудь из моих потомков, — сделав над собой усилие, выговорил Ли Цзэ. — Я хотел бы взглянуть на родные места.

— Небеса теперь ваш дом, — возразил Небесный император. — Я запрещаю вам покидать Небесный дворец.

Ли Цзэ поклонился и вышел, сохраняя на лице безразличное выражение. В своих покоях он заперся, сполз по стене на пол и закрыл рот ладонями. Кого он собирался просить? Того, кто упивался Небесной охотой Тысячи Молний? Нет, и словом об этом при императоре обмолвиться нельзя! А если бы он что-то заподозрил и Небесной волей заставил Ли Цзэ говорить правду? Да если бы император узнал, что Ли Цзэ пытается разыскать демона, он наверняка сделал бы это первым и принёс голову или шкуру Белой Змеи в качестве трофея, а потом насмехался, притворяясь озадаченным: «Но ведь я его разыскал, как вы и просили. Что же вы не сказали, что он нужен вам живым?»