[594] Пилюля отрешённости (2/2)

— Что? — не понял Янь Гун.

— Умоляй меня помочь, — пояснил Су Илань, и на его лице промелькнуло хищное выражение. — Ты слишком горд, евнух, ты не похож на смиренного просителя, явившегося к высшему существу за помощью.

— Это ты-то высшее существо? — скривился Янь Гун.

— Об этом я и говорю. Тебе нужна моя мудрость, мудрость тысячелетней Белой Змеи, но ты приходишь и насмехаешься надо мной, — сурово сказал Су Илань. — Ты ни во что не ставишь меня, но ждёшь от меня помощи? Так не бывает, евнух, за всё нужно платить. Умоляй меня, если хочешь, чтобы я тебе помог.

— А ты можешь? — недоверчиво спросил Янь Гун.

— Могу. А может, не могу. Но узнать об этом ты сможешь, только если будешь умолять меня об этом.

Янь Гун скривился ещё больше, но потом мелькнуло перед глазами, как побледнел и переменился в лице Юань-эр, когда услышал о грядущей свадьбе. Янь Гун и сам от себя не ожидал, но… бухнулся ничком, стараясь удариться лбом побольнее, и сказал:

— Умоляю, помоги.

Су Илань высоко вскинул брови и смотрел, как Янь Гун методично бьётся лбом об пол.

— Ты голову себе разбить собрался, а потом нажаловаться Ли Цзэ, что это я тебя так приложил? — уточнил он, когда Янь Гун проделал это, должно быть, в десятый раз.

— А как, по-твоему, люди умоляют? — сердито отозвался Янь Гун. — Змеюка, я тебе кланяюсь, а ты надо мной насмехаешься?

— Может, для начала стоило перестать называть меня змеюкой? — резонно спросил Су Илань.

— Так ты тоже меня евнухом зовёшь, — буркнул Янь Гун и примерился стукнуться лбом об пол ещё раз.

Су Илань свёл ладони вместе, между ними засиял неяркий белый свет. Янь Гун уставился на это чудо. О таком он только в сказках читал.

— Это Ци? — поражённо спросил он.

Су Илань раскрыл ладони, на них лежала поблескивающая отсветами угасающего света пилюля, похожая на крупную жемчужину.

— Это пилюля отрешённости. Она лишает мужской силы, — сказал Су Илань, протягивая руку Янь Гуну. — Если твой Юань-эр съест её, он будет неспособен удовлетворять женщин, а значит, не сможет и жениться.

Янь Гун почувствовал, что внутри всё заледенело.

— Ты! — воскликнул он. — Ты предлагаешь мне и моего Юань-эра изуродовать?!

— С чего ты взял? Эффект длится три четверти Луны, — возразил Су Илань, — потом сила вернётся. Но этого времени будет достаточно, чтобы убедить лекарей в немощности нефритового корня. Его не поднимут никакие снадобья или техники, покуда эффект пилюли отрешённости не развеется.

Янь Гун стеклянными глазами смотрел на пилюлю:

— Ты не лжёшь? Это действительно поможет?

— Зачем мне тебе лгать?

— Чтобы посмеяться надо мной.

— Пф, — сказал Су Илань, — я же не человек, чтобы насмехаться над чувствами. Это вы, люди, ни во что не ставите то, что на сердце у других. Но если она тебе не нужна…

Договорить он не успел. Янь Гун схватил пилюлю и спрятал её в рукав. Взгляд у него был при этом совершенно безумный. После он ринулся из покоев Хуанфэй, словно где-то прокричали: «Пожар!»

«В сущности человек он неплохой, — подумал Су Илань, глядя ему вслед, — но слишком глуп. Удивительно, насколько глупеют люди, когда чего-то боятся. Или влюбляются».

Он слегка нахмурился и прикоснулся к своей груди, где навсегда останется беловатый шрам.

— А ты глупая змеюка, — пробормотал он. — Куда тебе других осуждать…

Никогда ещё не бывало, чтобы Белые Змеи влюблялись в простых смертных.