[592] Пагода Саньму (2/2)

— Но тогда кто сотворил мир? — несколько растерянно спросил Ли Цзэ.

— Небеса, конечно, — уверенно сказал Су Илань.

— А кто сотворил Небеса? — возразил Ли Цзэ.

— Небеса сотворили сами себя, — после паузы сказал Су Илань. Он плохо представлял себе устройство мира, как и все змеи, но древние знания, хранившиеся в памяти змеиных демонов, гласили, что существует Три Мира — Небеса, Мир Смертных и Мир Демонов. Где-то ещё должен был ютиться Ад, но Су Илань даже не представлял, с какой стороны его прилепить к своим представлениям об устройстве Вселенной.

Ли Цзэ между тем выбрался на смотровую площадку пагоды, откуда открывался вид на дворцовый комплекс и — частично — столицу. Су Илань предпочёл оставаться у него за пазухой.

— Так высоко я ещё не забирался, — сказал Ли Цзэ. — Падать отсюда, должно быть, долго.

Между тем министры успели потерять царя, а когда увидели, где он, то пришли в совершеннейший ужас и помчались к царскому евнуху и притащили его за собой к пагоде.

— Гунгун! — возопил Зелёный Министр. — Царь же убьётся!

— Как он вообще туда залез? — поразился Янь Гун.

— Лезь туда и уговори царя спуститься, — велел Синий Министр.

— Как я туда залезу? Я не кошка, чтобы по стенам лазить, — испуганно замахал руками Янь Гун.

Но министры распорядились принести деревянную лестницу, которую слуги использовали, чтобы взбираться на крыши дворцовых павильонов, если требовалась какая-то починка. Лестница была хлипкой и шаткой, а Янь Гун страшно боялся высоты, но лезть всё равно пришлось.

— Цзэ-Цзэ, — проблеял он, поднявшись до середины и надеясь, что Ли Цзэ его услышит или увидит, и тогда не придётся лезть дальше.

Но Ли Цзэ смотрел по сторонам, а не вниз, поэтому евнуха не заметил. Су Илань евнуха почуял, конечно же, но ничего не сказал. Голоса же Янь Гуна Ли Цзэ не расслышал, потому что наверху свистел ветер и отдавался эхом в сводах пагоды. Янь Гуну пришлось залезть едва ли не до конца лестницы, прежде чем Ли Цзэ его заметил!

— Гунгун? — поразился Ли Цзэ, перегнувшись через перила смотровой площадки.

— Ты же убьёшься, не высовывайся так, — проскулил Янь Гун, намертво вцепившись в лестницу. — Как ты вообще туда взобрался?

Тут евнух заметил, что из-за пазухи Ли Цзэ высунулась на мгновение белая змеиная голова, презрительно поглядела на него и снова спряталась.

— Так и знал, что без змеюки не обошлось! — проворчал Янь Гун.

Ли Цзэ хотел было втащить Янь Гуна к себе на смотровую площадку и спуститься вместе с ним по потайной лестнице, но почувствовал, как Су Илань несильно куснул его в грудь, и сообразил, что секрет пагоды, который был известен лишь змеям, раскрывать не стоит.

— Спускайся, я за тобой, — велел Ли Цзэ Янь Гуну.

— Я не знаю, как спускаться, — проскулил Янь Гун. — Я никогда не забирался на такую высоту.

— Кошка ты, что ли? — не удержался от язвительного замечания Су Илань. — А если на тебя змею напустить, спустишься?

— Илань, — укоризненно прошептал Ли Цзэ, похлопывая рукой себя по груди.

Но Янь Гун ничего не слышал. Он зажмурился и вцепился в лестницу ещё крепче прежнего, потому что поднялся ветер и начал раскачивать и без того шаткую конструкцию. Ли Цзэ пришлось перелезть прямо через него, потом потратить немало сил, чтобы отцепить Янь Гуна от лестницы и взвалить к себе на плечо, и уже так спуститься с пагоды на землю. Министры развизжались какими-то упрёками, но Ли Цзэ пропустил их мимо ушей. Он поставил Янь Гуна на ноги и спросил:

— Ну, ты как?

Янь Гун открыл глаза и таращился по сторонам, словно не верил, что уже спустился, а потом упал ничком и принялся целовать землю. Ли Цзэ пришлось притвориться, что раскашлялся: Су Илань не смог удержаться от смеха при виде ползающего по земле евнуха.

«Ну и кто из нас змеюка?» — ехидно подумал Су Илань.