[534] Весенний дом на Лотосовой улице (2/2)

— Ну хорошо, — согласился Ли Цзэ, — давай сходим и послушаем.

Янь Гун радостно хлопнул в ладоши:

— Тогда я сейчас принесу одежду и фальшивые усы и бороды…

— Что?! — воскликнул Ли Цзэ.

Но Янь Гун уже умчался. Евнух был страшно доволен собой. Ему удалось увлечь Ли Цзэ загадками, но Ли Цзэ упустил из виду самое главное: если он разгадает загадки, то ему придётся встретиться с Мэйжун. В том, что Ли Цзэ сможет победить в смекалке женщину из Весеннего Дома, Янь Гун нисколько не сомневался.

«А если она на самом деле красавица, — подумал Янь Гун, — то почему бы не сделать наложницей её? Какая женщина из Весеннего Дома, пусть и трижды красавица, не согласится стать наложницей царя?»

Он скоро вернулся с ворохом дорогой одежды. Ли Цзэ всегда одевался просто, так что в богатом одеянии его никто не узнает. Янь Гун приклеил Ли Цзэ фальшивые усы и бороду, лет они ему сразу прибавил этак десять, если не двадцать. Ли Цзэ глянул в зеркало и сам себя не узнал. Янь Гун был уверен, что и его никто не узнает: у евнухов не было ни бород, ни усов, а с фальшивыми он выглядел другим человеком; шею, лишённую кадыка, он закутал шарфом.

— Мы просто два заезжих купца, — сказал Янь Гун, прицепляя к поясу увесистый кошель, — пришли поглядеть на знаменитую красавицу из Весеннего Дома и пройти её испытания загадками. Не бери оружие, его сразу узнают.

— Тогда и ты плеть оставь, — парировал Ли Цзэ. — Такая у одного только царского евнуха и есть.

Они заспорили, но потом договорились, что возьмут с собой по кинжалу, которые обычно носят за пазухой, — так, на всякий случай.

В таком виде они вышли из дворца — никем не узнанные. Маскировка работала.

— Главное, чтобы усы и борода не отклеились, — мрачно сказал Ли Цзэ, щупая себя за лицо.

— Не трогай — так и не отвалятся, — возразил Янь Гун и шлёпнул Ли Цзэ по руке.

— Лицо чешется, — пожаловался Ли Цзэ.

— Потерпишь, — отозвался Янь Гун, подталкивая его в спину. — И ещё, Цзэ-Цзэ, не выдай себя силой. Тогда сразу поймут, кто ты, хоть десять бород приклеивай.

— А ты голос смени, — сказал Ли Цзэ, — в тебе евнуха сразу по голосу признают.

— А что, не может заезжий купец быть евнухом? — возмутился Янь Гун. — Прекрасно может!

— Евнух с усами и с бородой? — ехидно уточнил Ли Цзэ.

— Кхе… — смутился Янь Гун. — Ну… может, купец просто писклявый попался? И такие бывают. Ты слышал, как виночерпий разговаривает? Комар басистее.

— Ладно, ладно, — отмахнулся Ли Цзэ, — поступай, как знаешь.

— Да всё равно никому в голову не придёт, что царь с личным евнухом притворились кем-то ещё, только чтобы пойти в Весенний Дом, — фыркнул Янь Гун.

— Да уж… — невольно засмеялся Ли Цзэ.