[533] Наложница для царя (1/2)

Янь Гун был немало раздосадован размолвкой с Ли Цзэ. Нет, разумеется, он знал, что скоро гнев друга поутихнет, но Ли Цзэ отправился в Дикие Земли, а евнуха оставил во дворце, так что Янь Гун был надолго разлучен с Юань-эром и это его печалило. Кроме того, Янь Гун боялся, что с Ли Цзэ что-нибудь случится: во время сражения Янь Гун всегда прикрывал его спину, и по странной случайности оба ранения Ли Цзэ получил, именно когда евнуха с ним не было: оба раза евнух не поехал с Ли Цзэ в военный поход из-за приступа лихорадки. Болел он редко, но если уж болезнь его настигала, то он лежал пластом, не в силах пошевелиться, и страшно мучился. Янь Гун считал, что он приносит удачу Ли Цзэ, потому с беспокойством ждал его возвращения в этот раз.

Раздражение только усилилось, когда Янь Гун увидел, что к нему пришли министры и у обоих заговорщический вид. Едва они успели открыть рот, Янь Гун оборвал их:

— Я больше не стану вам помогать. Смотрите, до чего вы меня довели! Я в немилости у Цзэ-Цзэ.

— Послушай, Гунгун, — сказал Синий Министр, — династия в опасности.

— Новый план действительно хорош, — сказал Зелёный Министр. — Нужно убедить царя взять себе наложницу. Жёны подождут. Наложница — прямо-таки идеальный вариант. Особой ответственности за наложниц нет, можно хоть целый гарем собрать.

— Наложницу? — выгнул бровь Янь Гун.

— Царь говорил, что женитьба свяжет его, — потирая руки, сказал Синий Министр. — Наложница же — другое дело. Если царь будет посещать её хотя бы иногда, есть шанс, что он проникнется к женской ласке, а там и до наследника недалеко.

— Вот сами ему и предлагайте, — отрезал Янь Гун, который всё ещё был очень сердит на обоих министров.

— Мы и предложим, — закивал Зелёный Министр, — но нужно, чтобы ты встал на нашу сторону, когда царь откажется.

— А вы так уверены, что откажется? — фыркнул Янь Гун. — Тогда стоит ли вообще предлагать?

— Гунгун, — сказал Синий Министр, — ты сможешь его переубедить. Такого умного евнуха ещё свет не видывал.

— Для начала нужно, чтобы Цзэ-Цзэ сменил гнев на милость, — угрюмо сказал Янь Гун.

Ли Цзэ вернулся из военного похода через несколько недель. Янь Гун сказался больным и не вышел его встречать.

— Опять приступ лихорадки? — нахмурился Ли Цзэ, услышав это. — Чем дворцовые лекари занимаются!

— Наверняка извёлся весь, вот и разболелся, — сказал Цзао-гэ. — Ли-дагэ, почему ты запретил ему ехать с нами?

Ли Цзэ вспыхнул. О происшествии в купальне, разумеется, никто не знал, кроме непосредственных участников и зачинщиков.

— Он уже тогда прибаливал, — уклончиво сказал Ли Цзэ и пошёл в евнуховы покои.

Янь Гун думал притвориться больным, чтобы вызвать к себе жалость, Ли Цзэ тогда бы скорее простил его. Но когда Ли Цзэ вошёл, притворства в Янь Гуне не осталось и следа: евнух заметил, что шея Ли Цзэ туго перетянута бинтом, и тут же вскочил с постели.

— Быстро же ты выздоровел, — усмехнулся Ли Цзэ.

— Тебя ранили?! — перебил Янь Гун.

Ли Цзэ дотронулся до перебинтованной шеи и чуть поморщился:

— Варвары использовали зажигательные снаряды, никогда таких не видел. Падают и разлетаются в разные стороны огненными осколками.

— Я так и знал! — с досадой топнул ногой Янь Гун.

— Знал, что варвары используют огненные снаряды? — удивился Ли Цзэ.

— Что тебя ранят! В третий раз уже, когда меня рядом не было! Я тебе говорю, Цзэ-Цзэ, и в следующий раз будет так же, если ты меня с собой не возьмёшь.

— Опять ты со своими суевериями… — закатил глаза Ли Цзэ.

Янь Гун проворчал что-то себе под нос, потом церемонно сложил кулаки и сказал: