[519] Ли Цзэ становится… ваном? (2/2)

— Скажу об этом, когда от довеска избавимся, — сказал Ли Цзэ, кивнув на кучу припасов.

Цзао-гэ поскрёб затылок, размышляя. Они могли бы и не подчиниться, взбунтоваться… Но кто бы посмел вызвать Ли Цзэ на поединок за место вожака? Нет уж, увольте.

«Он ведь далеко не дурак, — подумал Цзао-гэ, глядя на Ли Цзэ, — это решение было принято не бездумно. У него есть какой-то замысел, и он хочет сделать нас его частью. Но что это может быть? Отказаться от тёпленького места вана? Что у него на уме?»

— Ладно, ребята, — скомандовал Цзао-гэ бандитам, — делайте, что говорит дагэ. Не мухлевать! Каждого проверю, чтобы лишнее не взял. Боевая добыча в счёт не идёт.

Может, бандиты и были не слишком довольны, но спорить не стали, потому что оговорка Цзао-гэ — «боевая добыча в счёт не идёт» — приятно грела сердце, а вернее, за пазухой: то, что они нашли на трупах наёмников, оставалось вне дележа, а это были неплохие барыши, наёмникам ван платил щедро. Галдя, они поделили то, что причиталось им решением вожака, а остальное стали грузить на телеги.

Янь Гун притащил Ли Цзэ свою и его долю награбленного.

— Мне не надо, — возразил Ли Цзэ.

— Всем поровну, — напомнил Цзао-гэ, — вожака это тоже касается. Что там у тебя, Гунгун?

Янь Гун раздобыл Ли Цзэ богатую одежду и стал бесцеремонно тянуть с него старую:

— Раздевайся. Надо тебя приодеть. Ваны в лохмотьях не ходят.

— Говорю же, я не собираюсь становиться ваном, — попытался отпихнуть его руки Ли Цзэ.

— Собираешься или нет, а приодеться надо, — категорично сказал Цзао-гэ и засучил рукава. — Вожак разбойников уж точно не в лохмотьях ходить должен.

Вместе с мальчишкой-евнухом им удалось стащить с Ли Цзэ старую одежду и обрядить его в новую. Поглядев на результат, Цзао-гэ удивлённо присвистнул.

— Как влитая сидит, — проговорил он, похлопав себя по щеке. — Вылитый ван, а то и вовсе принц.

— И вот ещё, — сказал Янь Гун, таща от общей кучи какой-то меч, — вожаку без оружия никак.

— Мне не нужен, — мотнул головой Ли Цзэ.

— На кулаки в настоящем бою не полагаются, — назидательно сказал Цзао-гэ. — Оружие тебе нужно.

— Мне не нужен чужой меч, у меня есть свой, — терпеливо пояснил Ли Цзэ и размотал отцовский меч из тряпья.

Цзао-гэ, увидев меч, выхватил его из рук мальчика и стал изумлённо разглядывать. Такого сокровища он никогда в жизни не видел, а уж в оружии он разбирался.

— Откуда ты его взял? — воскликнул Цзао-гэ.

— Это меч моего отца, — сказал Ли Цзэ и протянул руку за мечом.

Цзао-гэ вернул меч, но уточнил:

— У простого деревенского охотника? Драгоценный меч? Такие и не у всякого генерала есть!

Ли Цзэ приподнял и опустил плечи, потом неуверенно ответил:

— Он прежде работал в военном министерстве в большом городе, так я помню.

— Меч, нефритовый ярлык… — пробормотал Цзао-гэ себе в усы.

Бандиты между тем уже кончили делёжку и, увидев, каким щёголем стал Ли Цзэ, одобрительно зацокали языками.

Чем внушительнее выглядел вожак, тем представительнее казалась и сама банда. Ли Цзэ был ещё мальчик, груды мускулов, как у Цзао-гэ, или свирепой физиономии, как у прошлого вожака, у него не было, о чудовищной силе, спрятанной в хрупком теле ребёнка, никто бы и не догадался, а по всему видно, что вожак, вон как на него богатая одежда села! Чудаковат чуток, разбазаривает честно награбленное добро, но какая другая банда может похвастаться тем, что вожак её — Избранный Небесами? Так и прославиться недолго: силач Ли Цзэ и его разбойничья сотня!