[519] Ли Цзэ становится… ваном? (1/2)

С наёмниками бандиты Чжунлин справились быстро, в живых никого не оставили. Перебрасываясь шуточками, они стаскали трупы в кучу, предварительно избавив их от ценных вещей, обложили ветками и сухой листвой и подожгли. Смрадный дым высоко поднялся в небо.

— Цзао-гэ зовёт, пошли, — сказал Янь Гун, заметив Цзао-гэ в воротах поместья вана.

Разбойники выгнали вана и его домочадцев — несколько наложниц и их детей — во двор. Ли Цзэ, увидев своего врага, удивился, настолько он был жирен и жалок. Брызжа слюной и давясь словами, он сулил бандитам златые горы, только бы они его отпустили. Кажется, имел в виду он только себя, домочадцы в сделку не включались. Цзао-гэ презрительно сплюнул и спросил:

— Ли-дагэ, что с ними делать?

Бандиты вперебой начали предлагать свои варианты, наиболее частым было: «Да прирезать их всех и дело с концом!»

Ли Цзэ медленно сказал:

— Этого — убить, а они пусть возьмут то, что смогут унести, и уходят. Если когда-нибудь вернутся или кому-нибудь расскажут, разделят его участь.

Бандиты приговор немедленно исполнили: вздёрнули вана на воротах, а остальных прогнали взашей. Может, они и сочли, что Ли Цзэ слишком мягко с теми обошёлся, но перечить не стали. Им было чем заняться: дом вана ломился от запасов еды и ценностей, нужно было поделить награбленное между всеми членами банды, а для этого перетаскать добычу во двор.

— Дагэ, дагэ, — заговорили они, — нужно разделить добычу.

Ли Цзэ, сведя брови у переносицы, смотрел, как высится гора мешков с зерном, других припасов и ценностей. Гнев его только усилился, казнь вана не успокоила полыхающий в сердце огонь.

— Цзэ-Цзэ? — с опаской позвал Янь Гун. — Ты что?

— Он же всех их мог спасти, всех мог спасти, — прорычал Ли Цзэ сквозь зубы. Говорил он о тех, кто умер с голоду или от болезней. Здесь хватило бы еды на всех и даже с избытком, а на деньги можно было нанять лекаря из большого посёлка или купить лекарств. Но ван ничего не сделал для жителей своей деревни.

— Ли-дагэ, — сказал Цзао-гэ, положив ему руку на плечо.

Ли Цзэ выдохнул и сказал:

— Насчёт дележа добычи…

Бандиты радостно закивали, но Ли Цзэ твёрдо сказал:

— Каждый возьмёт себе по мере зерна, по кошелю монет, по одной ценной вещи, будь то утварь или одежда. Остальное погрузите в телеги, разделим между крестьянами.

Бандиты вытаращились на него в немом изумлении, потом поглядели на гору припасов и ценностей. Раздавать всё это крестьянам? Да где это видано, чтобы бандиты жертвовали добычу в чью-то пользу, кроме своей собственной? Цзао-гэ открыл было рот, чтобы что-то возразить, но раздумал, заметив, какой твёрдый взгляд у Ли Цзэ. Он давно это решил, быть может, ещё до набега.

— Что же ты, сам решил стать ваном? — спросил Цзао-гэ.

— Я? — изумился Ли Цзэ.

— Разве не ван должен заботиться о жителях деревни? — пожал плечами Цзао-гэ. — Так и становись ваном. Место как раз освободилось.

Его грубоватая шутка разрядила обстановку. Бандиты загоготали.

— Я не хочу становиться ваном, — сказал Ли Цзэ, краснея.

— Что же, главарём нашим останешься? — поинтересовался Цзао-гэ. — Ты ведь уже добился своего, отомстил. Боюсь, если ты будешь и дальше так распоряжаться добычей, мы по миру пойдём!

Бандиты продолжали хохотать и выкрикивали:

— Точно! Пусть становится ваном!

— Своего я ещё не добился, — тихо сказал Ли Цзэ. — И ваном становиться не собираюсь.

— Так чего же ты хочешь на самом деле? — удивился Цзао-гэ.