[518] Первое убийство (2/2)

Бандиты схватились с наёмниками, зазвенело оружие. Цзао-гэ ссадил Ли Цзэ с лошади невдалеке от поместья вана и велел Янь Гуну:

— Защищай его, — а сам помчался галопом к сотоварищам.

— А мы не будем сражаться? — спросил Ли Цзэ у мальчишки-евнуха.

— И без нас обойдутся, — беспечно отозвался Янь Гун, поигрывая кнутом. — А вот если кто к нам сунется…

Ли Цзэ никогда не видел настоящих сражений, поэтому смотрел во все глаза. Бандиты действительно оказались умелыми воинами, а Цзао-гэ своим удивительным копьём сшибал с ног и пришпиливал к земле сразу по нескольку наёмников.

— Их не две дюжины, больше, — сказал Ли Цзэ беспокойно.

— Какая разница? Дюжиной больше, дюжиной меньше, — пожал плечами Янь Гун.

Ли Цзэ заметил, что Цзао-гэ уже спешился и сражается так, а к нему сбоку подкрадывается наёмник с палашом. Заметил Цзао-гэ опасность или нет, Ли Цзэ не знал, но отреагировал моментально: он схватил ком земли и зашвырнул его в наёмника.

— Эге, — крякнул Янь Гун, — а ведь это был всего лишь земляной ком…

Наёмнику разнесло голову, словно в него попал брошенный из пращи камень. Янь Гун, наклонив голову набок, смотрел на Ли Цзэ. Когда он сам впервые убил человека, его четверть часа рвало, так рвало, что желчь полезла, но Ли Цзэ остался безучастен. Янь Гун на всякий случай сказал:

— Ты его убил.

Ли Цзэ только кивнул. Пожалуй, лёгкое потрясение, — что убить человека так просто, — он всё же испытал, но радость, что он не промахнулся и спас Цзао-гэ, перевесила. Он смог кого-то спасти!

— Я меткий, да? — спросил Ли Цзэ, разворачиваясь к Янь Гуну. Глаза его сияли.

Янь Гун крякнул, не зная, что на это ответить. Ли Цзэ оказался крепче него в своём первом убийстве. О совести говорить не приходилось, Янь Гун прекрасно знал, что каждый из этих наёмников заслуживает смерти: ваны людей себе набирали из отъявленных негодяев. В том посёлке, откуда сбежал Янь Гун, наёмники грабили и насиловали среди бела дня, и никто им и слова возразить не смел, потому что у них была поддержка вана. И эти тоже наверняка были ничуть не лучше. Но Янь Гуну не хотелось, чтобы и Ли Цзэ становился таким — чёрствым к чужой смерти.

— Жизнь — всё равно жизнь, — ответил он строкой из буддийского трактата.

Ли Цзэ чуть нахмурился. Что бы Янь Гун про него ни думал, Ли Цзэ был далеко не дурак и понял, что мальчишка-евнух хотел сказать.

— Я бы его тоже убил, — поспешно добавил Янь Гун, заметив, как изменилось лицо Ли Цзэ. — Наёмник или Цзао-гэ? Да я бы даже раздумывать не стал. Ты же ему башку снёс начисто, ага? И глазом не моргнул. Просто я думал, что ты блеванёшь.

— Мать меня учила, — медленно сказал Ли Цзэ, — не переводить еду.