[514] В логове горных бандитов (1/2)

Глаза А-Цзэ между тем начали привыкать к темноте. Пещера была действительно огромная — в ней скрывалось целое поселение. Хижины были неказистые и топорные, но куда лучше жилья самого А-Цзэ. Поскольку темнота сгущалась, начали зажигать огни, один за другим вспыхивали в глубине пещеры красные глаза костров. Где-то ржали потревоженные лошади.

— Так вы разбойники горы Чжунлин? Вас-то мне и надо, — сказал А-Цзэ.

— И зачем мы тебе понадобились? — со смехом спросил самый высокий из бандитов.

А-Цзэ внимательно оглядел его, пытаясь определить, не он ли главарь банды. «Вероятно, нет», — тут же сделал он вывод. Главари разбойников, по его мнению, должны были выглядеть представительно, а этот мало чем отличался от остальных, разве только ростом. Они все были неплохо одеты, и Янь Гун тоже успел переодеться, пока А-Цзэ разглядывал логово бандитов. Сапоги у них были обшиты волчьим мехом, а волосы связаны шнурками с беличьими хвостами на конце. Оружие было разнообразное, от выстроганных палиц и самодельных копий до палашей и мечей.

— У меня дело к вашему главарю, — сказал А-Цзэ.

— Какое? — нахмурился высокий бандит.

— Я хочу с ним сразиться, — сказал А-Цзэ. — Я слышал, что у разбойников приняты поединки один на один и что победивший займёт место главаря. Я хочу бросить вашему главарю вызов.

Он говорил спокойно и серьёзно. Провисло недолгое молчание, потом бандиты захохотали так, что пещера наполнилась гулким эхом, некоторых даже напополам перегнуло. А-Цзэ слегка покраснел.

— Ты слышал, Цзао-гэ? — хохотал один из бандитов, хлопая высокого по плечу. — Он хочет занять место нашего вожака!

Янь Гун подбежал к А-Цзэ, беспокойно шевеля бровями, и подёргал его за руку:

— Слушай, просто отдай им то, что у тебя при себе, и я тебя выведу отсюда. Если бы я знал, что ты на самом деле дурачок, я бы тебя и не привёл сюда. Они же тебя живьём в кипятке сварят за такие дерзости!

А-Цзэ оттолкнул его руку. Эту гогочущую ватагу он нисколько не боялся, их пренебрежение его тоже не задело: лучше пусть они думают, что он действительно какой-то деревенский дурачок, решивший потягаться силами с главарём разбойников, тогда они потеряют бдительность.

— Кто тебя надоумил? — фыркнул Цзао-гэ, кулаком вытирая глаза. — Давненько я так не смеялся, аж на слезу пробило.

Янь Гун опять подёргал А-Цзэ за руку:

— Не упрямься. Отдай.

А-Цзэ снова оттолкнул мальчишку-евнуха и чётко сказал:

— У меня для разбойников ничего нет. А хочешь отнять моё, так подойди и попробуй забрать.

— Малец, — сказал Цзао-гэ, — ты или дурак, или страха не знаешь. Явился в логово бандитов, требуешь поединка с главарём. Место вожака против чего? Разве ты не знаешь, что на кон нужно что-то поставить?

А-Цзэ пожал плечами:

— Если проиграю, так победителю решать, что со мной делать.

Цзао-гэ сощурился:

— Что у тебя при себе есть ценного? Ты думаешь, жизнь деревенского дурачка столь же ценна, как место вожака бандитов горы Чжунлин?

— Любая жизнь ценна, — сказал А-Цзэ, — и всяко ценнее места вожака бандитов горы Чжунлин.

— Жизнь ничего не стоит, — сказал Цзао-гэ, подходя к нему и глядя на него сверху вниз. — На кон её не поставишь, она никому не нужна.

А-Цзэ поглядел на него без страха, но на шаг отступил, интуитивно понимая, что если начнётся драка, то должно быть пространство, чтобы размахнуться.

Бандиты загалдели, поддерживая Цзао-гэ. Жизнь для них была разменной монетой. Они убивали сами и бывали убиты чуть ли не каждый день, такая ставка, как жизнь или смерть, для них ничего не значила.