[510] Мать, доведённая до отчаяния, пойдёт на что угодно, чтобы спасти сына (2/2)

За окном бегали деревенские дети — те, кому посчастливилось не заболеть. Мать долго смотрела на них пустыми глазами, потом взгляд её ожесточился, а рука потянулась к лежавшему на столе ножу…

Мальчик решил, что это ему снится.

Когда отец был ещё жив, они не голодали даже в плохие годы: он охотился на речных крыс и редко возвращался домой без добычи. В доме всегда вкусно пахло. Вот и сейчас сон навеял ему знакомые с детства запахи: так пахнет наваристая мясная похлёбка. Он открыл глаза, ноздри его жадно задвигались. Сон кончился, но запах остался.

Мать, бледная, с безумным взглядом, сунула ему в руки миску с похлёбкой и сказала:

— Ешь, А-Цзэ. Ван не дал нам риса, но дал много мяса. Мясо ведь нисколько не хуже риса, верно?

Но мальчик был слишком слаб, чтобы есть, и ей пришлось вливать похлёбку ему в губы ложка за ложкой. Он ел и всё никак не мог наесться.

— Ешь, ешь досыта, — повторяла мать, — теперь ты каждый день будешь есть мясо, пока не поправишься.

Каждый день мать варила на кухне наваристую мясную похлёбку, с каждым днём мальчик становился всё сильнее, а мать — всё слабела. И однажды, когда А-Цзэ проснулся, уже совсем здоровым и бодрым, мать не принесла ему миску с похлёбкой, а в доме не пахло варевом. Мальчик позвал её, но мать не откликнулась. Тогда он сполз с кровати, ноги его ещё плохо держали, но он уже мог ходить немного.

В кухне на полу лежала его мёртвая мать. Ноги А-Цзэ подломились, он упал на колени возле неё. Только сейчас он понял, что мать обманывала его всё это время: ван не дал им ни риса, ни уж конечно мяса, он не дал им ничего.

Мать, чтобы спасти своего сына от голодной смерти, отрезала от себя куски плоти и варила из них похлёбку, а теперь умерла.