[509] Змеиная Орхидея (2/2)

— Небожитель или не небожитель, если ты не евнух, то в женских покоях тебе делать нечего! — отрезала старшая придворная дама.

— Ты непочтительна, — заметил Ли Цзэ.

Старшая придворная дама демонстративно села у дверей и вызывающе посмотрела на Ли Цзэ: ну и что, мол, ты сделаешь? Небожителей она знала плохо, только по легендам, но неплохо знала мужчин. Если женщина красива, не спасут и траурные одеяния: мужчины не головой руководствуются, когда дело касается красивых женщин, а тем, что подсказывает им прячущийся у них в штанах демон. А ведь Вдовствующая Императрица не только красива, но и молода, и совершенно беспомощна сейчас. Старшая придворная дама окинула Ли Цзэ оценивающим взглядом. «Породистый жеребчик, — подумала она с некоторым сожалением, что сама давно вышла из возраста, — наша-то кобылка ему под стать…»

Ли Цзэ описал рукой полукруг, наводя сонные чары. Голова старшей придворной дамы запрокинулась, теперь она сидела, подпирая собой дверь, так что никто не смог бы войти, но Ли Цзэ на случай наложил на двери запирающее заклятье: открыть дверь теперь можно было только изнутри, а снаружи не открыли бы и тараном. Он не хотел, чтобы ему помешали.

Сделав это, Ли Цзэ сложил руки на груди и застыл, как изваяние, ожидая, когда Вдовствующая Императрица придёт в себя. Лицо его ничего не выражало, было как каменное.

Прошло, должно быть, две четверти часа, прежде чем Вдовствующая Императрица шевельнулась. Она пошарила руками подле себя, словно пытаясь определить, где находится, потом села и прижала руки к вискам с глухим стоном. Причёска её сбилась, несколько прядей выпали из-под тиары и упали на лицо. Она отвела волосы рукой, провела по лбу тыльной стороной ладони, точно пробудившийся от страшного сна человек… и тут заметила Ли Цзэ.

Ли Цзэ не шелохнулся, так и стоял, вскинув голову и глядя на неё сверху вниз ничего не выражающим взглядом, но из его глазниц будто струилось холодом, и пространство вокруг него заледенело.

Глаза Вдовствующей Императрицы застыли, в расширенных зрачках плескался ужас, смешанный с неверием, словно она сомневалась, правда ли видит Ли Цзэ или он ей только причудился со сна. Пальцы её левой руки пробежались к запястью правой, ногти вонзились в кожу, на лице промелькнула гримаса боли. Не сон. Губы её приоткрылись, с них сорвалось хриплое, надтреснутое:

— Ли Цзэ…

— А, ну надо же, — сказал Ли Цзэ ледяным тоном, лицо его не изменило выражения, но в глазах начали поблескивать молнии, — так ты ещё помнишь моё имя, Змеиная Орхидея?

Вдовствующая Императрица не сказала более ни слова, только прижала пальцы обеих рук к губам и широко раскрытыми глазами глядела на него.