[500] Кто осмелится возразить Великому? (1/2)

Ху Вэй, к неудовольствию своему, всё проморгал. В буквальном смысле: его веки сомкнулись на долю секунды, чтобы сморгнуть, а когда разомкнулись — это уже был не Ху Фэйцинь. Вернее, не вполне Ху Фэйцинь.

Доля секунды — ничтожна, если говорить о времени, но за эту долю секунды случилось всё и сразу. Воздух вдруг завибрировал, сгустился, и откуда-то, непонятно откуда, будто со всех сторон одновременно и ни с одной из них, обрушилась страшная сила — тёмная, неведомая, яростная. Ауру Ху Фэйциня разорвало в клочья, и теперь она походила на раздувающийся, клокочущий пламень тёмного огня, напоминавший не то демонические хвосты, не то изодранные крылья. Над нею вились светлые, извивающиеся, как змеи, ленты волос. Лицо, пожалуй, всё ещё принадлежало Ху Фэйциню, но левый глаз его стал зелёным, а правый — синим, а веки и губы потемнели, словно по ним провели углем.

Сам Ху Фэйцинь даже моргнуть не успел, как уже был где-то глубоко внутри себя самого, у Лисьего Пламени. Это произошло так быстро и так неожиданно… Ни вернуться обратно, ни дозваться до Бай Э у него не вышло. Даже Лисье Пламя его не слушалось: оно приняло немыслимую форму — серпа Луны, изогнутого так, что Ху Фэйцинь оказался в круге огня. Вреда оно ему не причиняло, но и не выпускало. Бай Э определённо хотел, чтобы он оставался здесь. Ху Фэйцинь не сразу сообразил, почему Бай Э не отзывается. Сначала он подумал, что Бай Э его игнорирует, но потом понял, что тот его попросту не слышит, настолько сильным был захлестнувший его гнев. Триггером, разумеется, стала фраза: «…собираюсь убить».

Губы Ху Фэйциня раскрылись. Голос, как подумал Ху Вэй, всё ещё был его, но тембр изменился. Сам Ху Вэй уже слышал его однажды — когда Ху Фэйцинь пробовал на нём Волю Великого. Преображение за преображением… Ху Вэй не тревожился — хвост спокоен, — но его всё больше захватывало любопытство. Разумеется, лисы могли превращаться в кого угодно, любой лис-оборотень это умел, но в кого же превратился Ху Фэйцинь? Или… кто превратил Ху Фэйциня в себя?

— Гу Ши, — сказал Бай Э губами Ху Фэйциня.

Седьмая вздрогнула, покрываясь холодным потом. Голос не нёс в себе Волю Великого, наоборот, он начисто был лишён выражения — будто лезвием провели об оселок. Воздух кристаллизировался и стал осыпаться крохотными льдинками, дыхание превращалось в белый дымок.

— Гу Ши, — сказал Бай Э губами Ху Фэйциня, — мне показалось, или ты посмела поднять на меня руку?

Колени Гу Ши подломились, она упала ничком, уткнув лицо в землю и вытянув перед собой руки — так низшие демоны Ада приветствовали Великого. Десять Владык так поступать не обязаны были, но сейчас Гу Ши и помыслить не могла, чтобы поступить как-то иначе. Всепоглощающий ужас охватил её. Это был не тот Бай Э, которым они вертели тысячи и тысячи лет. Этому Бай Э никто не посмел бы возразить. Собственные мысли о том, чтобы сделаться его наложницей, когда она освободит его, показались ей чудовищными: она даже посмотреть в его сторону не посмеет, куда там соблазнять! Ледяная угроза в его голосе за секунду показала ей все муки Ада, которые только может наслать Проклятие Бездны. Из своевольной Владычицы Ада Гу Ши мигом превратилась в жалкую рабыню. А ведь Бай Э ещё не использовал Волю Великого…

— Великий… — пролепетала Гу Ши, — я бы не посмела…

— Посмотри на меня, — сказал Бай Э.

По загривку Гу Ши прокатилась ледяная волна, волоски на коже встали дыбом.

— Я… я не смею, — пробормотала Гу Ши, ещё крепче вжимаясь лбом в землю, — не смею смотреть на Великого.

— Зато смеешь мне перечить? — с усмешкой уточнил Бай Э. — Смеешь пытаться меня убить? Гу Ши, ты настолько дерзка или глупа?

— Я бы не посмела! — воскликнула Гу Ши, поднимая голову. Взгляд её застыл, когда она встретилась глазами с его взглядом. Бай Э даже не моргал, зрачки его походили на разломленные вдоль зёрнышки риса, в них плавилась Тьма. Это была не угроза. Бай Э не нужно было опускаться до угроз. Гу Ши поняла: когда он сморгнёт, ей наступит конец. Сомкнувшиеся на долю секунды веки просто сотрут её из этого мира, словно она никогда и не существовала.

— Вот как? — сказал Бай Э, кривя губы. — И это не ты пытаешься уничтожить мой Сосуд и меня вместе с ним?

— Нет! — яростно крикнула Гу Ши, её железные когти прочертили на земле глубокие полосы. — Меня обманули! Если бы я знала, что Великий… Мне сказали, что Великий в плену, что нужно убить того, кто его пленил, и так освободить!