[483] Дуракаваляние продолжается (2/2)
Ху Вэй сетования Ху Фэйциня пропустил мимо ушей. Ему причиталась лисья ночь, и он собирался воспользоваться своим священным лисьим правом и наложить лапы на несговорчивого муженька, которого в постель уложить ещё нужно постараться: проще блоху поймать с первой попытки, чем Ху Фэйциня облисить! Ху Вэй уже привык, что временами на Ху Фэйциня находил упрямый стих. Всего-то и нужно, что придумать очередной способ усмирения или укрощения, и это даже весело, потому что послушный лисомуж — тьфу, гадость какая!
Но только не сегодня.
Ху Фэйцинь и пикнуть не успел, как был вылисен по полной! А поскольку Ху Вэй не знал, когда им снова представится случай заняться лисьими делишками, то подошёл к этому со всей ответственностью. Ху Фэйцинь потом ещё несколько часов в себя прийти не мог. А Ху Вэю — тому ничего, отпыхтелся и снова в бой!
Но когда усталость проняла и Ху Вэя, волей-неволей пришлось успокоиться и лечь прилично. Долго это, впрочем, не продлилось. Ху Вэй приподнял край покрывала, которое уже было порядком измято и запачкано, и фыркнул несколько раз, каждый — с разным выражением.
— Что ты там фыркаешь? — недовольно спросил Ху Фэйцинь. Он собирался хорошенько вздремнуть, но фыркал-то Ху Вэй ему под ухо, как тут заснёшь?
— Вот это покрывало надо было им забирать, — объявил Ху Вэй.
Ху Фэйцинь вспыхнул и пихнул его локтем в бок:
— Стыд какой!
А про себя он подумал, что утром стоит собственнолапно от покрывала избавиться, не то ещё Ху Вэю взбредёт в голову разгуливать с этим безобразием по дворцу и вызывать обмороки у небожителей.
— Кому стыдно, а кому завидно, — ответил Ху Вэй лисьим присловьем и опять о чём-то задумался.
Некоторое время Ху Фэйцинь блаженствовал в дрёме. Когда устаёшь… так… сон только слаще. Но Ху Вэй вдруг подскочил и с размаху хлопнул себя по лбу с громогласным:
— А!
Ху Фэйцинь вздрогнул всем телом и открыл глаза.
— Да что ты не уймёшься никак? — проворчал он и хорошенько лягнул Ху Вэя.
Ху Вэй нимало не смутился, вытянул руку, точно пытался до чего-то дотянуться, по личным покоям раскатилась вспышка лисьей Ци, и что-то небольшое вылетело из одежды Ху Вэя и влетело ему прямо в ладонь.
— На! — сказал Ху Вэй и шмякнул это что-то на живот Ху Фэйциню.
Ху Фэйцинь всполошился, хватаясь за живот руками — холодно! — и тут увидел, что это небольшое отполированное зеркальце, которое казалось ему смутно знакомым.
— Зеркало? — с недоумением спросил Ху Фэйцинь, беря его и разглядывая. Где же он его видел?
— Подумал, ты будешь рад получить его обратно, — сказал Ху Вэй, наблюдая за его реакцией.
— Обратно? — переспросил Ху Фэйцинь, и тут его осенило: — Это же моё зеркало! С него всё началось!
— Что началось? — на всякий случай уточнил Ху Вэй. Он-то знал, что всё началось, когда он вытащил Ху Фэйциня за куцый хвост из норы.
— Я уронил его в пруд, а когда хотел вытащить — меня утопил древесный дух! — сказал Ху Фэйцинь и нахмурился. — А потом я переродился лисом.
— Большая удача, — отозвался Ху Вэй лениво. Его тоже стало подмаривать.
Ху Фэйцинь сердито на него воззрился. Жизнь слишком сложна, чтобы судить о ней простыми понятиями. Большая удача или неудача — это с какой стороны посмотреть и смотря кто смотрит. Но зеркальце он действительно был рад получить обратно, ведь это был подарок его матери. Ху Фэйцинь сжал зеркальце в ладонях и прижался к нему щекой.
Ху Вэй приоткрыл один глаз, но ничего не сказал. Несмотря на всю свою нахальность и бесцеремонность, он знал, когда нужно промолчать.
Ху Фэйцинь долго баюкал зеркальце в ладонях, потом спрятал его под подушку и улёгся, размышляя, как поблагодарить Ху Вэя за то, что вернул зеркало. Скажи он ему спасибо, так Ху Вэй потребует награду за «благое дело». Энергия у него кипучая и неуёмная, ему волю дай — так он всю ночь напролёт лиситься будет! Но и не сказать спасибо нельзя, только невоспитанные лисы так поступают.
Хорошенько пораскинув мозгами, Ху Фэйцинь просунул руку в ладонь Ху Вэя и сжал её. Вроде и благодарность, но в то же время ни к чему не обязывающая. Глаза Ху Вэя на мгновение широко раскрылись, но тут же сузились по-лисьи. Он сжал пальцы Ху Фэйциня в ответ и дёрнул его на себя, чтобы обхватить руками и продрыхнуть всю ночь, обнимая его вместо подушки.
В лисью ночь ведь не только лиситься можно было.