[468] «У каждого своя лисья правда» (1/2)
Ху Вэй возвращался на Небеса стремительно: чем скорее он выяснит, что на самом деле случилось с Ху Сюанем, тем лучше.
Мысли пробегали искрами, но картина в его мозгу не складывалась, он явно что-то упускал. И ещё это упоминание о каких-то удушенных лисятах. Ху Вэй хорошо знал только Лисье Дао, о Лисьезнахарском — в общих чертах. Полностью оно было доступно собственно лисьим знахарям и Ху Цзину — как главе Великой Семьи. Разумеется, когда Ху Вэй сменил бы отца на этом поприще, узнал бы и он, но в данный момент, несмотря на повышение в ранге, он всё ещё оставался лишь наследником Великой Семьи Ху. У него были лишь общие представления о запретах для лисьих знахарей: не покидать мира демонов, не участвовать в лисьих ритуалах, посвятить свою жизнь знахарству и так далее.
Когда аура Ху Сюаня исчезла из той палитры запахов, что хранило лисье обоняние Ху Вэя, он растерялся и испугался. В поместье Ху не осталось ничего, что носило бы на себе запах старшего брата, словно его и вовсе не существовало. До этого момента Ху Вэй полагал, что мастер распознавать остаточную ауру существ, он и Ху Фэйциня нередко находил именно по ней, когда они разлучались в мире смертных. Но сейчас он и этого не смог почувствовать! А ещё сквернее, что и на Небесах Ху Сюанем не пахло, хоть Ху Вэй беспрестанно принюхивался.
Небожители от него шарахались. Вид у него был такой свирепый, что они уверились: Владыка Демонов снова явился за чьими-то головами! Ху Вэй их даже не замечал. На какой-то момент ему показалось, что и запах Ху Фэйциня пропал с Небес, и его так окатило холодом изнутри, что каждая шерстинка встала дыбом. Ху Вэй остановился, с искажённым лицом принялся ожесточённо нюхать воздух, но скоро черты его лица смягчились: запах Ху Фэйциня всё ещё наполнял воздух, просто к нему примешивалось что-то ещё, одновременно знакомое и нет, поэтому Ху Вэй не сразу понял, что он принадлежит Ху Фэйциню. «Нужно нос прочистить солью», — мрачно подумал Ху Вэй, решивший, что его нюх притупился из-за Ауры Миров.
Аура Ху Фэйциня, как известно, несколько изменилась, когда он съел ягоду пробуждения: связь его с Тьмой стала прочнее и органичнее, сила Великого влилась в его собственную, — но Ху Фэйцинь остался Ху Фэйцинем.
Приближение Ху Вэя — стремительное, яростное, в клочья рвущее пространство, — Ху Фэйцинь почувствовал сразу, едва тот пересёк границу Небес.
— Ху Вэй возвращается, — сказал Ху Фэйцинь.
Ху Сюань беспокойно поглядел на него. Младшего брата он тоже почувствовал, особенно раскатившуюся в пространстве волну лисьего гнева.
— Сюань-гэ, — серьёзно сказал Ху Фэйцинь, — встань за мной пока. Похоже, у Ху Вэя приступ лисьего бешенства. Я такой ярости со времён заговора не помню.
Ху Сюань кивнул и отступил за спину Ху Фэйциня. Пока они точно не знали, что именно вызвало гнев у Ху Вэя. Может, своеволие Ху Сюаня, а не то, как с ним поступили из-за этого. Ху Цзин мог перелисить историю в свою пользу. С его лисьей колокольни Ху Сюань был преступником, Лисьим Еретиком. А если выщипать из всей этой истории подшерсток, то получится совсем другая история.
— Если что, — сказал Ху Фэйцинь ободряюще, — я воспользуюсь секретной техникой отрезвления ополоумевших лисьих демонов.
«Его гнев направлен не на тебя, — подал голос Бай Э. — Да я и не позволил бы ему причинить тебе вред».
— Сам знаю, что Ху Вэй мне ничего не сделает, не вмешивайся, — резковато отозвался Ху Фэйцинь.
— Что-что? — поражённо переспросил Ху Сюань.
Ху Фэйцинь смутился:
— Я не тебе, Сюань-сюн. Это я Тьме.
Глаза Ху Сюаня широко раскрылись. О союзе Тьмы и Ху Фэйциня он знал только со слов Лао Луна, да ещё Вечный Судия обмолвился об этом, когда искал Лисьего Бога в мире демонов. Но расспрашивать или проводить диагностику времени не было: двери тронного зала распахнулись, и в них влетел Ху Вэй. Ли Цзэ и не пытался его остановить, только придержал двери, чтобы те не разлетелись в щепки, отмахнувшись на стену.
Не прошло и секунды, как Ху Вэй уже стоял перед Ху Фэйцинем и, не таясь, обнюхивал его, дёргая головой из стороны в сторону.
— Ты что? — невольно напрягся Ху Фэйцинь и ладонью отпихнул Ху Вэя от себя. Казалось, это обнюхивание Ху Вэя успокоило.
— Фэйцинь, — со странным выражением сказал Ху Вэй. Как будто он до этого сомневался, что перед ним Ху Фэйцинь, а теперь убедился.
— Да? — осторожно спросил Ху Фэйцинь, немало удивлённый, что Ху Вэй не реагирует на Ху Сюаня.
— Фэйцинь, — повторил Ху Вэй, и на его лицо опять наползло зверское выражение, — ты знаешь, что они сделали с гэгэ?
Ху Фэйцинь знал и в подробностях, но не знал, что сам Ху Вэй обо всём этом знает, поэтому ещё осторожнее уточнил:
— Что?
— Я должен его найти, — угрюмо сказал Ху Вэй. — Отец сказал, что он умер. Тощая сказала, что ящер унёс его к тебе. Я ему голову откушу, если с гэгэ что-то случится! Ты должен разыскать его для меня.
Речь его была отрывиста и сбивчива. Бровь Ху Фэйциня ползла всё выше.
— Ху Вэй? — позвал он.
Ху Вэй не расслышал, продолжая бормотать своё. На оклики он не реагировал. Тогда Ху Фэйцинь решил, что пора переходить к решительным действиям: хорошенько припечатал Ху Вэя ребром ладони по голове, а потом взял за плечи и развернул лицом к Ху Сюаню. Ху Вэй уставился на Ху Сюаня, явно не узнавая его. Поскольку Ху Сюань лишился запаха демона, а одет был по драконьей моде, то Ху Вэй поначалу его попросту не узнал. С лисами иногда такое случается. Потом на лице его появилось неподдельное изумление.