[465] Очень деятельный распорядитель лисьих свадеб (2/2)

Самое важное Недопёсок оставил напоследок. В суконную лавку он наведался, промочив горло в чайной и доев сладкие крендельки. Владел лавкой важный толстый лис, который так гордился своей длинной шерстью, что никогда не носил одежды. Он не только торговал тканью, он же был и портным, довольно известным в Лисограде.

Лис-портной вывалил на прилавок отрезы красной ткани, из которых шили свадебные одеяния. К тому времени, как Ху Цзин добрался до суконной лавки, ворча, что выдерет Недопёску все хвосты за непредвиденные расходы (лисы-посыльные начали доставлять в поместье Ху счета!), лис-портной и Недопёсок уже долго до хрипоты лаяли друг на друга, и шерсть на их загривках дыбилась.

— Что происходит? — недовольно спросил Ху Цзин.

— Ткань для свадебного одеяния должна быть красная! — одновременно пролаяли оба, и каждый указывал на свой отрез ткани.

Ху Цзин поглядел-поглядел, даже очки надел, но так и не понял, чем оба отреза друг от друга отличаются.

— Они же совершенно одинаковые, — сказал Ху Цзин.

И лис-портной, и Недопёсок повернули морды и начали тявкать уже на него:

— Не одинаковые! Какие же они одинаковые, когда разные?

— Да тьфу! — рассердился Ху Цзин.

Недопёсок тявкал громче, поэтому победа осталась за ним: на свадебное одеяние пойдёт выбранный им отрез ткани. Недопёсок вытер морду платочком и сказал:

— А теперь обсудим вышивку.

Свадебные одеяния полагалось расшивать золотом, и на этом оба они, и Недопёсок, и лис-портной, сошлись, но оказалось, что мнения по поводу вышивки у них расходятся.

— Утки-мандаринки или феникс с жар-птицей, — со знанием дела сказал лис-портной, который был ещё и вышивальщиком.

— Лисы, — сказал Недопёсок.

Они поглядели друг на друга, и обстановка в лавке опять накалилась. Ху Цзин предусмотрительно заткнул уши пальцами.

— Утки!

— Лисы!

— Птицы!

— Лисы!

Видно было, что лис-портной собирается стоять на своём. Недопёсок наморщил морду и выдал залпом, стрекоча, как сорока:

— Лисы-лисы-лисы-лисы-лисы!

— Утки-утки-утки-утки-утки! — прокудахтал лис-портной.

Через минуту оба умаялись и сорвали голос, но сдаваться никто и не думал. Некоторое время они тыкали друг в друга лапами, показывая намалёванные на деревяшках слова: «утки» и «лисы». Потом Недопёску это надоело. Он швырнул деревяшку об пол и деловито стал закатывать рукава, потом раздумал, снял с себя сиреневое одеяние и шапку, аккуратненько сложил его в сторонке, поплевал на лапы, и через полминуты оба лиса, рыжий и черно-бурый, уже катались по полу, вцепившись друг в друга и ругаясь самыми последними словами. Шерсть летела клочками, шум стоял такой, что к лавке сбежались зеваки.

Толстый лис был старый и сильный, но Недопёсок успел поднатореть в драке за свою недолгую лисью жизнь: на Хулишань лисы постоянно друг с другом дрались, — да к тому же у него было семь хвостов, а у лиса-портного только три, так что из этой драки Недопёсок вышел победителем и даже без особых потерь. Он как раз начал линять, а подшерсток легко вырывается без вреда для лисьей шубки, какой бы свирепой ни была драка.

Недопёсок пригладил шерсть, оделся, нахлобучил на голову шапку чиновника и сказал:

— Лисы!

Торговцы других лавок, куда он ещё потом заходил, уже не рисковали с ним спорить: слухи в Лисограде распространялись с блошиной скоростью, а лисы-торговцы были не так хороши в драке, как распорядители свадеб. «Лисьих», — уточнил бы Недопёсок.