[450] Лисья ересь (2/2)

Ху Сюань не знал, но мог догадаться, он ведь был неглупый лис. Но это впервые, когда он слышал о Лисьей Ереси.

— Сяньшэн, — осторожно сказал он, выждав, когда Ху Баоцинь перестанет фырчать, шипеть и скрипеть, как и полагается всякой лисе в гневе, — а что такое Лисья Ересь?

Ху Баоцинь какое-то время смотрел на него, ничего не говоря, но с таким видом, что Ху Сюаню продолжать этот разговор расхотелось. «Наверное, об этом нельзя говорить», — подумал Ху Сюань.

— Иди за мной, — суховато велел Ху Баоцинь, — и держи пасть закрытой.

Он привёл Ху Сюаня в свой кабинет, открыл тайник и вынул оттуда свиток. Это было не Лисьезнахарское Дао, что-то другое. Подержав свиток в руке, словно сомневаясь, стоит ли показывать его, Ху Баоцинь всё-таки отдал свиток Ху Сюаню со словами:

— Прочти и запомни. Это о Лисьей Ереси. Этого ты никогда делать не должен, что бы ни случилось.

Ху Сюань напряжённо развернул свиток и стал читать. Это был свод правил, чего лисам и лисьим знахарям делать нельзя ни при каких условиях. Все эти проступки считались Лисьей Ересью.

— Так чем это от лисопреступлений отличается? — не понял Ху Сюань.

— До конца дочитай сначала, потом вопросы задавать будешь, — оборвал его Ху Баоцинь. — Совет Высших Лис решает, что ересь, а что преступление.

Ху Сюань, хмурясь, читал свиток. Нельзя было вступаться за лисопреступников, особенно за лисьих знахарей. Нельзя было сомневаться в Лисьем Дао и тем более его оспаривать. А учителям нельзя было лиситься с учениками и наоборот. Ху Сюань покраснел и поглядел на Ху Баоциня. Тот сейчас очень походил лицом на тибетскую лису.

— Сяньшэн… — неуверенно начал Ху Сюань. — Но как же мне никогда этого не делать, если я всё это уже сделал?

— Поэтому я и сказал тебе держать пасть закрытой, — раздражённо отозвался Ху Баоцинь.

— А… — сказал Ху Сюань, сосредоточенно морща лоб. Выходит, он стал лисьим еретиком ещё до того, как стал лисьим знахарем, когда отправился в самоволку и подглядел Лисье Судилище, а теперь ещё знал тайну Ху Баоциня, не говоря о том, что они лисились уже который год…

— Так всё это Лисья Ересь? — пробормотал Ху Сюань.

Ху Баоцинь щёлкнул зубами и поймал его за рот пальцами:

— Держи. Пасть. Закрытой. Сколько ещё раз мне тебе это повторять? У тебя лисье слабоумие развилось?

Ху Сюань, мыча, закивал. Из глаз опять брызнули слёзы: слишком крепко Ху Баоцинь сжал пальцы, потом даже синяки проявились.

— Быть лисьим еретиком, — сказал Ху Баоцинь, понизив голос так, что Ху Сюань едва расслышал, — ещё не значит быть плохим лисом, но если я ещё хоть раз услышу от тебя что-то подобное, я побрею тебе хвосты и отправлю в лисьи монахи. Ясно? Ты меня понял, Сюаньшэн? Почему ты молчишь?

Ху Сюань потёр рот, набычился и пробормотал:

— Так вы сами велели мне держать пасть закрытой, Сяньшэн.

— Ты меня до лисопреступления доведёшь! — ругнулся Ху Баоцинь, вспыхнув от гнева.

Ху Сюань поспешил убраться, пока Ху Баоцинь снова не приложил его ребром ладони по голове. Ху Баоцинь рухнул в кресло и накрыл глаза рукой:

— Если уж не до лисопреступления, так до лисьей ереси…

Когда он отвёл руку от лица, глаза его были спокойны и холодны. «Тебя я за собой утянуть не могу, — подумал он, и его губы покривились. — Пора с этим кончать».