[450] Лисья ересь (1/2)
«Никогда не говори об этом вслух», — предупредил Ху Баоцинь, наставляя Ху Сюаня после его самоволки в Лисье Судилище. Они и не говорили об этом с того дня, оба делали вид, что ничего не произошло, но Ху Сюань не мог об этом не думать. Правда, во время Лисьего Гона ему было не до размышлений, но теперь, когда жизнь вошла в лисью колею, а Ху Сюань достаточно успокоился, чтобы принимать происходящее с ним как должное, мысли вернулись.
Вероятно, Ху Баоцинь не обманывал его, когда говорил, что изменить Лисье Дао не в его власти. Отвращение, с которым он говорил о Праволисии, было подлинным, не напускным. Мысль о том, что его отец играет не последнюю роль при принятии решений, радости Ху Сюаню не доставила. Сплошные лисоубийцы вокруг!
Ху Сюань был слишком умён и понимал, что так просто Лисьезнахарское Дао не изменишь. Даже Верховный Лисий Знахарь не мог, куда ему! Но была в Лисьем Дао лазейка, которой можно было воспользоваться: лисогеройство. Лисы, совершившие подвиг во имя всего лисьего рода, имели право на одно Абсолисное Желание. Что бы они ни попросили, должно было исполнить. И вот тогда Ху Сюань начал думать, что если бы он совершил лисогеройство, то смог бы изменить Лисье Дао. Это была очень заманчивая идея. Проблема в том, что в современном лисьем мире негде было геройствовать: войны давно закончились, лисьи кланы объединились, лисам ничего не угрожало. Не считая блох. И Тьмы.
«Если бы мне удалось отыскать лекарство от Тьмы…» — подумал Ху Сюань. Но о Тьме мало что было известно, даже Ху Баоцинь неопределённо пожимал плечами, когда Ху Сюань заводил об этом речь. К больным, одержимым Тьмой, Ху Баоцинь его и на лисий чжан не подпускал!
— А если Тьма перекинется на тебя, что тогда? — говорил он и выпроваживал Ху Сюаня из лазарета.
Ху Сюань очень немного смог узнать о Тьме, только о внешних симптомах и о конечных последствиях. «Ладно, — подумал он недовольно, — вот стану старшим лисьим знахарем, тогда Сяньшэн будет мне не указ».
За всё то время, что Ху Сюань прожил в доме Ху Баоциня, лисы-посыльные приходили за Верховным Лисьим Знахарем, чтобы позвать его на Лисье Судилище, лишь несколько раз. Ху Баоцинь ругался, но идти всё равно приходилось. Возвращался он скоро и очень мрачным, из чего Ху Сюань делал выводы, что Праволисие свершилось. В такие дни Ху Баоцинь много не разговаривал, и Ху Сюань к нему лишний раз и не лез. К вечеру Ху Баоцинь обычно отходил, и спать они ложились, как повелось, вместе, но ночами ему нередко снились кошмары, и Ху Сюань просыпался от его крика. «Лисья совесть загрызла», — обычно говорил Ху Баоцинь, если Ху Сюань спрашивал, что случилось.
Лисья совесть Ху Сюаня тоже мучила временами. Став лисьим знахарем, он словно бы молчаливо соглашался с Лисьим Дао.
Как-то Ху Сюань, погружённый в невесёлые мысли, забрёл в дальний угол дома и нос к носу столкнулся с двумя маленькими лисятами, которые гоняли сплетённый из коры мяч. Он удивлённо воззрился на них. В доме, помимо его самого и учителя, ещё кто-то живёт? Но он не слышал, чтобы Ху Баоцинь брал других учеников, кроме него, да эти лисята и были слишком малы для ученичества. «Это ведь не его дети?» — машинально подумал Ху Сюань. Нет, эти лисята нисколько не были похожи на серебристого лиса, а Ху Сюань не сомневался, что дети Ху Баоциня унаследовали бы от него его шикарный окрас. «Да он и не стал бы нарушать Лисье Табу», — ещё подумал Ху Сюань.
— Кто вам разрешал выйти?! — раздалось громогласно за спиной Ху Сюаня.
Он обернулся куда как поспешно. По коридору летел Ху Баоцинь, глаза его злобно сверкали, хвост был как щётка. Лисята юркнули в какой-то собачий лаз в стене, и всё стихло. Ху Баоцинь остановился, тяжело дыша. «Выйти», — мысленно повторил Ху Сюань. Выйти, а не войти, а значит, лисята действительно жили в доме — тайком. Ху Баоцинь обрушил на Ху Сюаня тяжёлый взгляд.
— Сяньшэн, — осторожно сказал Ху Сюань, успевший сделать определённые выводы, — эти лисята… Вы спасли и спрятали детей какого-то лисьего знахаря?
— Ха? — протянул Ху Баоцинь, и шерсть его вздыбилась. — Я никого не спасал. Я лишь провожу эксперимент, а они — мои подопытные кролики.
— Эксперимент? — ещё осторожнее уточнил Ху Сюань.
— Хотел выяснить, действительно ли лисята наследуют от отца лисьезнахарство, — мрачно сказал Ху Баоцинь.
— И… — задохнулся от волнения Ху Сюань.
— Похожи они, по-твоему, на лисьих знахарей? — язвительно поинтересовался Ху Баоцинь.
— Значит, — разволновался Ху Сюань, — не наследуют! Я так и знал! Лисье Дао ошибается!
— Ху Сюань, — сказал Ху Баоцинь.
Ху Сюань вздрогнул, посмотрел на него. Глаза у Ху Баоциня были не просто холодные — как ледышки! Ху Сюань сглотнул:
— Да, Сяньшэн?
— Что я тебе говорил? — поинтересовался Ху Баоцинь, впечатывая ребро ладони Ху Сюаню в макушку. На этот раз силы он не пожалел.
— Никогда не произносить этого вслух, — пискнул Ху Сюань. Глаза у него заволокло слезами, это было очень больно.
— Тогда почему ты раскрыл пасть и тявкаешь об этом на весь дом? — напустился на него Ху Баоцинь. — Это Лисья Ересь. Знаешь, что с лисами за неё делают?