[444] Тёмная сторона лисьезнахарства (1/2)

— Да свершится Праволисие! — хором сказали лисы в сером и повторяли это, пока их голоса не слились в гул.

— Я виноват, накажите меня! — завыл рыжий лис с белой мордой. — Только их, их не трогайте!

Толстый лис в плаще с капюшоном вырвал у него из рук лисёнка, высоко поднял, держа за шиворот. Ху Сюань недовольно подумал: «Нельзя так с лисятами обращаться».

— Нет! Нет! — провыл рыжий лис с белой мордой, бросаясь на толстого лиса и пытаясь отнять у него лисёнка. Толстый лис отпихнул его задней лапой, перехватил лисёнка иначе, раздался хруст, и в его руке провисло мёртвое тельце.

Глаза Ху Сюаня застыли. Это было лисоубийство. Толстый лис свернул лисёнку шею с таким видом, точно цыплёнка на обед разделывал, потом отшвырнул трупик в сторону и наклонился, чтобы отнять второго лисёнка у лисицы. Он и этого собирался убить! В глазах у Ху Сюаня потемнело на долю секунды, темнота сменилась красной поволокой. Гнев, захлестнувший, его был настолько силён, что Ху Сюань потерял над собой контроль. Его уже не заботило, что вылезли уши и все девять хвостов, что шерсть встала дыбом, что глаза налились кровью. Он легко мог бы вышибить дверь, ворваться туда, нескольких взмахов когтей хватило бы, чтобы разделаться с убийцей, и второй лисёнок был бы спасён. Именно это он и собирался сделать, но кто-то схватил его сзади, зажал ему рот и утащил прочь.

Ху Сюань был вне себя от ярости и не помнил, что отбивался, кусался и царапался всю дорогу, пока кто-то утаскивал его прочь от этого страшного места. Перед глазами была сплошная кровавая пелена. Это был приступ лисьего бешенства. Не того, что бывает у бродячих лис, когда они наедятся больных крыс и кусают всех без разбору. Того, что случается, когда лисы, захваченные сильными эмоциями, зачастую плохими, теряют себя и совершают чудовищные поступки, даже не осознавая этого.

Когда перед глазами прояснилось, Ху Сюань обнаружил, что лежит навзничь на кровати, потолок и запахи были ему знакомы: дом Верховного Лисьего Знахаря. Внутри было так пусто, что стук сердца и движение кишок отдавались гулким эхом. Ху Сюань не сразу вспомнил, как и почему здесь оказался, в голове было какое-то сено, а не мысли. И очень солоно было во рту. Ху Сюань машинально потёр губы и увидел, что его пальцы в засохшей крови и что под когтями тоже сукровица.

— Очнулся?

Ху Сюань повернул голову и увидел Ху Баоциня. Тот сидел за столом, лицо и руки его были расцарапаны и даже искусаны, рукава забрызганы кровью. На столе перед ним стояла миска с травяным отваром, в который он макал тряпицу и прилаживал её к особенно глубоким укусам, чтобы остановить кровь. Ху Сюань одним рывком сел. Он всё вспомнил!

— Это… это… — прорычал он и вздрогнул, не узнав собственного голоса.

— Ты не должен был об этом узнать до посвящения в лисьи знахари, — хмурясь, сказал Ху Баоцинь.

— Вы… вы хотите сказать… вы знали о том, что произойдёт? — проскрипел Ху Сюань, чувствуя, как под шкурой крадётся ледяная дрожь. — Вы знали и не остановили это?!

— Остановил — что? — спросил Ху Баоцинь, поджав губы. — Ты полагаешь, Праволисие можно остановить?

— Право… лисие? — споткнулся на слове Ху Сюань. — Убийство лисят — это Праволисие?

— Так это называется, — сказал Ху Баоцинь, поднимаясь и подходя к тайнику, чтобы достать из него Лисьезнахарское Дао. — Лисий знахарь, нарушивший Дао, будет наказан. Испокон веков лисы следуют Лисьему Дао, никто не вправе его нарушать.

— За что? — резко спросил Ху Сюань.

— За что? — Ху Баоцинь взял свиток, бросил его Ху Сюаню и вернулся за стол. — Ты не должен был его читать до становления лисьим знахарем. Но раз ты это увидел, ты должен его прочесть. Читай. Вопросы будешь задавать потом. Если будешь. Лисьезнахарское Дао всё объясняет.

Ху Сюань сузил глаза:

— Объясняет? Или оправдывает?

Ху Баоцинь не то фыркнул, не то вскрикнул: он погрузил кисти рук в травяной отвар, который замутился кровью.

Ху Сюань развернул свиток и стал читать, шумно сопя носом. Шерсть у него всё ещё стояла дыбом, но красный туман перед глазами уже рассеялся.

Лисьи знахари должны были подчиняться строгой системе правил, и нарушение оных строго каралось.

Лисьим знахарям было запрещено покидать мир демонов.

Лисьим знахарям было запрещено участвовать в лисьих обрядах.

Лисьим знахарям запрещено было вступать в брак, но лиситься запрещено не было, однако же, если лисий знахарь приживал лисят, то их следовало умертвить, поскольку они могли унаследовать лисьезнахарство, а лисьезнахарство должно передаваться лишь от учителя к ученику. Если лисят приживала лисья знахарка, то одного следовало отдать в лисьи знахари, а не умертвлять, поскольку лисьезнахарство наследуется лишь по мужской лисьей линии, а не по женской.

— Что? — воскликнул Ху Сюань, швыряя свиток об пол. — Это бред какой-то! Как может лисьезнахарство наследоваться? Лисьезнахарство — это результат усердного многолетнего учения! Лисёнок ничего не может унаследовать от отца или матери, кроме лисьих инстинктов. Это не Праволисие, а лисоубийство! Оправданное предрассудками лисоубийство!

— Ху Сюань, — сказал Ху Баоцинь.