[409] Небожители в Речном храме (1/2)

Стараниями Шу Э в Речном храме теперь всегда был порядок. Тени следили, чтобы крыша не проваливалась, пропалывали сорняки во дворе и избавлялись от пыли и мусора, которые неизбежно накапливаются, если заниматься знахарством, а ведь Чангэ постоянно делал какие-то лекарства для людей. Алхимическую печь Шу Э чистил самостоятельно, не доверяя Теням. Но прибранный или нет, Речной храм оставался всего лишь старой хижиной.

Ли Цзэ вошёл вперёд Ху Фэйциня, как и полагалось начальнику личной охраны, чтобы проверить, не угрожает ли Небесному Императору какая-нибудь опасность. Он оглядел хижину, не скрывая презрения, и воскликнул:

— Какой же это храм? Конура настоящая! Как может наследник небесной крови здесь жить?

Шу Э нахмурился. Ли Цзэ и так ему с первого взгляда не понравился, потому что слишком вольно вёл себя с Чангэ, а теперь, когда он принялся критиковать их жилище, неприязнь только возросла.

Фэйцинь вошёл следом за ними и тоже принялся исследовать хижину. Ему понравилось, что в храме много укромных уголков и пахнет травами. Шу Э напряжённо следил за ним. Если уж и этот раскритикует…

— Мне нравится, — сказал Ху Фэйцинь, — очень уютно, я бы сказал: по-лисьи уютно.

Он покивал себе и со вздохом вспомнил просторные покои в Небесном Дворце. Пожалуй, стоило их захламить, чтобы добавить уюта.

Шу Э повеселел.

— Поговорим за чашкой чая? — предложил Чангэ.

Шу Э поспешил убрать со стола шахматы и давно остывший чайник. Ху Фэйцинь без лишних церемоний сел прямо на пол, к ужасу Ли Цзэ, и подвернул рукава, чтобы не порвать их об острые углы стола. Чангэ тоже сел. Ли Цзэ остался стоять.

— Сидеть в присутствии Небесного Императора запрещено, — сказал Ли Цзэ, заметив приглашающий жест Чангэ.

— И вот так всегда… — пробормотал Ху Фэйцинь.

— Я ещё не поздравил тебя с восхождением на Небесный Трон, — спохватился Чангэ.

— А… — неопределённо отозвался Ху Фэйцинь. Он подумал, что Чангэ известно всё, что происходит в Небесном Дворце, и машинально посмотрел на Шу Э.

Тот заметил и, верно истолковав этот взгляд, возразил:

— Я рассказываю, только когда меня спросят.

— Ясно, — сказал Ху Фэйцинь.

— Тебе нелегко приходится? — спросил Чангэ с жалостью.

Ху Фэйцинь задумчиво проговорил:

— Дядя… Если бы я предложил тебе вернуться в Небесный Дворец…

Шу Э почувствовал, что по спине пробежал неприятный холодок. Зачем Ху Фэйцинь заговорил об этом? Чангэ удивлённо выгнул брови.

— Если бы я предложил тебе вернуться на Небеса, — повторил Ху Фэйцинь, — ты бы, вероятно, счёл это ханжеством или оскорблением и отказался, поэтому я не буду предлагать тебе вернуться со мной в Небесный Дворец.

Шу Э вздохнул с облегчением.

— Надеюсь только, что на моей свадьбе ты будешь в качестве посажённого отца, — продолжал Ху Фэйцинь. — Недолгое пребывание на Небесах навредить тебе не должно.

— Ты женишься? — удивился Чангэ. — Когда?

— Дата ещё не назначена, я пришлю приглашение, — сказал Ху Фэйцинь, слегка покраснев тому, что Чангэ не спросил, на ком женится, словно и так это знал, и добавил, заметив нелестный взгляд Шу Э: — Вам обоим.

Чангэ утвердительно кивнул. Шу Э краем мысли подумал, что придётся расстараться и добыть какой-нибудь подходящий по случаю подарок.

Ли Цзэ между тем недовольно поглядел по сторонам и спросил:

— Почему твой слуга ещё не заварил чай? Заставлять ждать Небесного Императора запрещено.