[314] Выбор Шу Э (2/2)
— Чангэ, — тихо и серьёзно сказал Шу Э, — нам нужно поговорить.
Чангэ нахмурился. Ему не понравилось ни то, что Шу Э не подпустил его к себе, ни тон, каким он с ним заговорил. Он поджал губы и указал на Речной храм:
— Войдём прежде. У меня ноги гудят.
Они вошли. Шу Э сел у порога, как незваный гость. Чангэ нахмурился ещё сильнее, сел напротив него, но в некотором отдалении, на расстоянии вытянутой руки, чтобы лишний раз не тревожить и без того смятенный дух Шу Э. Ци его была не в лучшем состоянии, едва узнавалась.
— Я должен рассказать тебе, — сказал Шу Э ровным, чужим голосом, — о моём прошлом. О прошлом Лю Цзиньцзы. Не прерывай меня, ты должен это услышать.
Чангэ сделал приглашающий жест. Шу Э заговорил негромко, лишённым выражения голосом, точно читал какую-то сутру или заклинание, точно рассказывал о ком-то ещё, а не о себе. Чангэ слушал, прикрыв веки. Ему уже была известна эта история, но люди склонны преувеличивать и приукрашивать, поэтому Чангэ не слишком верил в то, что слышал. Рассказ Шу Э не только подтверждал легенды мира смертных, настоящая история была куда чудовищнее и кровавее. Лицо Чангэ не дрогнуло, даже когда Шу Э говорил о трёхсоттысячной гекатомбе во славу Десяти Владык Ада.
— Владыка не смог мне помочь, — сказал Шу Э, — ничто не способно стереть эти воспоминания. Мне остаётся смириться… Я отправлюсь странствовать, надеясь, что однажды смогу принять прошлое и…
— Ха! — сказал Чангэ непередаваемым тоном.
Шу Э вздрогнул и развернул лицо в его сторону. Чангэ смерил его взглядом небожителя и чётко проговорил:
— Да кто куда тебя отпустит!
— Чангэ, ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь, — отрезал Чангэ, придвигаясь к нему и крепко беря его за плечи. — Что я тебе говорил? Кто бы ты ни был, я полюбил бы тебя и не перестал любить. Ты всерьёз думаешь, что я отпущу тебя теперь? Теперь, когда ты ко мне вернулся?
— Но, Чангэ… — беспомощно повторил Шу Э, — моя Скверна…
— Ты слишком высокого обо мне мнения, — с горечью сказал Чангэ, — я не святой. И не хочу им быть. Если ты пожелаешь, мы можем отправиться странствовать вместе. Но от меня ты не уйдёшь.
Шу Э пытался ещё что-то возразить, но Чангэ впился в его губы поцелуем, отчаянно глубоким, почти безысходным.
Если бы это не смогло что-то изменить, то что вообще могло бы?