[306] «На веки вечные» (1/2)

Чангэ долго не решался задать этот вопрос. Он умылся и теперь наблюдал, как Шу Э варит похлёбку. Котелок уже бурлил над очагом, в кипятке бултыхались небрежно нарезанные овощи. Шу Э занялся гусёнком, которого собирался сварить вместе с овощами, но утруждать себя не стал: тени по мановению его пальца окутали гусёнка, а когда разбежались в стороны, то гусёнок уже был ощипан и выпотрошен.

— Ты по-прежнему Повелитель Теней? — Чангэ решил зайти издалека.

Шу Э кивнул и, примерившись, рубанул гусёнка на несколько частей, которые тоже отправились в кипяток вслед за овощами и несколькими горстями риса. Шу Э накрыл котелок крышкой и с довольным видом наблюдал, как она подпрыгивает. Он видел, как готовят люди, и был уверен, что сможет повторить без ошибок.

— Но ты показался людям, — добавил Чангэ.

Шу Э пожал плечами и заметил:

— Я не смог бы молчать целую вечность. Не беспокойся, я сказал им, что я твой дух-помощник, так что они ничего не заподозрили.

— Дух-помощник? — переспросил Чангэ удивлённо.

— Они, было, меня за бога приняли, — смущённо улыбнулся Шу Э. — Врасплох меня застали, пришлось выдумывать на ходу.

«Разве его можно застать врасплох?» — машинально подумал Чангэ.

— Ну и к лицу моему им тоже лучше привыкнуть, — продолжал Шу Э, словно бы оправдываясь, что показался людям, — раз уж я остаюсь жить здесь.

Чангэ слегка вздрогнул:

— Ты… остаёшься?

Шу Э сам ответил на вопрос, который Чангэ силился задать и на который страшился услышать ответ.

— Видишь ли, — несколько смущённо объяснил Шу Э, — мне было велено… э-э… покинуть Посмертие.

Он удивлённо поглядел на Чангэ. Тот вряд ли слышал, что Шу Э только что сказал. Лицо его выражало амальгаму эмоций: волнение, недоверие, радость, облегчение… Шу Э с тревогой сжал его руку:

— Чангэ, Чангэ, успокойся. Я чувствую у тебя возмущение Ци. Почему ты так разволновался?

Чангэ на долю секунды прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Шу Э почувствовал, что аура у него прояснилась.

— Ты остаёшься, — повторил Чангэ. — Эта смертная оболочка с трудом выдерживает мою радость.

— Прости, — нахмурился Шу Э, — из-за меня ты застрял в ней на веки вечные.

Чангэ улыбнулся и покачал головой. От сердца у Шу Э отлегло, но он всё же спросил с напряжённым ожиданием:

— Значит, мне позволено остаться здесь?

— Ты ещё спрашиваешь! — воскликнул Чангэ.

— Но со мной у тебя будет беспокойная жизнь, — предупредил Шу Э.

— Но ведь есть ещё и водопад, — совершенно серьёзно напомнил Чангэ.