[305] Шу Э настроен решительно (2/2)
— Ты умывайся, — сказал Шу Э, — а я приготовлю завтрак. Смотри, сколько всего они нам принесли…
Чангэ ущипнул себя за щеку, поморщился от боли. Нет, это ему не снится, Шу Э действительно вернулся вчера и остался, как Чангэ его и просил… И он выглядел вполне здоровым, не считая повязки на глазах. Чангэ приложил руку к груди, постоял так немного, потом нахмурился:
— Шу Э, я не принимаю от людей приношений. Нужно вернуть их.
Шу Э не собирался отдавать приношения. Всё ещё крепко прижимая их к себе, он сказал:
— Чангэ, давай кое-что обсудим. Ты хотел, чтобы я остался с тобой, и я остался. Ты даос или считаешь себя таковым. Но я не даос. Я не умею пользоваться инедией или духовными практиками. Мне нужна еда и питьё, как обычному смертному. Если ты хочешь, чтобы я остался с тобой… и здравствовал, тебе придётся обеспечивать меня условиями для существования.
Шу Э лукавил, говоря, что ему нужно есть и пить, как обычному смертному. Тени могли бы обойтись и без этого, но Шу Э полагал, что еда и питьё нужны самому Чангэ, хоть он отчаянно пытается отнекиваться и морит себя голодом по совершенно нелепым причинам. Шу Э чувствовал за него некую ответственность: раз Чангэ вечно теперь будет оставаться в смертном теле, то о его смертной оболочке нужно заботиться хорошо. Если для этого придётся прилгнуть, что ж, Шу Э отлично умеет притворяться, недаром он повелитель личин!
Судя по растерянному лицу Чангэ, об этом аспекте жизни Повелителя Теней он и не подозревал.
— А… да… конечно, — отозвался он смущённо, избавляя Шу Э от части приношений, — прости, об этом я не подумал… Тебе нужно есть и пить, как обычному смертному?
— Да, — твёрдо сказал Шу Э.
— А… что случилось с хижиной? — неуверенно спросил Чангэ.
— Я велел теням её подлатать, чтобы она больше была похожа на храм, — пояснил Шу Э. — Да и крыша протекала…
— А… да… — невнятно сказал Чангэ. Ему опять вспомнились слова Юн Гуаня: «Променял дворец на жалкую лачугу». Вероятно, у Вечного Судии Шу Э жил в роскоши. «А что я могу ему предложить?» — понурился Чангэ.
— Теперь-то это больше походит на храм, — удовлетворённо сказал Шу Э.
— А моя одежда? — спохватился Чангэ, но Шу Э изобразил на лице такое недовольство, что Чангэ развивать эту тему не стал.
— Иди умывайся, — велел Шу Э, — а я займусь готовкой.
— Ты умеешь готовить? — удивился Чангэ. — Разве не слуги делали это за тебя?
— Сколько я, по-твоему, прожил на свете? — фыркнул Шу Э. — Можно всему выучиться, если захочешь.
Он вдруг примолк, задумчиво поглядел куда-то вдаль и пробормотал:
— Вероятно, слуги у меня некогда были…
Чангэ приподнял брови удивлённо, но Шу Э тут же очнулся и покачал головой, словно отгоняя от себя ненужные мысли. Как и все, кто оказывался в Посмертии, он выпил Воду Забвения, потому не помнил своих прошлых жизней, и того, что выпил Воду Забвения, не помнил тоже.