[295] Шу Э совершает непростительное (1/2)

Шу Э сунул руку за пазуху, где лежал сложенный вчетверо лист бумаги — Список Смерти. Ему казалось, что личина плавится от простого соприкосновения с ним, но это всего лишь был обман восприятия. Шу Э никогда не совершал проступков, и этот, непростительный, нанёс удар по его совести, если она вообще у него была. Он украл Список Смерти.

Вообще-то Шу Э ждал, что его тут же разоблачат, но, похоже, Высшие Силы Списки Смерти не отслеживали, раз ничего не произошло: он украл Список Смерти, унёс его к себе, а потом и с собой в мир смертных — и ничего не случилось. И Юн Гуань тоже ничего не заметил. Быть может, решил Шу Э, с таким колоссальным объёмом работы заметить «недостачу» попросту невозможно?

Шу Э никогда не задумывался прежде, что бывает с не проштампованными списками. Если не подтвердить смерть печатью — что тогда? Вероятно, предначертанное изменится и смерть не наступит. А ему только это и было нужно.

С добычей он поспешил в мир смертных.

Чангэ едва передвигал ноги, волоча за собой мотыгу. Умерло ещё несколько человек, нужно было вырыть для них могилы. Платок, повязанный на лицо, скрывал обсыпанные язвами губы. Россыпь язв спускалась по виску к скуле, левый глаз заплыл и плохо видел, веко превратилось в жабье. Чангэ ясно представлял себе, что будет дальше: жизнь в нём теплится ещё, потому что он бывший небожитель и занимался культивацией, но каким бы сильным ни был его дух, увы, жизнь или смерть зависит от физического тела, а оно становится слабее с каждым днём, болезнь точит его, как термиты древесину.

«Ещё несколько дней — и я умру», — подумал он почти спокойно. Если эта физическая оболочка умрёт, он или переродится, или вернётся в Небесный Дворец. Второе означает непременную смерть, первое — отсроченную. Чангэ не был уверен, что если получит новое тело, то сможет достичь былого уровня культивации, ну а если он вернётся на Небеса, то брат позаботится, чтобы он или был заточён в темницу или был умерщвлен безвозвратно.

Особых сожалений он не испытывал. Если бы не Шу Э… «Моя смерть его подкосит», — подумал Чангэ.

Шу Э не появлялся уже несколько дней. «Вот и хорошо, — думал Чангэ. — Быть может, я умру раньше, чем он вернётся. Так легче».

Но Шу Э пришёл. Он всплеснул руками, отнял у Чангэ мотыгу и силой увёл его обратно в Речной храм. Чангэ был слишком слаб, чтобы возражать. Состояние Чангэ Шу Э потрясло. Он впился глазами в лицо Чангэ, изуродованное жабьими язвами, губы дрогнули. Он наивно полагал, что раз украл Список Смерти и не проштамповал его, то болезнь отступит. Нет, он просто отсрочил неизбежное: пока печать не опустится на должное место, Чангэ будет мучиться, не способный умереть. Шу Э прикусил губу, скомкал одежду на груди. Список Смерти словно воспламенился и терзал его кожу.

— Не приходи больше, — сказал Чангэ. — Ты заразишься, Шу Э. Эта болезнь поразила даже меня.

— А то я не вижу, — буркнул Шу Э, заставляя Чангэ лечь на циновку. — Ты должен отдыхать и пить женьшеневый отвар, что я тебе оставил, а не бродить по деревне. Как ты наберёшься сил, если будешь их тратить попусту? Пей! — И он придвинул к губам Чангэ чашку с отваром.

Чангэ знал, что это не поможет, но послушно открыл рот. Шу Э вытер ему губы краем рукава, пристально оглядел его, заметил, что язвы переметнулись уже и на шею. Он встал, чтобы нагреть воды и промыть гнойники, но Чангэ удержал его за край рукава:

— Останься.

«Не при таких условиях я хотел, чтобы ты мне это сказал», — с болью подумал Шу Э и сел обратно у циновки.

— Я должен был раньше тебе сказать, — чуть улыбнулся Чангэ. — Послушай… Человек ты или ещё кто, да хоть демон из самого Ада… Это неважно. Я всё равно бы полюбил тебя. Прости, что это было так недолго.

Шу Э заскрежетал зубами, его лицо исказилось.