[268] Лао Лун горит желанием помочь (1/2)

Ху Сюань, чуть сведя брови у переносицы, наблюдал, как Лао Лун водружается за стол и подтягивает к себе ступку с пестиком. Лао Лун отчего-то решил, что вправе делать всё, что ему заблагорассудится, раз уж они «слишком сблизились, чтобы использовать хоноративы».

— Я могу помочь, — уверил он, заметив недовольство Ху Сюаня.

— А что, драконы разбираются в лисьезнахарстве? — едко спросил Ху Сюань, тяня ступку к себе. — Я и сам прекрасно справляюсь… Лунван.

— А вот это звучит уже неплохо, — сказал Лао Лун, посверкивая глазами. Он решительно отвергал все те варианты, что уже успел придумать Ху Сюань, пытаясь выдворить Лао Луна, особенно если они содержали хоноративы. А сам он запросто называл Ху Сюаня по имени, точно они были закадычными друзьями, не замечая, как ерошится на это Лисий Знахарь.

— Одни лапы хорошо, а четыре — лучше, — возразил Лао Лун лисьим присловьем. Он уже выучился многим лисьим словечкам, пока пребывал в поместье Ху, и это его забавляло неимоверно. Занятные существа эти лисьи демоны!

— Я сам, — твёрдо сказал Ху Сюань, пытаясь отобрать у него ступку. — Лисьезнахарство — тайное знание и…

— Да я и не собираюсь выведывать лисьи секреты, — возразил Лао Лун и решительным рывком завладел ступкой. — Я даже смотреть не буду, что ты туда накидаешь.

В этом он, пожалуй, нисколько не покривил душой, поскольку смотрел не по сторонам, а исключительно на Ху Сюаня. А Ху Сюань не мог сосредоточиться на работе, пока на него так пристально смотрят. Большую часть жизни он провёл в уединении, у него был ограниченный круг общения: брат и отец, лисы-слуги, несколько лисьих знахарей, члены Великих Семей (они изредка приглашали его врачевать какой-нибудь особенно тяжёлый недуг, с которым не справлялись их собственные лекари); а теперь ещё Ху Фэйцинь, которого он любил как брата, и этот забавный лисий дух по имени Сяоху-Недопёсок. Но все вышеперечисленные не вторгались в его личное пространство без крайней необходимости или приглашения. А вот теперь ещё и Лао Лун.

Ху Сюань не знал, как себя с ним вести. Драконы, конечно, представляли определённый интерес, но это всегда были абстрактные драконы, о которых писали в книгах или рассказывали сказки. Ху Сюань вовсе не рассчитывал получить в распоряжение вполне конкретного представителя данной породы, причём получить в распоряжение против собственной воли. Злого умысла в Лао Луне Ху Сюань не чувствовал, но его присутствие ставило размеренную жизнь Ху Сюаня, которую он вёл уже несколько тысяч лет, с лап на голову, а то и хвост. Ху Сюань предпочёл бы, чтобы его оставили в покое: Лао Лун его отвлекает, заставляет раздражаться по пустякам и думать о посторонних вещах.

Лао Лун между тем, проявляя недюжинную сноровку, точно всю жизнь занимался лисьезнахарством, принялся орудовать пестиком в ступке, размалывая травы. Признаться честно, он ни разу в жизни не толок травы в ступке, но драконы быстро учатся: ему хватило пары взглядов на Ху Сюаня за работой, чтобы запомнить, как нужно делать. Ху Сюаню ничего другого не осталось, как сдаться, и Лао Лун повадился приходить и помогать ему. «Ну ладно, — сдался Ху Сюань, — от этого особого вреда не будет».

Когда пришли лисы-каменщики, чтобы ремонтировать стену, Лао Лун вызвался ими руководить. В строительстве он явно разбирался. Ху Сюань спросил у него об этом, и Лао Лун ответил:

— Я свой дворец построил вот этими лапами. Зодчих лучше драконов не сыскать во всех Трёх Мирах.