[166] Ху Вэй идёт на крайности (1/2)
Скорость мышления у чистопородных лисьих демонов впечатляющая. Они способны за пять-десять лисьих секунд отыскать ответ на любой вопрос или просчитать возможные варианты развития событий или последствия поступков, так что подловить их или застать врасплох практически невозможно. Именно благодаря чудовищно развитому интеллекту, основывающемуся на лисьих инстинктах, чистопородные лисьи демоны смогли выжить и расплодиться после Небесной Войны, тогда как многие виды демонов были уничтожены или вымерли впоследствии.
Ху Вэй, несмотря на отрезанные уши и достаточно долгое пребывание в мире смертных, всё ещё оставался чистопородным лисьим демоном. И пусть его силы были растрачены изгнанием и проклятием Тьмы, но лисьи инстинкты нисколько не притупились. Картина в его мозгу сложилась моментально, стоило ему только увидеть в бочке своё отражение.
Это был вовсе не чай! Вернее, к этому чаю было что-то примешано. Ху Вэй просто принял как должное, что чай Ху Фэйцинь заваривает скверно, раз уж и пилюли у него выходят гадкие на вкус. Чай-то как раз был хорош. Тот, что был в чайнике. Он ведь сразу учуял его, как только вошёл, — благоухание свежезаваренного чая. Ху Фэйцинь его подловил. Сыграл на том, что ему не терпится лечь с ним. «Облисил на свою голову!» — с лёгким раздражением подумал Ху Вэй. Вероятно, Сюань-гэ к этому тоже лапу приложил. Ху Вэй сомневался, что Ху Фэйцинь способен сварить приличное снотворное зелье… Или не так уж и хорошо он его знал? Мысль эта Ху Вэю радости не доставила.
Итак, его опоили, он уснул, и за то время, пока он спал, Тьма из него исчезла бесследно. Он мог это чувствовать, она пропала, точно её и не было никогда. Сама пропасть Тьма не могла. Тьма могла отступить, но она непременно возвращалась и не оставляла демона в покое, пока он не погибал или его не убивали. Тьма никогда не ушла бы добровольно, а значит, вывод отсюда был только один: её вынудили уйти. Ху Вэй совершенно точно знал, что ни один демон на это не способен. А что из этого следует? В виске острой иголочкой кольнуло: «Фэйцинь».
Ху Вэй раздражённо ударил ладонью по воде, расплескав её, и выскочил из комнаты на террасу. Высоко задрав подбородок вверх, он принялся нюхать воздух, чтобы отыскать Ху Фэйциня. Предчувствия у него были не слишком хорошие, утешало лишь, что запах всё ещё был «живой». Он пошёл на него и у южного флигеля столкнулся с Ху Сюанем.
— А-Вэй, — воскликнул Ху Сюань, — ты очнулся!
Ху Вэй сузил глаза и буквально прошипел:
— Как вы посмели это сделать!
— А-Вэй? — с тревогой в голосе сказал Ху Сюань.
— Как вы могли позволить ему!
Ху Сюань верно предположил, что Ху Вэй догадался о том, что произошло, пока он спал.
— А-Вэй, — осторожно сказал он, — ты полагаешь, что мы могли бы возражать Лисьему Богу?
— Вы сговорились! Вы должны были сказать! Я бы ни за что…
— Вот именно, — прервал его Ху Сюань серьёзно, — и именно поэтому мы сделали так, как сделали. Все мы.
— Если с ним что-нибудь случилось…
Ху Вэй раздражённо клацнул зубами и шагнул к двери, но обнаружил, что войти не может: Ху Сюань встал напротив двери и расставил руки, преградив ему дорогу.
— Что это значит, Сюань-гэ? — яростно спросил Ху Вэй.
— Я не могу тебя впустить, — твёрдо сказал Ху Сюань. — А-Фэю нельзя мешать.
— Отойди, — велел Ху Вэй, изменившись в лице.