[166] Ху Вэй идёт на крайности (2/2)
— Нет. А-Вэй, подумай, ты можешь навредить ему, если помешаешь…
— Навредить? — воскликнул Ху Вэй. — Я уже навредил! Тьма перешла в него! Посмотри мне в глаза и скажи, что это не так!
Ху Сюань промолчал, но от двери не отошёл. Лицо Ху Вэя покрылось пятнами.
— Отойди, — повторил он скрипуче, голос его стал похож на ржавые петли.
— Нет, — сказал Ху Сюань. — Безрассудство может свести на нет жертву А-Фэя. Мы не знаем, как поведёт себя Тьма дальше. Если она снова проникнет в тебя…
— Сюань-гэ, — сказал Ху Вэй таким тоном, что Ху Сюань невольно вздрогнул, — отойди. Это третий раз, когда я прошу тебя это сделать, и последний. Я войду туда, даже если придётся…
— Поднимешь лапу на старшего брата? — нахмурил брови Ху Сюань.
— Если придётся, — повторил Ху Вэй. Зрачки у него стали алыми — признак сильнейшего гнева, нередко заставлявшего демонов буйствовать.
— А-Фэй… — с тревогой сказал Ху Сюань.
— Я не хочу тебя калечить, — гробовым голосом сказал Ху Вэй. — Я сильнее тебя, и ты это знаешь. Силой ты меня не остановишь, а взывать ко мне бесполезно. Если придётся, я пойду на крайние меры.
— На какие это там меры ты собрался идти, лисий ты сын! — вмешался Ху Цзин, которого лисы-слуги призвали на помощь. Он поспешил к южному флигелю, и ему нисколько не понравилось то, что он увидел. Если его сыновья начнут драться в полную силу, от поместья Ху останутся рожки да ножки!
— И на родного отца лапу поднимешь? — сурово спросил Ху Цзин, вставая рядом с Ху Сюанем.
Система ценностей Ху Вэя претерпела кардинальные изменения в последнее время. Он без колебаний взял отца и старшего брата в охапку и отшвырнул от двери. Сил он использовал ровно столько, чтобы не навредить им, но и чтобы показать, что может, если его вынудят. Когда дело касалось Лисьего Бога… нет, когда дело касалось Ху Фэйциня, всё остальное не имело значения. Пойти против отца и брата или даже против целого клана — да запросто! Он бы и лисьей секунды не колебался, если бы пришлось выбирать.
Ху Цзин предпочёл отступить, вернее, Ху Сюань взял отца за локоть и отрицательно покачал головой. Ху Сюань был силён, Ху Цзин был чудовищно силён, но никто не смог бы сравниться в силе с одержимым лисьим демоном. Лисья метка имела и обратную сторону.
Ху Вэй, воспользовавшись этой заминкой, распахнул двери и влетел внутрь. Ху Фэйцинь сидел напротив окна в позе Лотоса, глаза его были закрыты. Ху Вэю показалось, что он весь сделан из лисьего фарфора: его кожа была ослепительно белой, он сохранял полную недвижимость, даже дыхания не чувствовалось.
— Фэйцинь? — позвал Ху Вэй, встряхнув его за плечи.
Ху Фэйцинь не отреагировал. Он слишком глубоко погрузился в медитацию, чтобы видеть, слышать или чувствовать что-то извне. Ху Вэй приподнял его веко и вздрогнул всем телом: из глазницы на него взирала Тьма. Ху Вэй скрипнул зубами:
— Фэйцинь…
Он ничего не мог сделать для Ху Фэйциня сейчас, только звать его, надеясь, что тот откликнется.