[159] Природа Тьмы. Часть первая (1/2)

Ху Сюань наполнил чашки чаем, поставил одну перед Ху Фэйцинем. Ху Цзин очень хмуро глядел на Лисьего Бога.

— Что ты знаешь о Тьме? — резковато спросил он.

— Немного, — сказал Ху Фэйцинь. — Но если я правильно понимаю, то это искажение демонической Ци?

— Никто точно не знает, — сказал Ху Сюань, — какова истинная природа Тьмы. Многие демоны считают, что это проклятие небожителей.

— Никогда не слышал ни о чём подобном, — отрицательно качнул головой Ху Фэйцинь.

— А ты полагаешь, небожители рассказывают направо и налево, когда кого-то проклинают? — насмешливо спросил Ху Цзин. — Это может быть секретная техника, о которой ты не знаешь.

Ху Фэйцинь задумчиво пригубил чай. В Небесной Библиотеке он прочёл множество книг, в том числе и секретных, но о Тьме или о чём-то подобном в них не было ни слова. Небожители изредка страдали от искажения Ци, но небесные лекари справлялись с болезнью за две-три небесных недели. Симптомы были похожи на те, о которых упоминал Ху Вэй, поэтому Ху Фэйцинь и предположил, что Тьма — это искажение демонической Ци.

— Я так понимаю, — сказал Ху Фэйцинь, — Тьма приходит, когда случается демонический всплеск?

Ху Цзин мрачно покачал головой:

— Не всегда. Бывали случаи, когда…

Он недоговорил, помрачнел ещё больше и поглядел на Ху Сюаня. Тот кивнул и продолжил за отца:

— Я бы не назвал искажение Ци Тьмой. Любые возмущения Ци можно успокоить медитацией или эликсирами. Тьма же… она… Насколько мне известно, Тьма заполняет духовные каналы и разъедает Лисье Пламя. Она, как губка, впитывает духовную энергию и истощает демона… и никогда не насытится. Она высосет демона досуха. Из Тьмы никто не возвращался.

— Но ведь Ху Вэй… — начал Ху Фэйцинь. Янтарные разломы в глазах Ху Вэя говорили об обратном: он пытался сопротивляться Тьме, и у него получалось.

Ху Цзин криво усмехнулся. Ху Сюань сделал над собой усилие и сказал:

— Можно сопротивляться Тьме, можно отсрочить смерть, но она неизбежно наступит, когда силы демона иссякнут. А-Вэй умирает.

Пальцы Ху Фэйциня разжались сами собой. Чашка упала на стол, опрокинулась, чай расплескался.

— А-Фэй? — с тревогой спросил Ху Сюань. Ему показалось, что Ху Фэйцинь на грани обморока: его лицо стало мертвенно-бледным, глаза выцвели.