[158] Лисий бог? Докажи! (2/2)
— Я перережу ему глотку, прежде чем он успеет договорить, — возразил Ху Цзин. — Слышал, лисий ты… бог?
Ху Фэйцинь потёр подбородок, размышляя, какое доказательство его лисьей божественности они примут за неоспоримое. Лисью Волю он так и не выучился практиковать, а Небесной Волей пользоваться не хотелось: он ведь не знал, как она подействует на демонов. «Может, если я скажу что-нибудь с уверенностью в голосе, они стушуются и выполнят это, приняв за повеление Лисьего Бога? Я ведь лис, я должен уметь обводить других вокруг хвоста», — подумал он.
— И лучше тебе поторопиться, — сказал Ху Цзин.
Ху Фэйцинь поглядел на него сквозным взглядом, припомнил один из разговоров с Ху Вэем…
— Глава Великой Семьи Ху, Ху Цзин, покажи мне своё настоящее обличье! — сказал он, простерев руку к старому лису. Он не вкладывал особой силы в голос, даже не изменил интонации, и на приказ это нисколько не походило.
Ху Цзин вскочил, лицо его перекосилось.
— Ах ты, лисий бог! — выругался он. — Что ты задумал?!
«Так и знал, что не получится», — подумал Ху Фэйцинь с некоторым разочарованием. Но тут Ху Цзин схватился за воротник одежды и согнулся в три погибели, скрежеща зубами. Лисьи демоны вскочили на ноги. От Ху Цзина повалил густой дым. «Я ведь не развоплотил его?» — испуганно подумал Ху Фэйцинь. Ху Цзин медленно разогнулся, обрушил гневный взгляд на него. «А, — подумал Ху Фэйцинь, — Ху Вэй действительно вылитый отец». Ху Цзин слинял из старика в мужчину средних лет, волосы у него были медного цвета, на несколько тонов темнее, чем у Ху Вэя.
— Он точно Лисий Бог, — сказал один из лисьих демонов. — Чтобы Лао Ху добровольно сменил личину?
— Ты! — прорычал Ху Цзин, но силы его оставили, он рухнул за стол, тяжело отдуваясь. Слова Ху Фэйциня просто выдернули его из одной личины и забросили в другую, он не успел ни выставить защиту, ни даже возразить. Столь резкий переход не мог не сказаться на нём, силы его разом оставили. «А ведь этот мальчишка даже Лисьей Волей не воспользовался, — подумал Ху Цзин. — Власть Лисьего Бога над нами настолько сильна, что ему достаточно просто произнести чьё-то имя?»
Ху Фэйцинь несколько растерянно размышлял о произошедшем. Если следовать логике, то все лисьи демоны должны ему подчиняться, раз уж он Лисий Бог. Почему же с Ху Вэем сладить нельзя?
— Почему? — спросил Ху Цзин, отдышавшись. — Почему ты потребовал именно это?
— Мне просто было интересно, как вы выглядите на самом деле, — ответил Ху Фэйцинь. — Я слышал от Ху Вэя, что вы нацепили на себя эту личину, чтобы отвадить свах…
Лисьи демоны прыснули в лапы. Ху Цзин побагровел от гнева и так глянул на своих сородичей, что им разом расхотелось смеяться.
— Это моё дело, какую личину носить, — сказал Ху Цзин сварливо. — Ладно, признаю: ты действительно Лисий Бог. И что нам с тобой делать? Ху Вэй сам не понимает, что натворил. Из-за вас может начаться новая Небесная Война!
Ху Фэйцинь поёжился. Ху Цзин был прав, Небесный Император на этом не успокоится и будет искать пропажу, пока не найдёт, и лучше бы тогда Ху Фэйциню быть подальше от мира демонов, иначе его постигнет та же участь, что и Лисью гору. Ху Фэйцинь не думал, что его ждёт какая-то страшная участь. Вероятнее всего, заточение в темницу, как и грозился Небесный Император, или изгнание в Нижние Небеса. Но с демонами Небесный Император церемониться не станет.
— Я уйду отсюда в скором времени, — сказал Ху Фэйцинь, морща лоб. — Мне с самого начала не нравилась идея Ху Вэя, но только здесь есть лекарство от ран, нанесённых Небесным Оружием.
— Говоришь так, словно я тебя выставить отсюда собираюсь, — раздражённо прервал его Ху Цзин. — Лисий Бог попал лисьим демонам в лапы. Ты полагаешь, что можешь так просто улиснуть от нас?
— Я ещё и Тайцзы, — возразил Ху Фэйцинь с лёгким отвращением в голосе, — и вы правы, из-за меня может начаться новая Небесная Война. Поэтому мир демонов я покину в своё время, но прежде мне нужно поговорить с вами, Лао Ху Цзин. С вами и Ху Сюанем. И желательно… наедине.
— И о чём же ты желаешь поговорить в строгой секретности? — насмешливо уточнил Ху Цзин.
Усмешка тут же пропала с его лица, потому что Ху Фэйцинь ответил:
— О Тьме.