Часть 6 (2/2)

— Джо Чилл сидит в Синг-Синг. Пять часов от Готэма на машине и час на вертолете, — объяснил я ему план действий и, с горечью констатировал, — и об этом ты тоже не подумал, — сказал я и, подкатив коляску к брату, сказал, — Брюс. Я ведь тоже их люблю. И мне тоже до сих пор очень больно. Почему ты не сказал мне о твоих идеях? — спросил я его и, заметив растерянность в его взгляде, потянул за руку, заставив сесть на кровать, — Мы бы подумали и пришли бы к тому же решению. Вместо этого ты накрутил себя до состояния истерики, вломился в полицейский архив. Приплел к смерти родителей мифическую организацию. А всего лишь надо было поделиться со мной, — сказал я, положив руку ему на плечо, — мы же семья, — закончил я говорить, заметив, как по щеке брата скатилась одинокая мужская слеза.

— Я не могу забыть тот день, Чарли, — тихо, на грани слышимости пробормотал он.

— Я тоже, — сказал я ему и сжал плечо, пытаясь поддержать.

— Мы и вправду полетим в Синг-Синг? — спросил он.

— Да хоть сейчас, — ответил я ему, — думаю, начальник тюрьмы не откажет нам, — сказал я и, убрав руку с плеча, покатил коляску в сторону выхода, — ты это… готовься. Завтра мы будем там, — кинул я напоследок и выехал из комнаты.

***</p>

Исправительная колония Синг-Синг. Следующий день

— Я хотел бы еще раз поблагодарить вас, директор Франклин, за вашу отзывчивость, — в очередной раз я поблагодарил начальника тюрьмы, за то, что нам организовали личную встречу с Джо Чиллом.

— Пустяки, мистер Уэйн. Судья Вэст был достаточно убедителен. К тому же, вы ведь прибыли сюда с соблюдением всех процедур и с полицейским сопровождением. Так что, все в порядке, — сказал он, кивая на идущего рядом с моей коляской лейтенанта Гордона. Почему Гордон? Ну, он вел дело наших родителей и был одним из немногих копов, что все еще не были замараны в мутных делах. Это Альфред знал точно. Из-за условий безопасности, я сидел на обычной коляске, а не на моей, с электромотором, так что Брюсу пришлось толкать меня перед собой. В самом конце за нами шел Альфред, неся кое-какие наши вещи. В конце концов мы дошли до допросной где уже сидел мужчина откровенно бандитской наружности. Мда…

— Ааааа. Важные господа, — гнусаво протянул он, рассматривая нас.

— Побольше уважения, Чилл. Это мистер Чарльз и Брюс Уэйны. У них к тебе вопросы, — прикрикнул на него начальник тюрьмы.

— Уэйны? Что вам от меня надо? — ощетинился он и бросил на Гордона злой взгляд. Ну да, арестовывал Чилла Джеймс.

— Ответы на вопросы, — сказал я и, кивнув начальнику тюрьмы, подкатил коляску к столу.

— С чего вы взяли, что я буду вам отвечать? — спросил он, оскалившись.

— А почему бы и нет. К тому же, мы имеем право знать, как погибли наши родители. Не так ли, Джо? — спокойно, на грани безразличия спросил я его, глядя прямо в его глаза и видя, как ему неуютно. В конце концов он не выдержал и отвел взгляд.

— За просто так говорить не буду, — буркнул он в сторону.

— Амнистии и условно-досрочного не будет, — сказал я ему, но тот лишь покачал головой.

— Не надо амнистии, — буркнул тот и пожал губами, — услуга за услугу. Это вам по силам, — сказал тот и, не заметив никакой реакции, продолжил, — у меня сын на воле остался. Без меня совсем пропадет. Сами знаете, что в городе творится, — сказал тот и, увидев мой легкий кивок, продолжил, — если обещаете позаботиться, то скажу все.

— Как позаботиться? — задал я вопрос, отслеживая краем глаза реакцию Брюса.

— Не знаю. Ну, хотя бы в какой-нибудь более-менее приличный интернат отправить. Он парень толковый, все вам отработает, только подучится, — отчаянно просил убийца наших родителей. Я посмотрел на Брюса, он посмотрел на меня. И по его лицу я понял, что он просто не знает, как поступить. Еще ни разу мы не принимали столь сложных решений. Помочь сыну убийцы нашего отца… это казалось бредом. Но с другой стороны, как бы поступили Томас или Марта Уэйны на нашем месте? «А ведь Затанна мне говорила про выбор» — мелькнула в голове мысль. Была ли хоть капля правды в ее гадании? Или это просто было глупым совпадением?

— Сколько ему лет? — спросил я Чилла.

— Девять. Совсем мелкий, — сказал он с такой надеждой, что у меня екнуло в душе.

— Ладно, — сказал я, приняв решение, — мы позаботимся о нем, если ты скажешь нам правду, — краем глаза отслеживая реакцию Брюса. К счастью, ее не было. Он не стал протестовать и это меня радовало.

— Что вы хотите узнать? — спросил он, не говоря лишних слов. Может быть это и наивность с его стороны, верить нам на слово, но сейчас он был счастлив.

— Тебе кто-то заказал Томаса и Марту Уэйнов? — спросил Гордон, как мы и договаривались.

— Нет, я просто хотел их ограбить. Обычные богачи, с кучей денег. Они показались нам удобной целью…

— Нам? — зацепился Гордон за оговорку Чилла.

— Ну да. Я же говорил, что состоял в банде Джека Напье. Вечером мы вышли на дело, встретили Уэйнов, захотели ограбить, Томас Уэйн сопротивлялся, я запаниковал и… эх, — сказал он, опустив голову. Брюс на этом моменте нахохлился. Абсолютно то же самое было написано в деле, свистнутом из полицейского архива. Банальная попытка ограбления и запаниковавший налетчик.

— Скажи. Тебе знакомы эти слова: «Признайся. Ты когда-нибудь танцевал с дьяволом при лунном свете»? — спросил я его, на что тот кивнул.

— Да. Напьер любит говорить это перед тем, как кого-то убить, — сказал тот, в общем-то, подтверждая ранние показания. Трое налетчиков, среди которых был и Джек Напье.

— Джек Напье — опасный рецидивист. Говорят, правая рука одного из королей преступного мира, — решил внести ясность лейтенант Гордон, на что я кивнул.

— У нас ведь нет больше вопросов? — спросил я Брюса, но тот лишь покачал головой, о чем-то размышляя. И тут заговорил Джо Чилл.

— Если будут вопросы, приходите. Я отвечу. Только…

— С твоим сыном все будет хорошо. Даю тебе слова Уэйна, — сказал я напоследок, одевая свою фетровую шляпу, которая раньше принадлежала нашему отцу.

Мы покидали Синг-Синг в смешанных чувствах. В нашем визите не было особого смысла, но мне было важно, чтобы Брюс, получив раз исчерпывающую информацию, наконец-то успокоился и не придумывал заговоров там, где их нет. Да и мне тоже этот визит дал гораздо больше, чем я мог себе представить.

Был вечер. Вид на реку Гудзон, освещенным закатным солнцем навевал покой и умиротворение. Да, шел апрель месяц, но молодая листва уже была видна на деревьях, а чистое небо, без единого облачка было окрашено в оранжевый цвет. Вид был настолько красивыми, что я решил остановиться. Ведь ничего не изменится, если мы немного задержимся.

— Альфред. Вы с лейтенантом идите. Мы вас догоним, — сказал я, на что Альфред понятливо кивнул, увлекая Гордона с собой в сторону стоянки. Брюс же, что по прежнему катал мою коляску, встал за мной, — говори, Брюс. Я слушаю, — сказал я ему, ожидая услышать упреки в слабости и в мягкотелости. Но он лишь положил руку мне на плечо и чуть сжал, выражая поддержку.

— Спасибо, — поблагодарил брата, с облегчением понимая, что он согласен с моим решением.

— Чарли, я всё равно не отступлюсь. Это нужно людям. Мне это нужно, — сказал он как бы в воздух.

— Ты о чем? — сделал вид, что не понял того, что он говорит.

— Брось. Ты прекрасно понял, о чем я, — он снял руку с плеча и встал передо мной, — Ты же видишь, что творится в Готэме. Я могу бороться с преступностью. Чтобы больше никто не оказался на нашем месте. Чтобы принести мир на улицы города — сказал он, стараясь сохранить спокойствие. Впрочем, я видел, насколько он захвачен этой идеей.

— Для этого есть полиция, — я попытался вновь аргументировать свое мнение.

— Полиция не всесильна, брат. Особенно сейчас. Сколько там, таких как Гордон. Десять? Двадцать? Сто? На десятимиллионный Готэм? Это даже не смешно, — сказал он мне, на что я вновь возразил.

— Это называется комплекс героя, Брюс. Кто если не мы, — передразнил я известное изречение, — иногда сложнее всего сидеть на месте, когда это нужно, — сказал я ему и, заметив, что тот вновь желает мне возразить, продолжил, — думаешь, родители там будут рады, если тебя прикончат где-нибудь в подворотне? — задал я вопрос, указывая кивком на верх.

— Это мой долг, перед их памятью. Если ничего не сделать, то город… их город… наш с тобою город погибнет! — сказал он, с жаром отстаивая свою позицию.

— Во всяком случае тебе ещё рано думать об этом. Тебе всего-то четырнадцать, — попытался я сьехать с темы, но не тут-то было.

— Да заладил уже, четырнадцать, четырнадцать. Тебе шестнадцать, но это не мешает тебе бодаться с советом директоров!

— Я старший! Это моя ответственность…

— А это моя ответственность. Ответственность перед людьми, перед памятью родителей. Чарли, — закричал он, а затем, оперевшись о подлокотники моего кресла, посмотрел мне прямо в глаза, — ты сказал мне, чтобы я говорил с тобой. Чтобы говорил, когда мне нужна помощь. Так вот, брат. Мне она нужна, — сказал он и, выпрямившись, ответнулся в сторону Гудзона. А я с горечью понял, что просто не смогу его убедить бросить эти мысли. Он все равно сделает все по своему. И ведь что самое поганое, этому миру действительно нужен Бэтмен, пускай он и твой младший брат.

— Идеалист. Весь в нашего отца, — пробормотал я и, обреченно вздохнув, сказал, — что же, тогда нам нужно сделать максимум, чтобы ты не угробился в первой же подворотне, — сказал я и усмехнулся, когда увидел радостное лицо брата. Подозреваю, что в своем костюме и фетровой шляпе серого цвета я был похож на ухмыляющегося мафиози-инвалида, — а пока ты не стал линчевателем, кати меня к вертолету, малыш. Не терпится вернуться домой, — сказал я, а Брюс, по прежнему улыбаясь, без единого слова покатил коляску к площадке.

К тому моменту, пока мы уселись в вертолет, солнце уже зашло, но сумерки продолжались и с высоты птичьего полёта открывался умопомрачительные вид на долину реки Гудзон.

— Через час будем в Готэме, — сообщил нам пилот, когда мы поднялись.

— Отлично, — закричал Гордон, стараясь перекричать шум мотора, — вы узнали все, что хотели, мистер Уэйн?

— Да…да все! — сказал я — спасибо, что составили нам компанию, лейтенант, — сказал я ему, на что тот кивнул, а я уставился на пролетающие внизу деревья и водную гладь, наслаждаясь последними лучами света уходящего дня.