Урок 5 (2/2)

— Как же так… Мне казалось, вы учились там.

— К сожалению, нет. Бакалавриат и магистратуру я окончил здесь у нас, потому что для работы переводчиком мне требовалось профильное российское образование. А поступить в китайскую аспирантуру у меня не получилось из-за начавшейся пандемии. Когда границы полноценно откроют, наверное, теперь только как турист смогу туда поехать. Ну, или же подожду, когда кафедра организует какие-нибудь курсы повышения квалификации. Всё же наш университет не мало возможностей предоставляет для стажировок, — учитель Хай сделал ещё один глоток чая. — Жаль только, что вашему потоку так не повезло. Уже не успеете никуда бесплатно съездить от вуза.

Ян мог только вздохнуть. Все его возможные стажировки на втором и третьем курсе действительно провалились из-за вспышки коронавируса.

Поймав погрустневший взгляд парня, учитель Хай добавил:

— Не расстраивайтесь. Это у меня уже все ступени высшего образования получены, и поэтому я не могу поехать в Китай учиться. Вы же спокойно можете поступить сейчас туда в магистратуру. На образовательные программы, которые длятся больше одного года, иностранных студентов в Китай сейчас уже пускают, несмотря на строгие ограничительные меры.

— Я не буду поступать в китайскую магистратуру.

Мужчина вскинул брови.

— Думал, вы в начале весеннего семестра в первых рядах придёте ко мне за рекомендацией для подачи документов.

— Вряд ли. Я работать, скорее всего, пойду сразу после выпуска.

— В какую сферу хотите податься, есть не секрет?

— Родители говорят, чтобы я шёл в торговлю или логистику.

Этой фразы хватило, чтобы учитель Хай смог что-то для себя понять. Стараясь звучать как можно мягче, чтобы молодой человек не воспринял его слова как упрёк, он сказал:

— Ян, я спросил о том, чего хотите вы, а не о том, чего хотят ваши родители.

— А, — Ян тупо уставился в свою чашку. — Я не знаю.

— Ну, в этом нет ничего страшного. В начале четвёртого курса бакалавриата я тоже ещё мало представлял, кем буду, — видя, что парень совсем сник, мужчина решил переключить его внимание на другое. — К слову. Понимаю, что вы в основном были заняты подготовкой к конкурсу весь этот месяц, но не могу не поинтересоваться. Что насчёт диплома? Вы не определились с темой?

— Нет ещё.

— Могу предложить вам кое-что. Как насчёт того, чтобы написать про этику и ритуалы в религиозном даосизме современного Китая?

Ян задумался. Он знал, что в даосизме существует множество разнообразных течений, некоторые из которых отличаются особенно радикальными практиками и ритуалами, чем вызывают множество вопросов к гуманности и этичности вероучения. Например, в некоторых школах даосизма до сих пор практикуется самоистязание и самоповреждение для очищения разума, отказ от еды или сна, полное отречение от коммуникаций с внешним миром и прочие саморазрушительные вещи. Нет ничего удивительного в том, что верования таких течений критикуются как общественностью, так и другими даосскими школами с более умеренными взглядами. В современном Китае большинство из таких радикальных даосских течений приравнены к запрещённым на законодательном уровне сектам, участие в которых уголовно наказуемо.

Нужно было быть совсем дураком, чтобы не понимать, к чему клонил учитель Хай, предложив заниматься подобным исследованием. Такая тема для диплома была интересной, но Ян совершенно ясно видел скрытый в ней подтекст.

— Я не против, но, учитель Хай, вы это специально, да?

Мужчина легко качнул головой.

— Я понимаю, как это сейчас выглядит. Но, уверяю вас, что так просто совпало. Я писал кандидатскую про секты в современном Китае и подумал о том, что нечто по связанной тематике может вас заинтересовать. Вы много знаете про даосизм, а даосов среди сектантов немало. В предложенном мной нет никакого двоякого смысла.

Ян проглотил своё недовольство и в смущении скрыл лицо за чашкой. Он сам не ожидал от себя того, что возможная издёвка преподавателя уязвит его настолько, что он сможет дерзнуть огрызнуться на него. Пожалуй, учитель Хай не врал. Ян вспомнил, что в самом начале учебного года, когда новый преподаватель только пришёл работать в университет, читал на сайте вуза его кандидатскую, в которой действительно исследовались секты.

Тем не менее, даже несмотря на правдивость слов учителя Хая, Ян чувствовал себя некомфортно. После того, как чуть не сорвался, он окончательно понял, что не мог толком скрывать от мужчины, как произошедшее в раздевалке задело его. Опустив чашку на стол и собравшись с духом, парень спросил о том, что его больше всего волновало.

— Учитель Хай, вы же никому не расскажите о том, что сегодня видели?

— Кому я, по-вашему, могу что-то рассказать?

— Не нужно, чтобы родители знали. Не говорите им, пожалуйста. Они не поймут.

Учитель Хай подлил чай в пустую пиалу парня.

— Мы только что говорили с вами о том, что вы скоро выпускаетесь. Вы уже далеко не школьник, чтобы я что-либо сообщал вашим родителям. Да и разве я похож на человека, который стал бы обращаться в деканат и узнавать там их телефоны? Для этого мне для начала как минимум было бы неплохо перестать теряться в корпусах, а то до деканата ещё и дойти как-то надо.

Ян вымученно хохотнул.

— Не похожи.

— Ну, вот видите. Вам не о чем переживать. К тому же, говоря между нами, вы далеко не глупый парень. Пусть это будет не по-конфуциански<span class="footnote" id="fn_33207284_5"></span>, уверен, вы прекрасно понимаете, что первым и главным человеком, которому должна быть ценна ваша жизнь, должны быть не ваши родители, а вы сам. Если это не так, то особо не имеет никакого значения, узнают ли они о том, что вы с собой делаете или нет.

Учитель Хай также подумал про себя о том, что, узнай обо всём его родители, молодой человек просто почувствовал бы себя таким же потерянным, каким потерянным был перед ним в раздевалке, но это едва ли бы к чему-нибудь привело. Если Яну было по-настоящему плохо, разве просто из-за того, что родители, вероятно, пристыдили бы его, он перестал вредить себе? Мужчина подозревал, что, возможно, от этого ситуация бы только усугубилась. Не было похоже на то, что Ян был счастлив в своей семье и его кто-то в ней поддерживал.

— Однако, — учитель Хай всё же не мог не сказать очевидного, — наносить себе увечья и намеренно разрушать себя — нездорово и опасно. Как уже говорил, я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь и не имею права ничего вам советовать, но, если с вами что-нибудь случится, для меня будет тяжело потерять такого способного и талантливого студента. Мне бы хотелось, чтобы вы прислушались к себе, и были осторожны.

Ян почувствовал, как проглоченный кусок лунного пряника комом встал у него в горле. Он запил его большим глотком чая, чтобы не закашляться. Подняв глаза на мужчину, парень пробормотал:

— Учитель Хай, за меня не надо беспокоиться. Ничего серьёзного я с собой не сделаю.

— Хорошо если так, — мужчина взглядом указал на оставшийся на тарелке юэбин. — Берите. Я уже 吃饱了<span class="footnote" id="fn_33207284_6"></span> и, кажется, не смогу смотреть на лунные пряники до следующего года.

Ян поблагодарил и молча съел последний пряник.

Спустя несколько минут провожая молодого человека в прихожей, учитель Хай в задумчивости наблюдал за тем, как Ян собирался, и напоследок сказал:

— Раз уж репетиции закончились, у нас по вторникам и четвергам появилось свободное время. Не хотите собираться на консультации для работы над дипломом?

— В кафетерии слишком шумно. Мне сложно что-то писать в такой обстановке, — Ян натянул куртку и, пытаясь не тушеваться под взглядом мужчины, стал надевать кроссовки.

— Прекрасно понимаю. Поэтому предлагаю заниматься не в кафетерии, а у меня, — мужчина кивнул в сторону книжных шкафов. — Мне есть, что вам показать. После написания кандидатской много материалов осталось.

Сердце Яна забилось быстрее. Студент не был зелёным первокурсником, и ему было отлично известно, что научные руководители никогда не принимают участие в написании курсовых и дипломных работ, а просто проверяют их итоговые варианты и выставляют оценку. Неужели учитель Хай был готов тратить время на то, чтобы в прямом смысле слова писать с ним диплом? Когда Ян выбрал его своим научником, он вообще не рассчитывал на нечто подобное.

— Здорово! Спасибо!

Мужчина улыбнулся и, попрощавшись, закрыл за ушедшим студентом дверь. Оставшись в квартире один, он подумал о том, что, несмотря на красивую легенду про двух влюблённых, праздник середины осени на самом деле является в первую очередь семейным праздником.

В это же время Ян, выйдя из подъезда, бессознательно посмотрел в небо. Он почему-то вспомнил о том, что яркая полная луна в праздник середины осени считается символом собравшейся вместе семьи.