Вводный урок (2/2)

Идут минуты. Я дошёл до числа 89<span class="footnote" id="fn_33117534_4"></span>, но цветы всё ещё не распустились. Сталь будто не желает повиноваться, чтобы дать мне срезать букет.

— Чёрт, да что же это, — прошептал я.

До моих ушей доносится непривычный звук. Шаги.

Я открываю глаза. Тишина, только стук капель о кафель.

— Нет, нет, твой господин Практичность-Благоразумие спит. Он не помешает тебе, — убеждаю себя, чтобы не вестись на поводу у разыгравшегося воображения.

Но стоит мне вновь закрыть глаза, как звук повторяется, теперь будто бы в два раза громче и отчётливее. Шаги в коридоре, совсем недалеко от двери. Я не обращаю на них внимание, потому что не верю в правдивость происходящего. Снаружи глубокая ночь, и моя весна должна наступить сейчас. Я больше не в силах ждать.

Ножницы наконец приходят в движение, и я вижу, как первые красные лепестки опускаются на плитку. Постепенно клочок пола передо мной покрывается чудесным узором. Уметь самому взращивать цветы и радоваться тому, как они распускаются, — это невероятно.

Может ли такая красота быть смертельной? Если прекрасное и убивает, то смерть сладка.

Мне нужно увидеть ещё больше соцветий.

Внезапно всё вокруг становится невообразимо ярким. Красный тонет во вспышке света. Резко открывшаяся дверь с гулким стуком ударяется о стиральную машинку. Я жмурюсь.

Весна сменяется сковывающим холодом осени.

— Ян<span class="footnote" id="fn_33117534_5"></span>... Что ты делаешь?! — человек врывается в мой сад, принеся вместе с собой проливные дожди и стужу.

Я роняю ножницы и чувствую боль. Мне мучительно не из-за того, что я причинил себе вред, срывая цветы, а из-за того, что мой господин Практичность-Благоразумие увидел это. Он прошёлся своими босыми ногами по опавшим лепесткам и рухнул рядом со мной.

Мне так стыдно перед ним. Почему же не он моя весна? Почему ему суждено быть моей осенью?

Его руки дрожат, но он крепко держит мои ладони, рассматривая цветущие запястья и предплечья. Выдержка Будды.

— Зачем... — он смотрит мне в лицо. Голубые глаза за стёклами очков наполнены отчаянием.

Лучше бы он не надевал очки, когда ему приспичило проснуться, и лучше бы он ничего не видел. Пусть хотя бы где-то от его плохого зрения был толк.

— Ян, всё же было хорошо... — он обнимает меня. — Зачем...

Мои цветы осыпаются пожухлыми лепестками на его светлую футболку, но я всё равно обнимаю его в ответ. Почти по привычке бормочу:

— Учитель<span class="footnote" id="fn_33117534_6"></span> Хай<span class="footnote" id="fn_33117534_7"></span>, я снова ничего не выучил.