Вводный урок (1/2)
Предупреждение: селфхарм 18+
Держу в руках ножницы, вижу в их лезвиях призрак уже давно умершего себя. Глазные яблоки покрыты сеткой лопнувших сосудов, кожа век белее пиона, а мешки под глазами тёмные — чёрный нефрит. Как будто пил как проклятый несколько дней подряд. Или же рыдал без остановки последние несколько часов.
Кто знает, что из этого правда?
Значение имеют только лезвия, соблазнительно сверкающие в тусклом свете энергосберегающей лампочки светильника. Ножницами можно срезать соцветия хайтана<span class="footnote" id="fn_33117534_0"></span>, позволяя алым лепесткам разлететься по всей ванной. Ещё одно мгновение, и я увижу, как по плитке рассыпаются кровавые цветы. Их красота отвлечёт меня от бликов холодного металла, который слепит мои усталые глаза, и принесёт мне спокойствие.
«Снова за старое?» — прозвучал голос в голове. Вот он, господин Практичность-Благоразумие. Пожалуйста, не сейчас. Он вечно портит всё веселье. Что плохого в том, что мне нравится наслаждаться цветением? Это всего лишь краткий миг, но жизни в нём больше, чем во всём, что существует в реальности.
Я люблю срывать цветы.
Несколько лет назад я впервые на спор порезал себе руку. В тот момент мне хотелось обрести смерть от «тысячи порезов», потому что каждый проживаемый день и так мало чем отличался от линчи<span class="footnote" id="fn_33117534_1"></span> и столь малое действие не играло никакой роли.
Но вместо этого я нашёл свою мимолётную и прекрасную весну.
Тогда я понял, что кожа на самом деле тонкая, тоньше листа рисовой бумаги, и режется так же легко, как шёлковая ткань. Из неё можно было вырезать цзяньчжи<span class="footnote" id="fn_33117534_2"></span>, можно было лезвием выводить на ней иероглифические письмена или же давать ей полыхать багровыми бутонами.
Это филигранное искусство.
«Прошу, перестань. Ты понимаешь, что однажды не сможешь остановиться? Я боюсь за тебя. Боюсь, что ты...» — вновь зазвучал голос.
— Замолчи! — прервал его я и поморщился от собственного бесцветного голоса, отразившегося от блёклых стен.
Красный — цвет счастья и благополучия. Как цветы хайтана.
Меня замутило. Я опустился на пол перед раковиной и зажмурился, сжав ножницы в кулаке. Лезвия вонзились в ладонь, но это не та боль. Её всё ещё мало, чтобы оказаться в цветущем саду.
Окружающая тишина нарушается стуком капель, то и дело срывающихся с подтекающего крана.
Раз.
Два.
Три.
Четыре<span class="footnote" id="fn_33117534_3"></span>...
Гулкий ритмичный звук, напоминающий клацанье метронома во время минуты молчания. Я отсчитываю про себя количество упавших капель, чуть шевеля губами, по-прежнему сидя на коленях. С каждым новым числом я пытаюсь заставить себя поднести лезвия к своей руке.