Комфорт (1/2)
Рыков врывается в кабинет без стука, взволнованно смотрит на начальницу, пытается убедиться, что с ней все в порядке. Ольга бледна, уставшая и в последний раз принимавшая пищу в обед. С каждым днем она все больше превращается в призрак себя бывшей. Тени залегли под некогда светящимися глазами, тяжелые думы обуревают женский мозг. Ему нестерпимо видеть, как дорогая его сердцу женщина доводит себя. Хочется наорать на нее, встряхнуть и заставить вспомнить, какой она может быть.
- Ты что творишь? - негодует Паша.
- Не драматизируй, - отмахивается, как от назойливой мухи, устало вздыхая.
- Какого черта ты торчишь на подстанции, когда давно перевалило за полночь. Твой дебил совсем за тобой не смотрит?
- Мой, как ты выразился, дебил не особо интересуется моей жизнью, в отличии от тебя. Ты пришел рассказать о том, какая у меня охуенная жизнь? Ничерта, Пал Дмитрич, в ней не охуенно. Могла бы напиться, давно бы уже...
Он психует, желваки нервно ходят, но ради нее и этой пронзительной грусти хрустальных глаз, сдерживает свой звериный нрав. Рыков понимает, пришло время брать решения в свои руки, пускай она против, но это заставит Ольгу почувствовать себя живой.
- Арефьева, хватит упиваться жалостью к себе, сама загнала себя...
- Все сама...- Оля тихо бурит.
- ...ты сейчас соберешься и я отвезу тебя домой.
- Тоже мне, рыцарь. Ты чего от меня хочешь? Сначала игноришь два месяца, потом нарисовываешься среди ночи...
- Не перегибай! - интонации угрожающие, по спине Ольги ползут мурашки.
- Паш, - уже мягче начинает женщина, - спасибо тебе за беспокойство, но я сама...
- Нет! - он решительный, порывистый, не желающий слышать отказ.
Быстро преодолевая расстояние между дверью и ее столом, Павел выцарапывает начальницу из офисного кресла. Пальцы сжимаются на ее плечах, а проницательный взгляд проникает в душу. Сопротивляться бесполезно, Арефьева обмякает в его руках, расслабляя напряженные плечи.
- Ты угробить себя решила? - большие пальцы поглаживают ее плечи.
- Я жить пытаюсь, Паша, - подается вперед, погружаясь в предложенную теплоту.
Он не возражает, обнимает крепко, утыкается ей в макушку и растворяется в ней, исчезает весь гнев. Запах осеннего пожарища окутывает мужчину, одурманивает и Рыков понимает, он не может злиться на эту женщину.
Ее ”жить” звучит пронзительно, сквозя безысходностью, заставляя Пашу сглатывать подступивший к горлу комок. Это для окружающих он вредный, безразличный циник, для Арефьевой он настоящий, знающий цену спокойной жизни, иногда, она непомерно дорога...
- Ты давай, собирайся, - шепчет над ухом, а я такси вызову...
Он прождет ее 15 минут в коридоре, за которые пересечется с работающим в ночную смену доктором Юрьичем. Ломагин в силу возраста обладает не дюжей интуицией и проницательностью.
- Паш, у тебя смена кончилась 4 часа назад, ты из-за Арефьевой тут торчишь?
Попался, крыть нечем, и будто в подтверждении слов коллеги из кабинета выходит Арефьева, на ходу застегивая пальто. Она недоверчиво смотрит в сторону своих подчиненных, колеблется, решая как лучше поступить, но Павел не оставляет выбора.
- Пойдем, такси уже приехало...
Ломагин понимающе улыбается и уходит в комнату отдыха. Он не в первый раз наблюдает эти танцы вокруг да около. Рыков любит красивых женщин, и Арефьева красива, умна и амбициозна... в силу своего характера не склонна заводить роман на работе, но Пашу подпускает близко, если бы не штампы в паспортах – была бы совсем другая история.
Виктор Юрьевич помнит февральское утро 4 года назад, когда провожал жену в санаторий во втором часу ночи, домой ехать не хотелось, поэтому на подстанцию явился на три часа раньше приемки смены. В комнате отдыха было тихо, все разъехались, а пересменка еще не пришла и Ломагин бодро открыл дверь, свободной от куртки рукой, стараясь нащупать выключатель.
Рыков спал сидя, опустив голову на бок, уперевшись в спинку дивана. Зря он так, - подумал доктор Юрич, - спину защемит, придется диклофенак колоть. На коленях Павла мирно посапывала Оля. Ломагин поспешил убраться подальше, чтобы не рушить хрупкую картину мира, но сон Рыкова оказался чутким.
- Виктор Юрич? - щурясь спросони уточнил Паша.
- Вы отдыхайте! - проницательный доктор улыбнулся и, погасив свет, прикрыл за собой дверь.
Они едут в такси молча, Ольга уставилась на мерцающие за окном огоньки, стремительно проносящаяся мимо ночная Москва. Когда ты сам ведешь машину, красоты окружающей местности ускользают, все внимание захватывает дорога, и катящиеся по ней дебилы, норовящие подрезать или влезть перед тобой.