Он обязательно дождётся. (2/2)
— Рабочий день в самом разгаре, какое там напьемся… - усмехается начальница и перестает наступать.
Он сжимает челюсть до скрипа, сверлит ее колким взглядом, от которого у Ольги по позвоночнику бегут мурашки. Они слишком похожи, но одновременно такие разные, вспыльчивые собственники, он с невыносимым характером, она умница-начальница, которой давно пришлось оставить мягкость за пределами подстанции. Арефьева всматривается в синеву его глаз, осознание пронзает стремительно, копившаяся столько времени буря эмоций сейчас достигает своего апогея, и Рыков едва себя сдерживает.
Ей нельзя сейчас делать глупостей, но еë тело не в ладу со здравым смыслом. Сил нет выгнать его работать дальше, быстро преодолевая разделяющее их расстояния, Ольга практически врезается в его грудь, утыкаясь в яремную вырезку носом, вдыхая аромат терпкого одеколона. Голову ведет, ноги начинают подкашиваться. Его крепкие руки подхватывают, блуждая по спине, перемещаясь на бедра, ей кажется они везде. а Рыков целует еë в макушку и крепко прижимает к себе. Их схлестывает накопившаяся невысказанная боль, с горьким привкусом желания и осеннего костра.
— Я не могу, - к глазам Ольги подступают слезы, - не теперь…
Взяв еë лицо в ладони, Паша внимательно всматривается в глаза любимой женщины, синева в них плещется темная, густая, как глубокое синее море, сулящее погибель морякам.
Поцелуй резкий, с привкусом соли. Жёсткий, далёкий от нежности, кричащий о том, как они нуждаются друг в друге. Рыков терзает губы Ольги углубляя поцелуй, стук сердца отражается в ушах. Два человека в абсолютном вакууме безысходности. Когда воздуха перестает хватать, они отстраняются глядя друг на друга. Он все еще поглаживает еë щеку загрубевшими подушечками пальцев, а она продолжает тонуть.
«Бригада Рыкова на вызов» - их возвращает в реальность громкая связь и голос Светланы Ивановны.
— Давай напьемся? - он повторяет свой вопрос, все ещë не желая отпускать теплое женское тело.
По щекам Ольги катятся слезы, она легонько всхлипывает.
— Не время… - голос дрожит.
— К черту твоего дебила Арефьева, нахер тебе нужен этот увалень ни на что не способный?!? – Паша серьёзен.
— Я так не могу, - часто задышав, она снова уткнулась в мужскую грудь, слова даются очень тяжело, признаться сложнее всего, сейчас она не может себе позволить действовать во власти эмоций. – Я не могу ничего тебе обещать, Паша.
— Почему? – руки сжимаются на хрупких плечах.
— Я беременна, Паша, - признание даётся Арефьевой тяжело, она ещё даже не рассказала об этом мужу, и первым человеком, узнавшим о еë интересном положении, стал именно Рыков.
Он замирает, смотрит на Ольгу с недоверием, но не может нащупать опровержение ее слов. Медленно выпуская ее из рук, старается адекватно усвоить свалившуюся на него информацию.
— Понял, принял, Ольга Кирилловна… - отвечает на автомате и собирается уходить, — у меня вызов…
— Паша?
— Берегите себя! - резко выходит из кабинета, дверь следом за ним хлопает, разделяя двух людей ещё больше.
Кулаки непроизвольно сжимаются, Рыкову хочется, рычать колотя стенку, чтобы дать выплеск эмоциям, накопившихся за столько месяцев и лет…
Он дождется её. Обязательно дождется.