Часть 1 (2/2)
***</p>
Утро вторника отличается от утра понедельника только тем, что вчерашний вечер не был выходным. А потому подъем бывает еще более безрадостным. Но в это утро Альбедо почему-то вскакивает, окрыленный, и собирается на работу в два раза быстрее обычного. Ему даже удается впихнуть в себя целых два бутерброда, что вообще-то невиданная роскошь. Обычно от одной мысли о еде его начинает тошнить.
Пару минут Альбедо раздумывает над тем, что можно было бы тогда и чаю выпить спокойно, а не в спешке в лаборатории, перед приходом напарницы. Но быстро отказывается от этой мысли напоминая себе, что нужно еще зайти за кофе. И застывает от осознания.
Он что, такой ненормально счастливый с утра из-за странного комплимента, переданного через посредника, и то мимоходом?
Да не может быть все так плохо.
Организму просто нужна доза кофеина, убеждает себя Альбедо, быстро шагая по мокрому асфальту в сторону кофейни. А лишать себя вкусного напитка из-за вчерашнего недоразумения было бы глупо, именно поэтому он снова идет в то же место, а не в любое другое. Только ради кофе. Не ради симпатичных блондинов.
Кофейная будка. Лампочки. Шарф повыше.
Колокольчик на двери раздражающе громко звякает.
— Доброе утро! — за стойкой снова парень, с улыбкой поднимает глаза и слегка краснеет. Или Альбедо это только кажется. — Снова что-то крепкое, но сладкое?
— Можно то же самое, что вчера, — кивает Альбедо, и тут же поспешно добавляет: — если вы помните.
— Конечно. Вас сложно забыть, — выпаливает бариста и, теперь уже точно покраснев, сосредоточенно тыкает в кнопки на кассе.
Альбедо внимательно рассматривает его лицо, пытаясь выискать намек на шутку. Но нет. Парень пылает щеками, ушами и, кажется, даже шеей. Причем, отмечает Альбедо не без зависти, это смотрится достаточно мило. Если краснеет он сам, то это выглядит как уродливые красные пятна. Этого же можно хоть сейчас фотографировать – и на обложку какой-нибудь седзе манги.
И вот этот парень — как его зовут, кстати, почему нет бейджа — думает, что у Альбедо красивые глаза? Он хоть раз в зеркало смотрелся?
— Почему вы не носите бейдж? — вопрос вырывается как-то сам собой. Хорошо, что относительно безопасный, а то Альбедо мог и про зеркало случайно ляпнуть.
— А, вообще-то, иногда ношу, но с ним неудобно, а начальство у нас не строгое, — смеется бариста демонстрируя валяющийся рядом с кассой пластиковый прямоугольник.
«Итэр» успевает прочитать Альбедо на бейджике перед тем, как его снова отбросят куда-то на стойку.
— Повезло, — нейтрально отзывается он.
— Ага, — с энтузиазмом кивает Итэр, переливая готовый кофе в стаканчик и вооружаясь маркером. На вопросительный взгляд он широко улыбается. — Скажете ваше имя?
— Я думал, вы не подписываете напитки, — замечает Альбедо, выразительно глядя на цветастый стакан, на котором черный маркер явно не будет заметен.
— Подписываем, — в золотистых глазах мерцают озорные искорки, — для особенных клиентов.
— Ну, раз для особенных, — губы почему-то враз пересохли, хорошо, что за шарфом не видно ни их, ни горящих щек, — Альбедо. Мое имя.
Черный маркер размашисто скользит по стакану, выписывая буквы. Альбедо уверен, что это все размажется максимум через пять минут, но ему нравится.
— Хорошего дня. Приходите к нам еще, — дежурная фраза похожа на искреннюю просьбу, а золотой взгляд неожиданно согревает. Альбедо забирает кофе и, проронив смущенное «обязательно», выходит из кофейни.
От стакана в руках поднимается легкий пар, пахнущий апельсином. Альбедо делает глоток и блаженно прикрывает глаза. Восхитительно. Итэр, наверное, волшебник. Напиток будто добавил красок в окружающую действительность, Альбедо вдруг замечает, как контрастно смотрится яркая желтая и красная листва на фоне хмурого неба. А еще, несмотря на ни на йоту не потеплевший воздух он понимает, что согрелся. Настолько, что впервые с начала осени перестает прятаться в шарф после каждого глотка.
Особенный клиент, значит?
В лицо внезапно бьет ледяной ветер, а с ним, непрошенным гостем, в голову врывается голос из прошлого:
— Конечно, Альбедо, ты особенный, — слово, которое должно быть комплиментом, звучит гадко и неправильно. Он не хочет слышать это слово так. — Только давай ты хотя бы постараешься иногда быть нормальным? Это же несложно, правда?
И утро вновь становится серым и холодным.