Часть 5. Порванное платье в лесу (1/2)

ЧАСТЬ ПЯТАЯ</p>

ПОРВАННОЕ ПЛАТЬЕ В ЛЕСУ</p>

В лесу</p> Эта ночь прошла бы отлично, и Лиса бы не бежала сейчас по просёлочной дороге, если бы не метла, которой сестра Белла пыталась её прогнать. Убежать её заставила не столько метла, сестра Белла всегда была ворчлива — для девочки это секретом не было. Скорее бежать её заставило припекающее чувство, которое с новой силой вторгалось в разум послушницы. На этот раз оно принесло с собой то, чего Агриппина избегала больше всего — то время, когда её называли Марго.

Она бежала так, словно перебирала лапами по облакам, ощущая, что с секунды на секунду свалиться с огромной высоты вниз, в реальность. На щеке остывал след от пощёчины, а нос улавливал ускользающий из комнаты запах алкоголя.

На бегу лиса замотала головой, стараясь спрятаться в лисьем теле как можно глубже от всего того, что сейчас всплывало наружу. Те разговоры Саши, те её слова! Господи, лучше бы она никогда не произносила их вслух!

Лиса задыхалась, нужно было немедленно остановиться, но она продолжала бежать, разгоняя сердце.

«Хватит! Марго, хватит!»

Только дай Грине шанс сказать что-либо словами, она бы выкрикнула свои мысли можно громче, вслушиваясь в лесное эхо. Но единственное, что ей оставалось, это порывисто дышать, стараясь не довести себя до сердечного приступа.

Наконец грудь свело, отдало в рёбра, заставив лису свалиться с лап. Тело свело судорогой, щекой девочка пронеслась по каменистой тропе. Глаза широко раскрылись, а в мозгу что-то щелкнуло, засвистело.

Когда это случилось, Марго было чуть меньше пяти лет. Мама потеряла работу и целыми днями занималась тем, чтобы снова пыталась её найти. Жить на одну зарплату отца было сложно. И в день, когда на неё снизошло прекрасное предложение, о хорошем графике и зарплате, она не могла отказать. Это был настоящий праздник, но график оказался слишком плотный. Переборов неприязнь к младшей сестре, женщина позвонила ей лишь с одной просьбой:

— Не могла бы ты помочь мне с Ритой?

Саша согласилась, наладить отношения с сестрой и увидеть наконец племянницу было чуть ли не главной целью в жизни. Следующие полгода всё шло хорошо; Саша приходила почти каждый день, проводя время с Ритой, отец и мать работали, приходили поздно, но зато все были в достатке.

Но у матери семейства были проблемы, тянущиеся ещё с её прибывания в детском доме. Проблемы с агрессией, алкоголизм. Сначала не сильный, но с каждым годом всё набирающий и набирающий обороты. В очередной раз она потеряла работу и всё из-за того же. Устроила скандал или пришла на работу в нетрезвом состоянии, тут сыграла роль совокупность факторов.

Теперь женщина осталась без работы, любовь к дочери, которую она испытывала в первые месяцы её жизни пропала, а зависть и ненависть к сестре обострились. Она всё глядела на них, потягивая очередную бутылку пива, как те играют, рисуют, смотрят мультфильмы. Женщине всё больше казалось, что Саша делает это специально. Что Рита шугается её не из-за того что она устраивает будучи пьяной, и не из-за того, что постоянно срывается на крики, сделай Марго чего не так, а из-за того, что Саша её так настроила. Против неё. Против семьи.

Очередной день закончился, Саша попрощалась с Ритой, которая с улыбкой до ушей рассказывала, что хочет сделать завтра. Мать Марго стояла в проходе и словно зверь, глядела на эту картину. Ей хотелось выругаться, хотелось назвать Сашу сукой, кинуть в неё чем-то тяжёлым, в конце концов оттянуть за волосы. Но девушка, переведя взгляд с племянницы на сестру, попрощалась и закрыла за собой дверь.

Женщина глубоко вздохнула и присела на корточки перед дочерью, схватила её за плечи и сказала:

— Ты же любишь маму, Маргош?

Девочка сморщилась, заставив мать встать. Рита почувствовала, как в той вскипает злость, схватилась за её одежду и крикнула:

— Люблю, мам, люблю!

Женщина по-злому усмехнулась, глядя на дочь налитыми кровью глазами. Она схватила Риты за руку, крепко, и дёрнула в сторону, чтобы та отлипла от неё. Глаза Марго забегали, испуганно раскрылись.

— Врёшь, — сказала женщина. — Ты врёшь, ужасно врёшь! — голос сорвался на крик.

Девочка стояла на месте, не смея даже опустить голову. Женщина развернулась и пошла по коридору, оставив Риту одну. Та наконец посмотрела перед собой, слыша как в висках стучало сердце.

«Почему?.. Почему?»: только и могла выдавить она из своей маленькой головы.

На кухне громко хлопнула дверца одного из шкафов и девочка, набравшись последних сил, пошла туда.

Лиса очнулась почти сразу же, вскочив. В нескольких метрах от неё рычал мотор грузовика, от которого она вмиг сиганула в лес. Животное остановилось, кратко обернувшись назад. Глаза Лисы стали стеклянными, непонимающими. Она принюхалась, чувствуя, как лес затягивает её всё глубже. Сопротивляться лиса не стала.

В монастыре</p> — Там кажется шум какой-то, — заметила Люба, глядя на дверь, ведущую из кухни в трапезную.

— Режь давай, не отвлекайся, — сказала сестра Анна, выдавая девочке миску с овощами.

Люба ещё секунду прислушалась к шуму снаружи, пожала плечами и прошла к столу.

«Будто собрание там какое-то устроили… ну и плевать»

Пора было приступить к работе. Сегодня послушницу удивила милость Матушки, которая с утра объявила ей о том, что та сегодня работает на кухне. Единственный минус этой новости был в том, что девочке придётся провести всё это время с сестрой Анной.

Сон, на удивление, был хорошим. Девочка наконец выспалась, пусть и легла немного позже положенного. В голове крутились слова Катерины. Эта ночь не изменила мнение Любы о её поступке. Послушница всё также не могла считать сестру убийцей.

Пусть Катерина строгая, холодная и почти никогда не улыбается, но она точно не может быть убийцей. Точно не после того, что она сделала для Любы за всё это время. Послушница была в этом уверена.

Сейчас у всех проходит утренняя служба, во время которой Любе надо было исповедоваться… поэтому девочка прикусила язык, понимая, что сегодня скорее всего останется без обеда. Она повернулась к сестре Анне, которая указательным пальцем поправила свои очки и вся скривилась в лице, будто смотрела на что-то мерзкое.

«Теперь понятно, почему еда такая невкусная здесь»

Люба вздохнула, план был прост; остаться тут наподольше, ведь она была уверена, что как только закончит работу здесь — её тут же отправят к Марфуше.

— Как ты знаешь, сегодня привезут продовольствие, — сказала Афанасия, глубоко вздыхая. — Я получила новость, что к нам также приезжает Павел с какой-то своей знакомой, — женщина цокнула и встала, пройдясь к окну.

Катерина сидела на стуле, внимательно слушая.

— С чего вдруг он решил приехать? — как ни в чём не бывало спросила она.

Афанасия пожала плечами, смотря в окно:

— Я без понятия, но сейчас я хотела с тобой кое-что прояснить.

Катерина кивнула. Матушка повернулась к ней и оглядела её фигуру с ног до головы:

— Наш вчерашний разговор же не прошёл даром, верно?

Катерина мотнула головой и опустила глаза на колени.

— Тогда внимательно слушай. Чтобы не было никаких эксцессов и лишних вопросов, я отправила Любу к сестре Анне. Она её займёт на весь день.

Сестра подняла голову и спросила:

— Анна знает?

Матушка прищурилась, а Катерина добавила:

— Об Оле?

Афанасия улыбнулась, заставив всё внутри Катерины сжаться. Нужно быть аккуратнее с такими вопросами.

— А ты, я вижу, мне допрос решила устроить. Ещё спроси, в курсе ли Отец Павел.

Катерина снова опустила голову и сказала:

— Простите, — она сделала паузу, затем подняла голову. — Я спрашивала это не для того, о чём Вы могли подумать…

Афанасия села за кресло, внимательно глядя в лицо дочери. Катерина замялась, отвела взгляд, стараясь изобразить те же слёзы, что и пару дней назад:

— Вы правильно тогда сказали, мы семья и должны быть на одной стороне. Я с Вами на одной стороне, Матушка.

Афанасия выглядела хмуро, будто гадала, стоит ли верить Катерине. Но в итоге махнула рукой, встала и сказала:

— Они приедут примерно через полчаса, поможешь мне их встретить. И ещё, — она посмотрела сестре в глаза. — Не заставляй меня усомниться в твоих словах.

Через некоторое время сестра Катерина и Афанасья оказались во дворе. Большая грузовая машина поехала к заднему двору, там её ожидали сёстры Ангелина и Евдокия. А вторая машина, обычная, легковая, остановилась недалеко от поворота к просёлочной дороге. Дверь открылась, оттуда вылезла девушка с рыжими короткими волосами и Отец Павел. Афанасия пошла к ним на встречу, машинально за ней пошла и Катерина, опустив голову.

Оказавшись совсем рядом, Афанасия кратко поклонилась, это сделала и Катерина, всё ещё не поднимая глаз. Саша глядела на монахиню, и её взгляд всё тянулся к её лицу.

Афанасия и Павел начали разговор.

— А Вас как величать? — спросила Афанасия.

— Саша, приятно с Вами познакомиться.

От ушей Катерины по всему телу прошла трель. Сначала она подумала, ей показалось, но этот голос она слышала не впервые. Девушка медленно подняла голову, от чего её глаза широко раскрылись.

Павел продолжил разговор, в чём Афанасия ему не отказывала. Саша же смотрела в сторону, но краем глаза заметила, что монахиня смотрела на неё. И повернувшись, она замерла, сумев только выдать:

— Катя?

Афанасия встрепенулась, посмотрела на Катерину, которая посмотрела на Матушку, будто ничего не случилось. Не поняв, что произошло, Настоятельница повернулась к Саше, которая сделала к Катерине шаг.

— Вы знакомы?

Катерина мотнула головой, посмотрела Саше прямо в глаза и сказала:

— Похоже, Вы обознались.

Павел посмотрел поочерёдно на девушек и лишь задумчиво вздохнул:

— Так что с Агриппиной? Вы так мне и не ответили на этот вопрос.

— Прошу прощения, не от Лукавого, — Афанасия улыбнулась. — Она уехала в город, я отправила её в другой монастырь. Амбиций у девочек была масса, так чего добру пропадать, верно?

Саша сразу же забыла о Катерине и повернулась к Афанасии, округлив глаза:

— Это как же?..

Павел схватил её за плечо, и сказал:

— Что ж, я не удивлён. Саша, — он посмотрел ей в лицо. — Мне бы хотелось побыть тут немного, буквально день. Афанасия, — он повернулся к ней, отпустив плечо девушки. — Вы же не против?

Та улыбнулась и сказала:

— Конечно, нет. Тут Вы самый желанный гость.

Катерина сглотнула, стараясь унять волнение. Наконец, Афанасия спросила:

— Саша, я так понимаю, Вам для чего-то об Агриппине знать надо?

Девушка встрепенулась, кивнула и с улыбкой сказала:

— Да, да, — Катерина подняла голову, посмотрев на неё. — Она моя племянница. Очень хотелось увидеться с ней здесь, — девушка махнула руками, а потом поставила их по бокам. — Видимо не судьба.

Катерина почувствовала, как ей прострелили оба колена. В душе разлилась досада. Она посмотрела в сторону, стараясь унять дыхание.

«Я… убила племянницу собственной подруги?..»

— Афанасия, — начал Павел. — Расскажите, куда девочку отправили? Очень интересно всё узнать.

— Конечно, давайте пройдём в мой кабинет, — сказала Матушка и жестом указала следовать за неё.

— А, извините! — вдруг сказала Саша. — А могу я осмотреться тут? Мне нужно немного воздуха, а то с дороги… — она повертела руками возле живота. — мутит немного, сами понимаете.

— Хорошо, не торопитесь. Катерина, — обратилась она к сестре, но Саша её перебила.

— Я тут может заплутаю немного, не могли бы Вы позволить Вашей сестре составить мне компанию?

Афанасия осмотрелась вокруг, надеясь выудить Евдокию или Ангелину, но в округе, как на зло, была только Катерина.

— Вы не подумайте, — девушка улыбнулась. — Я правда обозналась. Очень уж на мою старую подругу Ваша монахиня похожа.

— Какая-то проблема? — спросил Павел, заметив смятение Афанасии.

— Совсем нет, — сказала Матушка, посмотрев на него. — Пускай Катерина идёт.

Катерина, словно нехотя, подошла к Саше, подняв голову:

— Нам придти к Вам сразу же, как закончим?

Афанасия кивнула и скрылась вместе с Отцом Павлом на крыльце дома.

Саша открыла салон машины, взяла оттуда небольшую сумку и повернулась к Катерине, которая смотрела в сторону леса.

— Не думала, что ты тут, — сказала Саша.

Катерина повернулась к девушке, и внимательно осмотрела её.

— Ты изменилась, — сказала сестра.

Саша лишь усмехнулась, хлопнув дверью машины:

— Кто бы говорил, сестра Катерина.

Монахиня вздохнула, Саша сделала к ней пару шагов, встала напротив:

— И ты ради этого, — она показала руками на одежду Катерины. — уехала тогда?

Сестра опустила глаза, лицо её не изменилось, но в душе образовался ком:

— Нет, не ради этого.

— Тогда почему? — спросила Саша, нахмурившись.

— Знаешь, в монастыре много ушей, — Катерина посмотрела Саше в глаза. — Говори тише. Если Матушка узнает, что мы знакомы, то любыми силами выпрет тебя отсюда.

Саша выгнула бровь, выстаивла руки в боки и сказала:

— С чего это вдруг?

Катерина выглядела серьёзной, заставив девушку немного опомниться. Та выдохнула и отвернулась, закрыв глаза рукой:

— И кто знал, что ты тут будешь. Чёрт возьми.

Катерина смотрела на это, не понимая, что чувствует. Сердце билось, хотелось тут же объясниться, хотелось извиниться. Но она не могла, ведь:

«Я убийца Агриппины»

Саша взглянула на неё, хотелось схватить подругу за плечи и хорошенько встряхнуть. Скажи уже хоть что-то!

— Прости, — вдруг сказала Катерина.

Девушка замерла, заставив рот приоткрыться. Сестра подняла на подругу глаза и ещё раз сказала:

— Мне нужно объясниться, — Катерина не отводила глаз. — Но сейчас я не могу.

— Почему? — тихо спросила Саша.

Сестра отвела взгляд и сказала:

— Мне нужна твоя помощь.

— Хорошо.

— Нет, — Катерина подняла на неё нахмуренное лицо. — Обещай, что поможешь. Клянись.

Саша поставила руки в боки:

— Я помогу, сказала же. Ты только… объясни всё наконец.

Катерина покачала головой, схватившись за воротник платья и сказала:

— Пока что я могу только извиниться.

Катерина открыла дверь, пропуская Сашу вперёд. В кабинете уже сидел Отец Павел и Афанасия.

— Садитесь сюда, — сказала Катерина, выдвигая Саше стул.

Девушка села, смотря на Афанасию. Катерина села рядом, по правую руку.

— Я, наверное, не достаточно представилась, чтобы Вы полностью поняли меня, — сказала Саша. — Я родная тётя Риты, здесь её зовут Агриппиной. Я собираюсь оформить над ней опеку. Приехала сюда с ней увидеться, ведь мне осталось совсем немного, и я смогу её забрать к себе.

Катерина отвела взгляд в сторону. Афанасия мальком глянула на неё и посмотрела на Сашу.

— У меня есть разрешение от органов опеки, но… — её перебили.

— Связаться с Вами не могли, — продолжил Павел. — Я подумал, ничего страшного, Саша — девушка хорошая.

— Поняла вас, — сказала Афанасия, улыбнувшись. — К сожалению, Вы, дорогая Саша, немного опоздали. Я уже показала Павлу документы о переводе.

— Да, что ж, поеду туда завтра, раз Павел хочет тут один день побывать, — сказала девушка, посмотрев в сторону мужчины. — Раз я тоже буду Вашей гостью, не могли бы Вы оказать мне одну услугу?

Катерина посмотрела на Сашу, стараясь понять, чего та хочет. Но в голове было пусто, перед ней вроде бы и сидит человек, о котором она знает достаточно много, но прошло уже столько времени, что казалось это совсем другая девушка.

— В зависимости от того, что Вы хотите, — сказала Афанасия, не подавая вида, что напряглась.

Павел повернулся к Саше, пока та сидела, опустив взгляд:

— Я бы хотела узнать, как тут Рита жила. Всё такое.

Афанасия почувствовала облегчение. Катерина сжала подол платья, стараясь не дать над эмоциям верх.

— Она была славной девочкой, всегда трудилась, не жаловалась, терпеливая была, — Афанасия взглянула на Отца Павла, который внимательно осматривал помещение вокруг. — Она была закрытой, но никто её не травил и не ругался с ней, маленькие даже любили её, она усердно училась, а потом попросила её как бы «повысить», поэтому я и отправила её в место, где у неё будет больше возможностей.

Саша грустно улыбалась, но внутри чувствовала, насколько слова Настоятельницы пусты. Рита не такая. Не может она такой быть.

— А что это? — спросил Павел, показав на сундук возле окна.

Афанасия развернулась и глянула на свою «пыточную».

— Ох, это… да так, рухлядь, — женщина повернулась к своим гостям. — Раньше я это использовала для макулатуры, а сейчас уже выкинуть собираюсь… только никак руки не дойдут.

Павел кивнул, посмотрев куда-то выше.

Афанасия нахмурилась и взглянула на Катерину, которая молча сверлила взглядом свои колени. Чего эти трое задумали? Или старый дурак решил проявить немного «проницательности»? Афанасия понимала, что всё это место под её контролем: каждая пылинка, каждая мысль в возбужденных мозгах её подопечных — всё это подвластно ей. Но мало ли… в этот раз она промахнулась?

— Да, жаль, что Риты тут не оказалось. — сказал наконец Павел, после небольшой общей паузы. — Саша, ты как? — девушка подняла голову.

— Хорошо, — сказала Саша, улыбнувшись. — Тогда покажете, куда бы я могла вещи положить?

— Да, на первом этаже у нас как раз освободилась комната Риты, Вы можете переночевать там.

— А, нет, — вдруг сказала Катерины. Некоторые в комнате впервые услышали, как звучит её голос. — Там сейчас живёт Люба.

Афанасия нахмурилась:

— Это почему же?

— Над ней издевались, поэтому, чтобы избежать конфликтов среди девочек, я её переселила туда. На время.

— Я думаю, мы с ней подружимся, — сказала Саша.

— Нет, — сказала Афанасия и кашлянула. — Кто издевается над Любой?

Катерина молчала. Ну не может же она ответить «все». Афанасия сама прекрасно всё знала. Сама же и натравила всех.

— Этого выяснить мне не удалось. Но, понятно, что кто-то из её соседок.

Афанасия поджала губы, понимая, что сейчас давить на сестру не просто бесполезно, но и опасно. Она кратко выдохнула и посмотрела на Сашу:

— У нас довольно много свободных комнат на втором этаже, но прошу Вас, ведите себя тихо.

Саша кивнула, улыбнувшись. Катерина взглянула на неё, кратко выдохнув.

— Я с Вашей сестрой подружилась, — Катерина приподняла брови и посмотрела на Афанасию. — Она же может мне всё показать тут? Мы только улицу успели осмотреть.

— Вообще, у Катерины работы много, — Афанасию перебили.

— Я могу помочь, без проблем. Буду тут как послушница.

Павел сверлил Афанасию взглядом, не давай ей сказать ни одно из своих дешёвых оправданий. Поэтому она вздохнула и с вымученной улыбкой сказала:

— Пожалуйста.

— Замечательно, — Павел встал. — Что ж, мне очень хочется проведать девочек. Матушка, Вы, конечно же, составите мне компанию?

Афанасия кивнула и встала, за ней Катерина, а потом уже Саша. Сестра подошла к двери и открыла её, пропуская всех вперёд. Афанасия бросила на неё последний взгляд и удалилась в коридоре.

— Вот же сука, — шёпотом сказала девушка, склонившись к уху Катерины. — И как ты с ней тут уживалась?

Катерина отпрянула, чувствуя, как кожа на её лице либо краснеет, либо синеет.

— Ты чего? — спросила Саша.

— Ничего, — ответила сестра, схватившись за воротник платья. — Ты главное так вслух не говори.

Саша улыбнулась во весь рот, а Катерина насупилась.

— Ты испугалась что ли?

Сестра нахмурилась и отвела взгляд, от чего Саша, прикрыв рот, усмехнулась:

— Ну и ну, сестра Катерина, — продолжила она, схватив её за плечо. — Пойдём уже, с твоей работой разберёмся, заодно расскажешь всё.

Девушка вздохнула и аккуратно убрала руку со своего плеча, посмотрела на подругу и сказала:

— Я расскажу всё потом. Сейчас, — Катерина отвела взгляд, сглотнув. — Сейчас могу только показать, как на самом деле тут Агриппина жила.

Саша опустила взгляд, губы вытянулись в прямую линию, от чего-то сжалось сердце.

— Конечно. Обязательно покажи.

— Славно, — сказала Катерина. — Тогда пошли.

День шёл к обеду, а Люба всё ещё торчала на кухне. Она позавтракала, сходила в школу, но ещё ни разу не была на исповеди. Это напрягало, ведь, похоже, она лишиться обеда. По большей части послушница ничего не делала последние два часа, лишь ждала поручений, но Анна не смогла ничего придумать, кроме «помой плиту», затем «протри пыль», не хватало только «перемой посуду, она кажется недостаточно чистая».

Наконец, Анна посмотрела на часы и сказала:

— Я отведу тебя на исповедь.

Люба поджала губы, положила руки на живот и щенячьими глазами посмотрела на сестру.

— Да, сегодня без трапезы. Матушка так сказала.

Люба свесила голову. Сегодня-то еда очень вкусная вышла! Очень несправедливо, очень!

Но делать было нечего. Они вышли из кухни и прошли по коридору. Краем глаза Люба зацепилась за незнакомку с рыжими волосами. Она увидела Катерину в компании с какой-то девушкой. У них гости? Так вот откуда этот шум.

Послушница не придала этому особого значения и отвернулась, идя за сестрой Анной.

Люба всё пыталась найти момент и поговорить с Катериной, спросить у неё, почему прошло столько времени, а Грини всё нет? Да пускай она даже ничего не ответила бы, но послушнице хотелось просто ей что-то сказать. но сейчас момент был не из лучших.

Девочка зашла в тёмную моленную. Снова молиться, сидя коленями на гречке.

«Да лучше пусть меня посадят в сундук на всю ночь, чем изо дня в день такое»

Саша сидела в трапезной, было необычайно тихо. Перед ней двенадцать девочек, многим из которых меньше десяти лет. И все они молчат, даже едят почти неслышно.

Катерина сидела рядом. Да, еда тут была не из лучших, но лучше, чем ничего. Хотя судя по аппетиту послушниц, повар сегодня постарался хорошо. Катерина есть не стала и терпеливо ждала окончания трапезы, Саша же поела совсем немного, затем последовала примеру подруги.

Наконец Настоятельница встала и произнесла свою благодарственную речь, из приличия Саша тоже поблагодарила Бога за столь щедрый дар. Пусть она и была атеистом, но здешние обряды соблюдать было обязательно. Девушка лишь надеялась, что за джинсы, которые с такими широкими глазами разглядывали послушницы, ей не влетит.

Как только все девочки разошлись кто куда, по своим сегодняшним делам, Афанасия подошла к гостье:

— Катерина, мне нужно с тобой поговорить.

Сестра встала, не смотря в сторону Саши и прошла за Матушкой. Саша проводила её взглядом, затем опустила голову.

— Что-то стряслось? — спросил Павел.

Девушка встрепенулась, но некая встревоженность с её лица не пропала. Катерина попросила её Отцу Павлу ничего не говорить, ведь не знала наверняка можно ли ему доверять.

Саша отвела взгляд, подумав: «Что тут в конце концов происходит?»

— Саша?

Девушка потёрла лицо руками и встала:

— Ничего, Павел, всё в порядке, — она изобразила улыбку и взглянула на него.

— Да? — удивился он. — А мне вот кажется место это страшное.

Саша посмотрела в сторону и задвинула стул. Одна из послушниц складывала тарелки. Девушка глядела на неё, представляя, что на её месте была Рита.

— Тогда зачем вообще сюда детей отправлять? — спросила она, чем привлекла внимание девочки.

Та на секунду встретилась с ней взглядами, крепче схватила тарелки и потащила их на кухню. Павел пожал плечами и глубоко вздохнул:

— Эта сестра Катерина, — начал мужчина. — Довольно занятная девушка. Никогда не слышал, чтобы она говорила. Только от сестры Евгении о ней и слышал.

Саша повернулась к мужчине и на секунду молчала, решаясь задать вопрос:

— А почему она здесь? — девушка отвела взгляд. — Молодая такая, почему решила тут быть?

Мужчина усмехнулся и сказал только:

— Значит ей тут надо быть.

Саша сглотнула, чувствуя как в тебе бурлит злость. Но она лишь вжалась к спинку стула и с выдохом ответила:

— Глупости это.

Девушка развернулась и не сказав больше и слова вышла из трапезной, стараясь нащупать в карманах джинс сигареты. Павел схватился за подбородок, к столу снова подошла послушница.

— Давай я помогу, — предложил он.

Та робко улыбнулась и кивнула, внимательно смотря на Отца Павла.

</p>

В лесу</p> Лиса шла по лесу, внимательно вслушиваясь в посторонние звуки. Где-то далеко, ближе к монастырю, гудел мотор машины, прямо перед носом же шебуршали мыши, надеясь, что лиса их не заметит. Но они не были главной добычей.

Выйдя на небольшой пригорок, лиса пригнулась, спрятавшись в ветвях кустов. В прошлый раз заяц убежал. В этот раз перед ней, в метрах десяти, расселось целое семейство. Лиса водила глазами, стараясь найти свою жертву.

Но пока звериная часть Агриппины подавалась инстинктам, человеческая часть из раза в раз пережевывала одно и тоже воспоминание.

Рита стоит в коридоре, ни на что не решаясь. А в голове звучит лишь один вопрос: «Почему?»

Мама явно была пьяна, но в чём Марго виновата? Почему… почему на неё снова злятся, за что? Набравшись последних сил, девочка прошла по коридору. Зайдя на кухню, она увидела сидящую у плиты мать. Она потягивала сигареты, сбрасывая пепел в блюдце. Некоторое время Марго простояла в дверях, затем прошла к столу, взяла оттуда табуретку и поставила напротив мамы. Забравшись на неё, девочка села, свесив голову.

Женщина фыркнула, увидев эту картину и встала, взяв с верхней полки бутылку коньяка.

— Мама! — вдруг сказала Рита, подняв голову. — Мам, не пей, пожалуйста.

Но женщине было плевать, она открыла бутылку, игнорируя слова дочери и налила в первый попавшейся стакан. Тело Риты начало дрожать, она соскочила со стула и ухватилась за мамину одежду:

— Мам, прости! Прости, мам!

Но мама не обращала внимания, делая два больших глотка. В её глазах моментом всё расплылось, от воплей собственного ребёнка хотелось блевать. Но она держалась, наконец опустив на неё взгляд.

По щекам Риты текли слёзы, она шмыгала носом, продолжая тянуть женину за одежду:

— Не пей, мама. Не пей.

Женщина снова отвернулась, сделав ещё глоток. Марго с силой сжала глаза и потянула за одежду всем телом, от чего рука женщины дрогнула, выронив стакан. Послышался звон, женщина вскочила, чтобы жидкость не попала на неё. Рита отступила на шаг, смотря на разбившейся в дребезги стакан и в испуге сложила руки на груди.

В воздухе прозвучала пощёчина. Марго свалилась на пол, хватаясь за лицо. Мать смотрела на неё сверху вниз, её рот сжался с такой злобой, что по спине девочки пробежали мурашки.

Женщина крепко сжала зубами сигарету, затягиваясь.

— Сука.

Девочка широко раскрыла глаза, глядя на мать.

— Я поняла, кто ты. Я тебя раскусила, — она выглядела дико, словно сцепившаяся с цепи бешенная собака. — Ты лиса… уродец настоящий. Не можешь оставить меня хоть на минуту в покое, дура?!

Рита сжалась, спрятав лицо в руках.

— Сейчас любишь, как же! Когда удобно, любишь! — крикнула женщина, схватив Риту за волосы. — А ну в глаза смотри!

Рита помотала головой, от чего мать встряхнула её и снова бросила на пол. Женщина перешагнула через неё и хлопнула дверью в их с мужем спальне.

Лиса напряглась. Один из зайцев несколько отдалился от своих сородичей и находился ближе всех к плутовке. Ещё пару секунд и момент будет упущен. Лапы были наготове. Прыжок. Разбег. Всё как учила матушка природа.

Лиса вскочила. Заяц замешкался всего на секунду и это его погубила. Бедняжка оказался в пасти рыжей. Глубоко вдыхая, Агриппина наконец чувствует этот желанный запах свежей крови. Заяц предсмертно дёргался, но лиса лишь сильнее вгрызлась тому в глотку. Она разрывала ему плоть, слышала, как хрустели его кости. Шерсть становилась липкой, по пасти стекала бурая, пузырящаяся кровь, которая аж бурлила от того, насколько жадно лиса поглощает свежее мясо.

Сначала шею, затем живот, оттуда вываливаются органы, их лиса приканчивает за минуту, дальше ребра и вкусное… чистое мясо. В глазах начало мутнеть, ещё! Ещё! Лиса жадно вгрызалась в каждый миллиметр своей добычи. Жрать, ломать, глотать. Когти сами собой выдвинулись, кажется, от зайца остался один хвост и лапы. Агриппина пришла в себя и увидела кровь. Она была везде. Девочка почувствовала мерзкий запах. Запах крови… запах смерти и потребления чужой жизни.

Но это ничуть Марго не тронуло. Она почувствовала только, как по носу потекли слёзы. Позволив себе такое, имя Гриня, которое Люба произносит с особой лаской, было будто уже не её. Будто она не ходила под ним несколько лет. Теперь, сделав такое, убив кого-то, сделав плохо! Теперь у неё есть только одно имя — Марго.

И единственное, что Марго смогла подумать по этому поводу:

«Да, мам, ты была права. Я самая настоящая Лиса»

В монастыре</p> Дверь в кабинет закрылась, Катерина стояла перед столом Настоятельницы, а сама Афанасия растянулась на своём кресле.

— Я лишь хотела тебя предупредить, — начала Матушка. — Что сдав меня, ты сдашь и себя.

Катерина почувствовала, как камень с души упал. Её подозрения о том, что Матушка вспомнит о той записке с именем «Саша» отпали. Непонятно даже, кого благодарить: Бога или невнимательность Афанасии?

— Ты попадёшь в тюрьму, — сказала женщина.

— Я знаю, Матушка. Я в любом случае не собираюсь ничего говорить, но… — девушка замялась, сцепилась руками за спиной. — Как быть с Агриппиной? Она ведь…

Афанасия молчала, внимательно смотря на Катерину. Она притворяется? Или правда на её стороне?

— Что из себя представляет эта Саша? После того, как обнаружит, что Агриппина пропала, что станет делать?

Катерина подняла голову, почувствовав, что выдала своё беспокойство.

— Я-я… — начала Катерина, затем кашлянула. — Я волнуюсь. Поэтому хочу понять, всё ли у Вас устроено, Матушка.

Афанасия нахмурилась и опустила взгляд:

— У меня есть некоторые связи, я всё устроила. Агриппина мертва по документам, несчастный случай.

— Также, как и Оля?

Матушка подняла на Катерину взгляд, прищурившись, она всё-таки сказала:

— Да, как и Оля.

Катерина приложила руку к сердцу и выдохнула, сжав воротник платья:

— Тогда хорошо.

— Прошу тебя, задури Саше голову, чтобы не было никаких подозрений, — сказала женщина.

Катерина кивнула:

— Не волнуйтесь по этому поводу, Матушка. Я сделаю всё, что в моих руках… а если понадобится, то ещё больше.

Вечер прошёл хорошо, но всё оставшееся время Катерина никак не шла на контакт, даже если Саша пыталась с ней заговорить. Девушка всё высматривала Любу, но спрашивать у Ангелина, а тем более у Евдокии не имелО смелости. Анны же видно не было.

Девушка глубоко вздохнула, смирившись, что и на вечерней трапезе она встретить её не смогла. Так и знала, что завтрак пропускать не стоит.

— А чего ты не ешь? — спросила Саша.

Катерина посмотрела в тарелку, почувствовав рвотный комок, затем отвернулась, закрыв глаза и сказала:

— Просто не хочется.

Саша поджала губы, не понимая, что произошло. Катерину прямо-таки штормит. То загадками говорит, то вовсе замолкает.

Но несмотря ни на что, так прошла внушительная часть вечера. Саша сидела в комнате, глядя в темноту за окном. Она не могла уснуть, поэтому встала, взглянув на часы. Большая стрелка часов показывала ровно час ночи. Саша вздохнула, обдумывая, что делать. Выставив руки в боки, она попыталась вспомнить, в какой комнате была Катерина. Девушка просто надеялась не ошибиться. Пройдя по коридору, она посмотрела по сторонам. Было жутко, но она вздохнула и открыла дверь, подумав, что стучаться было лишним.

Светильник освещал Катерину, состригающую немного отросшие до лопаток чёрные волосы. Саша закрыла за собой дверь, и повернувшись к подруге замерла. Девушка сжалась, её руки держались за воротник платья. Она тут же развернулась, ища глазами платок, которым можно было прикрыться. Но Саша усмехнулась, заставив Катерину снова развернуться и замереть, оголяя перед ней раскрасневшиеся щёки и лицо, полное неловкости.

— Оставь так, — Саша улыбнулась. — Так с тобой будет привычнее говорить.

Катерина сглотнула и выдохнула, опустив взгляд. Она выпрямилась, стараясь избавиться от порывистого сердцебиения, отдающее прямо в уши. Саша, как ни в чём не бывало, прошла по комнате и села на кровать, посмотрев на Катерину:

— Тебе идёт.

Девушка нахмурилась, затем повернулась к зеркалу и взглянула в своё отражение.

— Правда, — сказала Саша.

Катерина повернулась к ней и недовольно заметила:

— Думаешь, это самый подходящий комплимент для сестры монастыря?

Саша пожала плечами и отвела глаза:

— Для сестры может и нет, я в этом не разбираюсь, — девушка снова взглянула на подругу. — Но для тебя в самый раз.

Саша была готова услышать что угодно или скорее, она ожидала, что Катя отвернётся. Но девушка стояла, не сводя с неё любопытных глаз. На её лице появилась еле заметная улыбка, из-за которой она опустила голову. Катерина вздохнула и села перед зеркалом на стул:

— Не соблазняй.

— Что? — глаза Саши округлились.

Катерина усмехнулась, прикрыв рот рукой и сказала:

— Мне приятно это слышать, — сказала девушка, прикрыв глаза. — Спасибо.

Повисло молчание. Катерина снова повернулась к зеркалу, рассматривая, нужно ли ещё подстричь волосы. Саша же легла, смотря на Катерину, внимательно рассматривая изменившиеся за последние пять лет черты её лица.

— А всё-таки… что случилось с Ритой?

— Что? — спросила девушка, повернувшись к Саше. — С Ритой?

Саша кивнула и посмотрела в сторону:

— Ты мне говорила, что что-то должна объяснить. Рита уехала, и ни я, ни органы опеки, ни Отец Павел об этом не знают. Что-то ведь случилось?