Глава 10. Мы все — жрецы Мельпомены (2/2)

Правда, что за глупые игры разума, которые предложили мне дикарку в качестве чего-то большего, чем просто объект для ненависти и раздражения? От одного представления совместно проведенного с ней вечера бросает в дрожь. И это вовсе не от предвкушения. Вроде.

— Никаких мыслей. Я лишь собрал ответ из контекста сказанных тобой слов, — безэмоционально отвечаю. — Пожалуй, ты прав, — Джош самодовольно вскидывает подбородок вверх. — Не обольщайся, — поспешно добавляю я. — Это в моих же интересах.

— Да, да. Только помойся, от тебя конем пахнет, — Эванс кривится.

— Мы в конюшне, ясен хрен, от меня будет так пахнуть!

Джош ахает и делает шаг назад. Он качает головой, с осуждением смотря на меня.

— Ты и заговорил, как фермер. Алекс, завязывай со своим коневодством!

— Я не фермер!

— Да, ты — пародия на Мулан, — мерзко хихикая, повторяет свою стандартную шутку друг и скрывается из моего поля зрения, явно заметив злой, не сулящий за собой ничего хорошего взгляд.

***</p>

Захлопываю дверь красного автомобиля, ступая на шуршащий под ногами гравий. Поездка домой к Агате не входила в мои планы, но, пожалуй, разговор с Джошем стал весомым поводом. Главное, придерживаться выстроенной утром тактики: спокойствие, глубокое дыхание и никакого раздражения.

Попасть на территорию особняка семьи Харрис оказалось просто. Похоже, сплетни разносятся очень быстро, ведь у меня даже не спросили паспорт или любой другой документ, пропустив через тяжелые кованые ворота прямиком во двор. С номером Агаты было сложнее, но тем не менее, сообщение ей отправить у меня получилось.

Я: Скажи на каком дереве тебя найти. Надо поговорить. </p>

Отрываю взгляд от экрана, подняв его к небу. Плотная черная туча загородила собой солнце, намекая на возможное спасение от жары. Но яркие лучи все равно юрко пробрались через нее, ослепляя вместе с пришедшим уведомлением.

Агата Харрис: Нильсен?

Я ухмыляюсь, быстро печатая ответ.

Я: Как лестно, что ты узнаешь меня буквально по смс. </p>

Агата Харрис: Мой промах. Обычно все идиоты у меня заблокированы.

Вспыхнув, зло свожу брови к переносице и облокачиваюсь на капот автомобиля. Поправляю накинутую поверх футболки рубашку, понимая, что даже переписка с дикаркой — вещь неприятная.

Я: Твое остроумие не отменяет того факта, что ты — дикарка, мешающая мне жить. </p>

Агата Харрис: А ты — грубиян. Но я же молчу.

Я: Я не грубиян, я говорю то, что думаю. </p>

Агата Харрис: Думать у тебя плохо получается. Ты потренируйся и приходи.

Я: Я пришел сейчас. И нам надо поговорить. </p>

Я: Где ты? </p>

Агата Харрис: В саду.

Закатываю глаза и прикусываю щеку, ощущая, как начинаю беситься.

Я: А конкретнее? </p>

Агата Харрис: У пруда.

Агата Харрис: Встречать не буду, ведь поговорить надо тебе;)

Нет, что за издевательство? Мало того, что я приехал сюда по собственной воле, так еще и сам буду искать. Может, Джош не очень-то и прав, и этот разговор ни к чему?

Я: Очень гостеприимно. </p>

Я: Да и разговаривать с тобой мне не хочется. </p>

Три точки внизу экрана весело прыгают пару секунд, а потом исчезают. Так повторяется несколько раз, пока ответ, из-за которого начинают гореть кончики ушей, не высветиться на экране.

Агата Харрис: Тогда иди в задницу и не отвлекай.

Блокирую телефон, просовывая его в карман брюк, и плетусь в сторону сада. Здесь больше играет моя вредность, чем желание увидеть Агату.

Да и о каком желании ее увидеть может идти речь?

Поиски той, имя которой лучше не произносить, занимают у меня больше пятнадцати минут. Миновав маленький прудик, что я видел месяц назад, и не найдя около него Агаты, я вознес глаза к небу.

Бездумно плетясь по переплетению дорожек и любуясь пестрыми цветами, я наконец выхожу к берегу большого, искусственного озера.

От красоты застываю на месте, сразу же представляя, как было бы здесь уютно зимой. Покрытые снегом деревья, окружающие замерзшую воду, переносили бы в сказку. Но, к сожалению, климат Англии не позволит наблюдать за изяществом таких мест. Да и мне самому не хотелось бы оказаться здесь еще раз.

Скользя взглядом по берегу, натыкаюсь на ярко-красное пятно неподалеку. Едва не вскинув победно руку вверх, направляюсь прямиком к нему.

На пледе с незамысловатым клетчатым рисунком, расположилась Агата. Неподалеку, у берега, носится ее бешеный пес, который явно перенял характер своей хозяйки. Однако, Бруно — или как Агата его называла? — импонирует мне больше.

Сначала я хмурюсь, думая, что мне показалось, но стоит подойти ближе, как я убеждаюсь в отсутствии хотя бы капли адекватности у дикарки. Она, лежа на животе и подложив руки под голову, изображает труп в черном купальнике.

Невольно осматриваю тело, которое прикрыто небольшими кусочками ткани. Не могу ничего поделать с разразившимся внутри любопытством. Даже отвращение подступает к горлу не сразу, позволяя немного оценить фигуру той, кто портит не только жизнь, но и машины.

И как в такое маленькое, относительно меня, тело, помещается столько злобы, вредности и сумасшествия?

Я прокашливаюсь, встав сбоку от пледа. Агата лениво распахивает глаза и поворачивает голову в мою сторону. Она с напущенной заинтересованностью смотрит в мою сторону, а после ложится обратно.

— Если ты пришел выставить мне счет, то отправь его на почту, — беззаботно бросает.

От такой наглости я неконтролируемо надуваюсь, сложив руки на груди.

— Не переживай, обязательно вышлю. Ты серьезно даже не пытаешься скрыть свою вину? — с издевкой произношу я.

— Да. Тебя в целом не должно интересовать то, что я пытаюсь сделать. Я же избалованная, ни на что не способная девочка, — в голосе Агаты проскальзывают нотки злобы, и она сама передергивает плечами. Все же лениво поднимается на ноги, устремляя на меня пронзающий взгляд. — Чего приперся?

Я хмыкаю от серьезности, с которой слова слетают с губ Агаты, а после тихо смеюсь.

Раньше я и не замечал, что дикарка своей макушкой едва дотягивается до моего подборка. Возможно, потому что босой она передо мной так близко никогда не стояла, а возможно, потому что сейчас она выглядит слишком комично, уперевшись руками в бока и изображая злого ягненка.

— Ты чего ржешь, придурочный? — не выдерживая, выпаливает Агата, когда мой смех раскатами окутывает нас. — У тебя припадок?

— Прости, — отмахнувшись от возникших в голове смешных картинок Агаты в образе одного из гномов, я договариваю: — Не слышу, что ты говоришь, здесь наверху ветер.

— Да какой ты! Мой рост почти пять с половиной футов <span class="footnote" id="fn_32130206_1"></span>! — вспыхнув, Агата делает небольшой шаг вперед, тыкнув пальцем мне в грудь, — Это среднестатистическая длина тела! Просто у кого-то ум в голову идет, а у кого-то, вроде тебя, в рост, — осуждающе фыркает она, вздернув подбородок.

— Я бы поспорил о наличии у тебя большого ума, — я сдерживаю улыбку и опускаю глаза вниз, почувствовав что-то мокрое на своей ладони.

Незаметно подошедший к нам пес Агаты с интересом обнюхивает меня, а когда наши взгляды пересекаются, он весело виляет хвостом. Чем вызывает явное недовольство своей хозяйки.

Агата, сведя брови к переносице, закатывает глаза.

— Как раз таки мои мозги на месте.

— О, позволь заметить, что не я, — выставляю ладонь перед собой и медленно, растягивая удовольствие, загибаю пальцы: — Испортил футболку, отдавил ногу, выпотрошил чужую спальню, разбил постер… Ах, и что еще? Точно! Поцарапал машину!

— У многих бывают черные полосы в жизни. Нечего драматизировать! — отмахивается Агата, и ее слова пропадают в сильном потоке ветра.

Я поднимаю голову наверх, краем глаза видя, как точно так же делает Харрис.

Сначала мне на кончик носа падает небольшая капля, а после разносится глухой грохот, от которого, кажется, дрожит земля. Плотный поток крупных капель обрушивается на нас, больно ударяя.

Агата взвизгивает, схватив с пледа телефон и позвав за собой пса, срывается с места. Мне ничего не остается, как помчаться за дикаркой, которая ловко маневрирует между клумб.

Я мысленно проклинаю тот день, что свел нас вместе, когда, чуть не поскальзываясь на мокрой траве, влетая в небольшую деревянную беседку. Тяжелое дыхание звучит в унисон с ударами капель о крышу. Раскаты грома заставляют каждый раз испуганно вздрагивать.

— Посмотри, все из-за тебя, — зачесывая влажные волосы назад и указывая в сторону улицы, где сильными потоками ветра уносит листву, говорит Агата.

— Ты в порядке? — прикрикиваю я, окончательно взбесившись от компании дикарки. Все уговоры, что проходили в моей голове в момент поездки сюда, мигом испаряются, стоит мне услышать обвинение в том, чего я не делал. — Ты думаешь, я погодой управляю? Я, по-твоему, гребаный, Посейдон? Или, может, Зевс, спустившийся с Олимпа?

Сжимаю губы, пронзая Харрис злым, горящим взглядом. У меня в голове не укладывается, как можно быть такой… такой… Нет подходящих слов, чтобы описать Агату.

— Послушай, — Агата плотно прижимает руки к телу, слегка склонив голову набок. Такой жест вызывает во мне прилив веселья. — Усмири свой пыл и подумай о своей адекватности.

— Я бы не стал сомневаться в своей адекватности, — просовываю ладони в передние карманы тканевых брюк и натягиваю самодовольную ухмылку. Не подаю вида, что в моей голове творится полный беспорядок, касающийся понимания Агаты. — В конце концов, голая сейчас ты, а не я.

— О боже, ты невыносим, — Агата театрально закатывает глаза и, кинув на меня недовольный взор, плюхается в плетеное кресло, — Из какого ты века, раз считаешь купальник отсутствием одежды?

— Я так не считаю, — пожимаю плечами. — Мне больше интересно, как тебе в голову взбрело, что ты сможешь получить загар от лондонского солнца. Это же смешно.

— Смешно наблюдать за твоими попытками быть супер-мачо. А это — обычное солнце. Тем более сегодня стояла невыносимая жара.

— А ты умеешь не язвить?

— Нет.

Цокаю языком и присаживаюсь на стул в противоположном углу беседки. Повернув голову в сторону, морщусь от потока холодного ветра, ударившего в лицо.

Чувство беспомощности легкой волной окутывает тело. Всегда считал, что люди недооценивают природу и ее величие. Стоит нам оказаться в эпицентре любого природного явления, как страх за свою жизнь возрастает с каждой проведенной здесь секундой.

Тяжело вздыхаю и смотрю на Агату. Она, притянув колени к себе, опустила на них подбородок, чтобы было удобнее дотянуться до пса, что сел рядом. Тот тихо скулит, пока Харрис шепчет что-то невнятное, мягко поглаживая того за ухом.

— На, — неожиданно для самого себя, поднимаюсь с кресла и протягиваю Агате свою едва влажную рубашку. — Тебе явно не жарко, — добавляю я в ответ на яркий, недоверчивый взгляд.

— Играешь в героя, как в тех самых фильмах про апокалипсис? Учти, даже если ты будешь последним мужчиной на земле, я не буду с тобой спать.

Я криво усмехаюсь и небрежно говорю:

— Я второй раз предлагать не буду. Либо бери, либо мерзни.

Агата даже не мнется. Выхватывает легкую ткань у меня из рук и плотно укутывается в нее от нового сильного потока ветра.

— Если ливень для тебя апокалипсис, то ночь тогда что? — весело произношу я, замечая слабую улыбку на лице Агаты.

— Хочешь обсудить со мной мои страхи? — едва заметно склонив голову набок, прищуривается Харрис. — Я смотрю, ты решил все же перенять на себя роль главного героя.

— Я всегда играю главную роль.

— Ты очень самоуверен. Но тебе не кажется, что мы с тобой сейчас лишь пешки?

— Тем не менее, мы главные пешки на всей шахматной доске, — отмахиваюсь я.

Агата не отвечает. Она, поджав губы, отворачивается от меня, грустно смотря на сад. Я сам погружаюсь в собственные мысли, понимая, как она права.

Ни о какой главное роли не может идти и речи. Вчерашний случай тому доказательство: любой шаг в сторону оказывается непозволительной ошибкой.

Я никогда не верил в судьбу. Считал, что мы сами, путем хаотичных выборов, создаем свое будущее. Только вот, смотря на возникшую сейчас между нами сценку с дождем, невольно склоняюсь к той самой судьбе. И когда я сумел так сильно согрешить? А, может, это вовсе проверка на прочность?

Только не боится ли та самая «судьба», что я ее не выдержу?

— Ладно, с тобой приятно иметь дело, — прерывая поток моих бесконечных, но бесполезных мыслей, говорит Агата, поднимаясь на ноги и с характерным звуком блокируя телефон. — Но у меня от тебя появилась изжога, — иронично бросает и стягивает с плеч рубашку, поднимая над головой.

Я хмыкаю и вопросительно смотрю на дикарку, опять цепляясь взглядом за голые, усыпанные веснушками и родинками участки ее тела. Мысленно даю себе пару подзатыльников.

— Ты действительно собираешься туда? — кивая в сторону проливного дождя, спрашиваю я.

— Думаешь, я не знаю кратчайший путь до дома и где по дороге можно найти зонтик? — с издевкой говорит Агата. Она подзывает к себе Бруно и, кинув беглый взгляд на меня, подмигивает и скрывается в гуще листвы.

Мне даже кажется, что она дает фору, чтобы я смог догнать ее и добраться до дома. Но, пожалуй, это просто разыгравшаяся фантазия. Поэтому я продолжаю сидеть в беседке, наблюдая за крупными каплями.

Смешок вырывается из меня, стоит понять: через пару недель у меня будет свадьба с девчонкой, что портит чужое имущество и носится по саду в трусах. Пожалуй, это тот самый максимум, который когда-либо можно было попросить на Рождество или день рождения.

Запрокидываю голову назад и прикрываю глаза от нахлынувшего на меня истеричного веселья. Я однозначно схожу с ума, раз продолжаю принимать все удары ранее не существующей для меня судьбы. Так еще и умудряюсь находить их забавными.

Губы дергаются в слабой улыбке, когда я вынимаю телефон из кармана, услышав оповещение о новом сообщении.

Агата Харрис: Веселого времяпрепровождения, любимый жених ;)

Следом прилетает скриншот прогноза погоды, где ливень растянется на ближайшие два часа. Я тихо смеюсь, все же вспоминая дорогу до машины, но не вспоминая, для чего сюда приехал.