6. (1/2)
Ладно, он проебался. Именно так, матом, потому что назвать произошедшее каким-то цензурным словом не поворачивался язык. Ким Тэхён, чертов искуситель, не особо утруждаясь, красиво натыкал Чонгука носом в то, насколько он был не прав. И сейчас, лежа на собственном рабочем столе, в расстегнутой, изрядно смятой рубашке, приспущенных джинсах, с опадающим после ошеломительного оргазма членом и заляпанным спермой животом, Чонгук все отчётливее понимал, что прикрываться этикой больше не получится. Ну какая, к хренам, теперь этика, если его собственный пациент только что довел его до оргазма?
И, хотя пойти за Тэхёном очень хотелось, здравый смысл подсказывал, что прямо сейчас этого делать не стоит — тот его просто пошлет, и будет в своем праве. Поэтому, приведя себя в относительно пристойный вид, Чонгук сел работать, надеясь хоть как-то отвлечься от мыслей о Тэхёне. Правда, не сказать, что особо удавалось — в кабинете отчетливо пахло сексом, да и стоило взглянуть на стол, как фантазия охотно подкидывала горячие образы…
Ночь, как назло, выдалась спокойной: никаких тебе жертв дтп, неудачно прыгнувших суицидников, пьяных драк — тишь да благодать. Под утро Чонгук и вовсе поймал себя на том, что уже в четвертый раз за последний час проходит мимо палаты Тэхёна. М-дя… Тот, наверняка, уже спит. Ну не будить же его, да? В итоге, чувствуя себя полным идиотом, Чонгук отправился в кабинет дежурного врача — там стоял отличный диван, на котором он и проспал до утра.
А наутро начался ад…
Чонгук, зашедший на обход — тот самый, выдуманный — замер на пороге с приоткрытым ртом, а из головы как-то разом вылетело все, что он собирался сказать.
— О, привет, доктор Чон, — вежливо поздоровался Тэхён, со смачным звуком достав изо рта фруктовый лед. Вытянутый такой… Вопрос о том, где тот умудрился достать его в больнице, да еще и в восемь утра, даже не возник у Чонгука в голове. Там сейчас роились совершенно другие мысли, и отнюдь не праведные. Потому что этот зараза, вальяжно раскинулся на кровати в одних только коротких боксерах, и был занят тем, что смотрел что-то на экране ноутбука, лежавшего у него на бедрах.
— Доброе утро, — хрипло поздоровался Чонгук, и вдруг поймал себя на том, что неприкрыто разглядывает обнаженную грудь. Силой воли заставил себя поднять глаза на лицо Тэхёна, но стало еще хуже — тот сосал. Лед, в смысле. Фруктовый. Однако, у Чонгука эти поступательные движения вызывали насквозь пошлые ассоциации и, судя по лисьему взгляду Тэхёна, на то и был расчёт. — Как самочувствие?
Тэхён скользнул блестящими от слюны и сока губами вверх по стволу… в смысле, по мороженому! и на секунду задержавшись на самой верхушке, провел по ней языком.
— Все отлично, не переживайте. Только жарко немного, вот, приходится охлаждаться.
Чонгук подошел к термометру, установленному в палате, однако, тот показывал нормальную температуру. Несмотря на это, он мог полностью согласиться с Тэхёном. Жарко. Очень жарко. Долго пялиться на термометр было бы глупо, но снова перевести взгляд на Тэхёна — откровенно страшно. Тот все еще издевался над мороженным и самим Чонгуком, скользя языком по сладости так откровенно и по-блядски, что хотелось взвыть.
— Тебе швы завтра снимать, — он прочистил горло, стараясь хоть со стороны выглядеть достойно. Однако, судя по тому, как Тэхён прожигал его темными глазами — выходило не особо.
Чонгук не знал, на что лучше смотреть: на оголённую грудь с затвердевшими от прохладного воздуха сосками, или на фруктовый лед, который плавно скользил между влажных губ. Про глаза и речи не шло, иначе от одного взгляда Чонгук тут ползать будет.
— Да, я в курсе, доктор Чон, — Тэхён плотно зажал губами лед, здоровой рукой откладывая ноутбук на кровать, и поднялся.
Чонгук нервно сглотнул, не сводя с Тэхёна взгляд. Тот подошел к нему, медленно и влажно вытягивая лед изо рта, оставляя на нем слюну, которая нитью тянулась от конца холодного лакомства к измазанным губам. Блять. Чонгук ощущал себя настолько же хорошо, насколько и плохо. Он уже говорил, что проебался? Он подтвердит это еще сотню раз. Потому что, глядя на этот треклятый лед, он фантомно чувствовал губы Тэхёна на своем члене, который очень невовремя дернулся от воспоминаний.
— Хорошо, — произнес на выдохе, снова опуская взгляд к крепкой груди, сглатывая.
— Я же у вас не единственный пациент, доктор. Вам не пора дальше обход проводить? — Тэхён оказался неожиданно близко. Слишком близко для Чонгука. Понимание собственного идиотизма росло в геометрической прогрессии, заставляя еще раз на более свежую голову задать себе вопрос: какая, к хренам, врачебная этика?
— Да, я пойду, отдыхай.
— Ага.
Чонгук вышел из палаты, наверняка, выглядя рассеянным, потому что несколько проходящих мимо медсестер подозрительно на него покосились. В этот момент он понял одну важную вещь — ему все равно. Плевать, что кто-то видит его, выходящего из палаты Тэхёна с шальным взглядом, плевать, о чем шушукается персонал. Он все равно не собирался избавляться от этих накатывающих чувств, и прятаться по углам тоже не планировал. Надо обязательно поговорить с Тэхёном, извиниться, как минимум, но для начала стоило заняться работой и постараться не думать о лишнем. Как всегда, не думать не получалось, этот урок Чонгук должен был усвоить еще ночью, но, видимо, надежда — сука живучая.
Намджун смотрел на него с хитрой улыбкой каждый раз, когда заходил принести документы на подпись. Чонгук стойко молчал, не собираясь ему ничего рассказывать, но тот в очередной свой приход просто сел в кресло напротив стола, сложив пальцы в замок.
— Что? — не выдержал Чонгук напряженного молчания и пристального взгляда.
— Крепость пала?
— Что ты хочешь услышать?
— Что я был прав, — уверенно кивнул, расслабленно откидываясь на спинку. — Ты идиот, который бегает от очевидного, и вам нужно просто переспать.
— Я идиот, — согласился Чонгук, демонстративно листая какие-то бумаги, что попались под руку. — И у меня много работы.
— Медсестры уже разнесли по больнице, что ты его вчера потерял.
Чонгук только вздохнул, ничего в этой клинике нельзя удержать в секрете. На что он вообще надеялся?
— Тэхён просто обиделся на меня и сбежал, — он устало посмотрел на Намджуна, одним взглядом прося не травить душу. — Опережая твои вопросы: нет, я не извинился; да, я многое понял; нет, я не бегаю от него, у меня действительно много работы; да, я поговорю с ним.
— Сообщи, когда переспите, — Намджун поднялся, спокойно улыбаясь, и поправил на себе белый халат.
— Может, еще и свечку пригласить подержать?
— Это лишнее.
Дверь тихо хлопнула, когда Намджун вышел в коридор. Чонгук снова тяжело выдохнул, поджимая губы. Внутри грызла вина за то, что действительно обидел Тэхёна. Надо бы сосредоточиться нормально, но мозг не хотел отпускать чужой образ, от которого все внутри сладко скручивало. Ему удалось отвлечься ненадолго, погрузившись в работу и разобрав львиную долю медкарт и не сильно важных договоров.
В дверь робко постучали, и в кабинет зашла молодая медсестра, держа в руках маленькую тарелку с кусочком торта.
Угощение от персонала — не редкость, поэтому Чонгук только благодарно кивнул. Он на работе никогда не успевал толком поесть и обычно заказывал доставку, так что у него даже банальной ложки не было. Особо не заморачиваясь, он вымыл руки и взялся за кусок, пачкая пальцы в ванильном креме. Поставив еще несколько печатей на документы, Чонгук доел торт, отложил бумаги в сторону и поднялся, чтобы отойти к умывальнику в кабинете.
В этот момент дверь открылась без стука, а Чонгук, подспудно зная, кто это, сбился с мыслей. Так происходило каждый раз, стоило увидеть Тэхёна. Тот, закрыв за собой дверь, помахал в воздухе тонкой папкой.
— Доктор Ким просил передать. Тут мои снимки и какие-то заключения, — расстояние между ними снова сократилось слишком быстро, но Чонгук совсем не был против. Его кабинет — точно какая-то аномальная зона. Тэхён остановился не настолько близко, как хотелось бы, только вот Чонгука даже так дергало.
— Хорошо, положи на стол, мне нужно помыть руки.
Взгляд Тэхёна опустился на его пальцы.
— Я тоже не отказался бы от сладкого, — с усмешкой.
— Ты уже сегодня ел, — ему пришлось сделать небольшой шаг назад, отчего он наткнулся на кресло. — Много сладкого вредно.
— Не пытайся быть врачом, всё еще не похож, — голос обволакивал, заставляя Чонгука становиться послушным. И он солжет, если скажет, что ему не нравилось всё это.
Тэхён явно наслаждался происходящим, дразнил, изводил. Окунал Чонгука в личный ад одним своим присутствием, превращая в послушную марионетку. Чонгук каждое его прикосновение к себе помнил так, будто эти губы касались всего секунду назад. Тэхён, судя по немного жадному взгляду, помнил тоже. Он почувствовал на своих губах горячее дыхание, и черт, как же Чонгук хотел еще один поцелуй. Который обязательно сведет с ума, заставит ломаться и скулить, снова вынудит умолять, полностью выкинуть из головы весь псевдоморальный бред.
Но Тэхён, словно чётко считывая все до единого его желания, не поцеловал. Вместо этого, обхватил длинными пальцами его запястье, потянув руку к себе, и растянул губы в хитрой улыбке.
— Я не привык себе в чем-то отказывать, знаешь.
Чонгук крупно вздрогнул, когда по его испачканным в белом креме пальцам прошелся теплый, влажный язык. Он не отводил жадного взгляда от своей руки, наблюдая, как Тэхён издевательски медленно слизывает крем. Над ним откровенно измывались, но он искренне хотел терпеть каждую выходку.
Тэхён слегка сжал его запястье и вобрал в рот указательный и средний пальцы. Чонгук слабо надавил на мягкий язык, самостоятельно погружая фаланги глубже во влажный рот, пока Тэхён ему позволял. Тот провел языком между пальцев, слегка кусая, и, немного выпустив их изо рта, всосал обратно. У Чонгука в паху потянуло так, что он готов был вновь позорно скулить, возбуждаясь как пубертатный школьник. Он просто не мог иначе, когда Тэхён попадал в его личное пространство с намерением подразнить. Боги, как же сильно он хотел, чтобы на месте пальцев сейчас был хотя бы его язык.
— У тебя снова с членом разногласия? — Тэхён хмыкнул, медленно выпустив влажные пальцы изо рта.
— Он совсем от рук отбился, — хрипло произнес, прочистив горло.
— Хм, вчера мне удалось найти с ним общий язык. Хочешь, проведу еще одну беседу? — издевался, зараза. — Ответь.
— Хочу.
Тэхён снова до одури был близок к его губам, снова сводил с ума тем, что не давал больше.
— Как жаль, что у вас много дел, доктор Чон. Не буду отвлекать, — резко отстранился, отпуская его руку и, весело хмыкнув, скрылся за дверью через несколько секунд.
А Чонгук… он хотел убивать.
И кончить.
Сделать он не мог сейчас ни того, ни другого, поэтому приходилось страдать. На протяжении дня, стоило Тэхёну хотя бы на мгновенье оказаться рядом, тот всегда пытался как-то нарушить душевное спокойствие Чонгука. То в лифте прижимался сзади, незаметно для остальных касаясь своей горячей ладонью бедра, то зажимал где-то в пустом коридоре, потому что очень нужно было что-то спросить. В его палату Чонгук заходить даже не думал, просто понимая, что не выйдет оттуда. К концу дня у него уже практически дергался глаз, ведь, если учесть, с какой периодичностью вставал и опускался его член, Чонгук точно мог накачать себе там какие-нибудь мышцы. Хотелось просто уйти домой и спокойно остудить мозги, но перед Тэхёном нужно было извиниться, и дальше откладывать не стоило.
Коридоры больницы были уже практически пусты, персонал тихо занимался дежурными делами, а пациенты спали в своих палатах. Чонгук остановился перед знакомой дверью, пытаясь составить в своей голове собственный монолог и настроить себя на то, чтобы не расплыться в один момент. Он не сразу услышал какие-то звуки из палаты прямо перед ним, а, прислушавшись, с удивлением понял — это, блять, стоны. Мыслей о том, что там есть кто-то, помимо Тэхёна, не было, очевидно, что тот просто смотрел порно. Чонгук должен был развернуться, не нарушать личное пространство, уединение и все такое. Должен был. Но он тихо нажал на ручку, толкая дверь в палату.