Первая встреча. (2/2)

— И кстати, сегодня твоя очередь готовить, — добавляет Донхэ и, повернувшись, скрывается в комнате, оставляя Хёкджэ одного в коридоре, прикрывая за собой дверь. Негромко вздохнув, парень переминается с ноги на ногу, решая, что ему делать дальше. — «Кажется, пока никто ничего не заподозрил», — убеждает себя Хёк, собираясь с мыслями и, ещё раз покосившись, на грязный пол, решает не разуваться, проходя в просторный зал, в котором уже собрались большая часть группы.

— Не-ет, только не Ынхёк, — обречённо стонет Кюхён, откинувшись назад, на высокую спинку мягкого дивана, и показательно закатывая глаза. — Мы что, опять будем одними пиццами питаться? У меня от них уже изжога…

— Слышь, мелкий, ты сам требовал строгое соблюдение очереди, — ворчит Хичоль, легко пихая младшего участника группы в бок своим острым локтем. — Я посмотрю, что ты будешь готовить в следующий раз.

— Да меня уже тошнит от пицц с лимоном, знаешь ли, — огрызается парень, пихая старшего локтем в бок в ответ. — Да и ты не лучше. Вечно пиво и солёную рыбу таскаешь в свои смены.

Хёкджэ же старается как можно незаметнее проскользнуть мимо ворчащих парней в сторону кухни, чтобы за привычным делом хоть немного успокоиться, а перед этим — оценить масштаб бедствия в холодильнике из имеющихся продуктов. Правда, когда парень открывает холодильник, к его горлу почти моментально подступает дурнота: он видит банки, опустошённые наполовину, с плохо пахнувшим, позеленевшим содержимым, пакеты молока с уже истекшим сроком годности, и в целом практически полное отсутствие еды. Тяжело вздохнув, Хёк с опаской заглядывает в морозилку, в которой ситуация радует его немного больше: парень находит достаточно свежее куриное филе, и идея будущего ужина приходит ему в голову сама собой. Положив упаковку филе в раковину, чтобы оно пока что разморозилось, Хёк как можно решительнее сметает всё протухшее и несвежее содержимое в мусорное ведро, освободив холодильник подчистую.

— «Интересно, почему Донхэ не контролирует то, что происходит в холодильнике…» — задумывается Хёкджэ, завязывая мусорный пакет и доставая его из ведра, чтобы выкинуть в большой бак, когда парень отправится за продуктами. — «И почему он так странно повёл себя, когда я… в смысле, Ынхёк… вернулся. Наверное, он просто волновался, что Хёка нет дома, вот и проглядел такой бардак. Он же лидер, и наверняка беспокоится обо всех ребятах…»

Пекарь думает о том, что, наверное, стоит сказать ребятам, куда он пошёл, но парни наконец затихли и так увлечённо смотрят телевизор, что Хёкджэ совершенно не хочет привлекать к себе лишнего внимания. Стараясь не греметь содержимым мусорного мешка, парень как можно тише проходит в коридор, в котором он ещё не выключил свет, и, подхватив свою сумку и закинув её на плечо, открывает дверь и выходит на лестничную площадку, услышав за своей спиной громкое:

— Куда это он?! — принадлежащее, судя по всему, вечно недовольному Кюхёну. — Сбежал, зараза.

— Наверное, телефон в машине забыл, — раздаётся малознакомый Хёку голос, который, как парень понял, принадлежит Йесону, который до этого не произнёс ни единого слова. — Не бери в голову.

Дальше Хёкджэ ничего не сумел разобрать, так как уже закрыл дверь за собой, и спускается вниз по лестнице, припоминая, где он увидел мусорный бак поблизости. Свободной рукой он достаёт телефон Ынхёка и, быстро набрав пароль, на удивление без труда находит список контактов и звонит по номеру, подписанному как — Мелкий.

— Алло? Ты там как? Всё хорошо? — в трубке тут же раздаётся взволнованный голос Ынхёка. — Тебя никто не обижает?

— А… нет, всё хорошо, — нерешительно произносит Хёк, неуклюже кивая охраннику, который открывает было рот, чтобы что-то спросить у него, но, заметив в руке парня мусорный пакет, тут же сам отпирает «барабанщику» дверь подъезда, выпуская Хёкджэ наружу. — Можешь ехать к себе. Думаю, я справлюсь. Только скажи мне одно — где здесь ближайший продуктовый магазин?

***</p>

Спустя некоторое время Хёкджэ без новых приключений возвращается в общежитие с пакетами, наполненными продуктами из ближайшего круглосуточного магазина. Конечно, парню пришлось воспользоваться плотной маской, прикрыв нижнюю часть лица от случайных посетителей, но, к его удаче, на молодого человека в зоне свежих овощей и фруктов мало кто обращал внимания. Более того, везение не покидало Хёка вплоть до того момента, как ему, после того, как Хёкджэ попал в ванную и отмыл кеды от уличной пыли и грязи, так как ходить в обуви парню было очень непривычно и некомфортно, удалось наконец проскользнуть в комнату Донхэ и Ынхёка, чтобы переодеться в домашнее перед тем, как начать готовить. Вдобавок, посмотреть на место, где живёт лидер DAEKY, пекарю очень хочется.

Хёкджэ старается передвигаться как можно тише, любопытно оглядывая большую комнату, словно поделенную на несколько секторов: практически у входа по разным сторонам расположены одинаковые кровати с аккуратными тумбочками для мелочей различного рода, а вот дальше, на другой половине комнаты, перед большими и просторными окнами, обстановка разделена на две части — с одной стороны уместились два стола, высокий, практически барный, и обычный письменный, на котором Хёк замечает тёмный ноутбук, а с другой стороны уместились несколько шкафов высотой практически до самого потолка, явно предназначенные для одежды артистов. Пекарь уверен, что он безошибочно определяет те части комнаты, которые принадлежат его брату: барный стол определённо пронизан духом и стилем Ынхёка, над одной из кроватей висят картины с Парижем, о котором парень всегда говорил с восхищённым придыханием, а на верхней части дверцы одного из шкафов висит чёрная майка, видимо, не найдя места на сушилке. С усмешкой покачивая головой, Хёкджэ аккуратно убирает сумку в шкаф брата, стараясь не ахать от вида того, как нелепо и неуклюже скомканы в нём все вещи. — «Да, это точно шкаф Ынхёка», — окончательно убеждается парень и, решая заняться уборкой в шкафу немного попозже, ведь от него ждут полноценный ужин, пекарь, прислушиваясь к шорохам, доносившимся из других комнат, аккуратно сдвигает бесформенную кучу футболок и маек Ынхёка глубже вовнутрь шкафа, а затем достаёт из своей сумки пару любимых свитеров, которые пекарь забрал из квартиры Ынхёка, и складывает их на полку. Туда же отправляются и футболка с джинсами, а сам Хёкджэ как можно быстрее надевает домашние штаны брата, с кряхтением развязывая шнурок на талии — барабанщик оказался гораздо худее, чем Хёк, но, решив прикрыть разницу в телосложении бесформенным свитером, парень надеется, что таким образом он не вызовет у ребят никаких подозрений. Вдобавок в свитерах Хёк ощущает себя намного уютнее, практически как дома, так что знакомый элемент одежды только добавляет ему уверенности. — «Ты справишься», — напоминает себе Хёкджэ, закрывая шкаф и с трудом подавляя в себе желание открыть шкаф Донхэ и хорошенько изучить его вещи. — «Мне не стоит поступать так подло по отношению к Донхэ. Да и филе уже наверняка разморозилось…»

Хёкджэ уверен, что он верно угадал «места дислокации» Ынхёка, так как оставшиеся зоны слишком очевидно выдают то, что они принадлежат Донхэ: над другой кроватью висит огромная картина, изображающая карту мира, выполненную в приятных песочных тонах, у тумбочки стоит акустическая гитара, а у того самого письменного стола, на котором нет ничего лишнего, с двух сторон пристроились невысокие колонки — судя по всему, здесь лидер группы и главный лирик и композитор Ли Донхэ сочиняет новые песни с глубокими текстами и чувственными мелодиями. Хёк ловит себя на мысли, что ему действительно нравится то, как ребята обставили комнату, наполнив её какими-то присущими им вещами, отчего всё выглядит довольно органично. Но, вспомнив про ужин, за который он сегодня ответственен в лице Ынхёка, пекарь одёргивает низ свитера, чтобы убедиться в том, что он выглядит вполне прилично: в целом, Хёк продолжает быть копией своего брата внешне, разве что парню очень неуютно ходить по дому в кедах, но вставать босиком на липкий и грязный пол Хёкджэ хочется ещё меньше, потому он старается не обращать на этот нюанс внимания — и отправляется на кухню, прихватив по дороге пакеты, которые по-прежнему стоят в коридоре и дожидаются своего часа.

Набрав в грудь побольше воздуха, Хёкджэ шествует через всю гостиную с самым невозмутимым выражением лица, на которое только он способен в данной ситуации — крепко сжимая ручки плотных пакетов, не позволяя себе опустить голову или обернуться на тихие перешёптывания ребят, и принимаясь неторопливо выгружать продукты из пакетов, оставляя на столе лишь самое необходимое, то, что пригодится для приготовления ужина, а остальное убирая в холодильник и в нижние шкафчики на просторной кухне.

Оформление гостиной, совмещённой с кухней, Хёку тоже вполне понравилось: рядом с дверным проёмом расположилась зона отдыха, состоящая из большого телевизора, невысокого столика и длинного дивана с креслом, выполненным в том же стиле, на стенах помимо модульных картин с геометрическими рисунками висят полки с редкими, но всё-таки имеющимися книгами, а дальше огромный зал разделён на ещё две зоны — столовая, состоящая из большого обеденного стола, окруженного несколькими стульями, плотно придвинутыми к его ножкам, и, в углу, сама кухня, которая обустроена не только такими жизненно необходимыми вещами, как холодильник, плита с духовкой в нижней части и раковиной в углу, но и вытяжкой над плитой, а также микроволновой печью и большим количеством шкафчиков для посуды и прочей утвари. Задумавшись над тем, как всё хорошо сочетается в этой квартире со стильным интерьером, Хёкджэ тщательно моет руки и чуть было не подпрыгивает от неожиданности, когда замечает за своим плечом Йесона, так некстати подобравшегося к оставленным на столе продуктам.

— Картофель… морковь… помидоры… капуста… лук… болгарский перец… — вполголоса перечисляет гитарист, перебирая продукты и возвращая их на место, после чего Йесон приподнимает голову и вопросительно косится на Хёкджэ, застывшего у раковины. — Ты же в курсе, что для ужина это всё нужно будет… ну, хотя бы помыть, а в идеале ещё и почистить?

— «Да за кого он меня принимает?!» — Хёку неосознанно хочется проворчать что-то в адрес Чонуна, но он вовремя прикусывает кончик языка, пока не сотворил непоправимого. — «Так, я — Ынхёк», — снова напоминает он себе, стараясь не воспринимать всерьёз этот взволнованный взгляд Йесона, направленный на него. — «Он не особо любит готовить, так что я не должен удивляться таким вопросам. Хорошо ещё, что я выбрал самые простые и сытные блюда. Будет меньше подозрений».

— Да, Йесон, я всё это прекрасно знаю, — спокойно отвечает Хёкджэ, стараясь как можно небрежнее дёрнуть плечом, чтобы выглядеть самоуверенно и гордо, как обычно делает Ынхёк. — Если ты хочешь мне помочь, то можешь пока помыть всё это. А я бы пока разделал филе, оно как раз оттаяло.

— Чьё филе он там собрался разделывать? — со стороны дивана раздаётся удивлённый голос Кюхёна: парень явно намеревался снова ляпнуть какую-нибудь колкость, и Хёк уже приготовился было выслушать что-то не очень приятное в адрес Ынхёка, но короткий, безболезненный, но очень звонкий шлепок ладони Хичоля по затылку макнэ группы возвращает пекаря в здравое состояние рассудка.

— Если не хочешь, чтобы на ужин нам досталось твоё филе, то иди в комнату, нечего тут штаны протирать, — ворчит старший участник группы, умело перетягивая внимание присутствующих на себя и поднимаясь на ноги, после чего Хичоль изящно поправляет свою густую чёлку и уверенно направляется на кухню, не скрывая сомнения и беспокойства в своём взгляде, когда он смотрит то на лоток с куриным филе в руках Хёкджэ, то на самого Хёка, продолжая считать его Ынхёком, своим лучшим другом. Когда Кюхён шумно фыркает, наконец уходя из гостиной, Хичоль подходит совсем близко к Хёкджэ и очень тихо интересуется:

— Ынхёк, ты уверен, что знаешь, как всё это приготовить? Может, закажем доставку, пока не слишком поздно?

— А когда я бываю хоть в чём-то не уверен? — Хёкджэ рефлекторно брякает первое, что приходит ему на ум, считая, что подобная реплика вполне в духе Ынхёка, и так оно и происходит: напряжение тут же исчезает из позы Йесона, стоявшего с идеально выпрямленной спиной во время этого диалога, а Хичоль и вовсе беззлобно усмехается, беспомощно покачивая головой, пока Хёк развивает и дальше свой успех, продолжая говорить:

— Ладно, раз вы оба собрались контролировать мои действия, то Хичолю задание — найти самую большую и самую чистую кастрюлю. Нужно успеть поужинать хотя бы до рассвета, верно?

— Кастрюлю? Дорогой, ты меня пугаешь, — посмеивается Хичоль, снимая с руки тонкую резинку и заделывая свои длинные волосы в высокий хвост. Однако, нисколько не возражая против такого расклада дел, старший мембер на удивление кротко принимается шариться в шкафчиках с посудой, пока Хёкджэ на всякий случай отбирает из рук Чонуна довольно крупный кабачок, на который этот странный гитарист как-то подозрительно уставился, как будто ловя ведомые только ему флешбеки:

— Если ты сейчас скажешь, что и с плитой обращаться умеешь — я буду звонить в скорую.

И после этих слов Хёк, невзирая на назревающую панику и беспокойство по части того, что его обман могут раскрыть, понимает, что работы ему предстоит здесь ещё очень и очень много.