Глава 4. Чужое небо (2/2)
Только знать больше не знала, кто он такой. Её отец ещё в восемьдесят седьмом сгинул. Когда к бутылке приложился первый раз, решив всё своё горе и жизнь оставшуюся утопить там.
Первое не вышло, а второе уже виднеется, как говорится, на лицо.
Возражать бессмысленно. Мальцева кивает, в свою бывшую комнату, так же оставшуюся ей чужой, удаляясь на несколько минут. И прежде чем из квартиры выйти уже с сумкой, наполненной вещами, в коридоре останавливается, взглядом окидывая сидящее тело на столе.
Мешки под глазами. Пожелтевшая кожа. Морщинистое лицо и руки. Тело, пропитанное дрожью. И дикий, затравленный взгляд.
Не хотелось ей запоминать его таким, да только свидятся ли ещё? Софа знала, что сюда она приехала сегодня, чтобы точку поставить. При входе засомневалась, что точки могут быть разные, но теперь осознала, что в запое своём он её ставить не собирается, а значит, точно всё.
Забыть. Проехать. Жить дальше.
Пускай осуждает, хоть и, по факту, права не имеет, а она простила. Простила и вычеркнула его из своей жизни, не желая больше болеть этим всем.
— Прощай, — вот так просто и без предисловий. Бросает, на лестничную площадку выходя и дверь за собой закрывая.
Тем, кто остался — мои слёзы;
Я выбрал жизнь, но слишком поздно.</p>
Нас раздавило чужое небо,</p>
Чужое небо — мои слёзы.
Ключи бросает в почтовый ящик, зная, что теперь сюда точно не вернётся.
И из подъезда ускользает быстрым шагом, намереваясь порвать все до единой цепкие нити, связывавшие её с этим местом. Дежавю охватывает на мгновение, стоит заметить, что Полина таки из машины высовывается, нос показывая. И предвидя её саркастическую фразу, просто подмечает:
— Свежим воздухом дышать ведь не запрещено?
— Дозволено, — правда, не понимает, где её спутница здесь свежий воздух собралась искать, потому что для неё всё сплошь перегаром несёт. И внутри всё кипит, желая как можно скорее вырваться из этого города с концами, — Но давай ты по дороге подышишь, нам уже ехать пора.
— Ты в порядке? — Полина не понаслышке знает, что такое семейные разборки, поэтому учтиво задаёт вопрос Софе, которая за руль усаживается с напускным упорством.
Такую маску раскусить несложно оказывается, или просто Павленко наизусть её научилась видеть за такое короткое время?
А, может, всё дело в том, что они похожи. И в то же время разные.
Путаница какая-то, вперемешку с чьим-то замыслом, сведшим их жизни в одну неразбериху.
И у Мальцевой, может, есть право голоса, но сейчас с неё признаний достаточно. Хватило, что Витьку душу вытрясла со своими воспоминаниями и слезами в его дружеское подставленное плечо, Полине лучше многого не знать.
Не знала, что и сама во многом розовые очки носит…
— В полнейшем, — с такой улыбкой на лице, что стойко подтверждается, едва лишь стоит взглядом по лицу скользнуть. «Не здесь и не сейчас», — Хорошо, что твоя задница не успела нас втащить в новые проблемы, пока меня не было, — подмечает, мол, намекает, «я лучше всех», но вместо этого Полине слышится скрытое «мне плохо, но разберусь сама».
Воля ваша, барыня.
Дерзайте, сколько влезет.
— Моя задница падает исключительно на капоты тех, за кем гонится ГИБДД, — легко парирует, смотрит на неё и совсем не наделяет свой тон ни одним плохим намёком.
Кажется, это действует, потому что на лице у Софы появляется лёгкая полуулыбка, явно настоящая. Маленькая победа.
— А ты не так безнадёжна в деле, — и это можно считать самой точной похвалой из уст Мальцевой. Подобного добивались немногие, и она сама не понимает, почему ей вдруг хочется похвалить, — Кажется, Витя с тобой ещё намучается. В хорошем смысле…
— Ну так, у меня же есть теперь толковый учитель, — Софа брови вскидывает на это, а Полина не скрывает позитивного настроя, — Или, вернее сказать, учительница, — и от этой фразы полуулыбка ещё шире становится, что аж уточнить из интереса хочется, когда Мальцева мотор заводит, — Что?
— Да нет, ничего, — плечами пожимает безобидно, а потом уточняет, — Просто я сама когда-то училась на педагогическом…
— Значит, я угадала, и это — твоё призвание, — Полина не думает о том, сбудется ли когда-то высшее образование для её гида по маршруту Воронеж–Тула, но явно чувствует, что Софа Мальцева плавно становится для неё больше, чем просто знакомой. Лёгкое ощущение такое витает, и Павленко, у которой раньше не было таких подруг, и которая осталась одна за последние несколько лет, не думает отказываться. Благодарствует.
— Ага, учительница-угонщица. Держите меня семеро, — Софа представляет, с каким азартом за неё бы сражались школы, узнав о таких фактах биографии. Примерный коэффициент минус двести из тысячи!
— В старших классах бы тебя вообще зауважали, — кажется, Полина знает парочку тех, кому подобная «учёба» понравилась бы, — Чем не авторитетность?
— Ну да, так и вижу счастливые родительские лица, — а на деле у Софы в воображении другой человек мелькает, реакция которого ей посему поводу неясная, непредвидимая.
Однако, что скрывать? У неё тоже подруг особо не было, а эта Полина, свалившаяся Софе на бампер несколько недель назад нежданно-негаданно, кажется, уже заслуживает отдельного места в жизни.
Дружеского женского плеча, которое ничьё мужское заменить не сможет?..
***</p>
По прибытию в Тулу Полина просит довезти её до дома тётки. Софа учтиво останавливает у одного из подъездов хрущёвки, предлагая подождать, однако, Павленко ей отказывает в этом.
— Хочу ещё к ребятам потом зайти, ты езжай, не волнуйся, вечером приду на квартиру.
— Смотри мне, — Софе эта затея не нравится, но что-то ей подсказывает, что спорить сейчас нет смысла. Всё равно Полине уже шестнадцать, что ж её, за ручку везде водить? — Если что, Витька с меня три шкуры сдерёт, — понимая эту простую истину, девушка не стала утаивать очевидное, — А я потом на тебе отыграюсь.
— Ой-ой, — усмехнувшись, Полина из машины выходит, дверцей слегка хлопая. В подъезде исчезает, а Софка, прогоняя дежавю, на газ жмёт.
В конце-концов колёса сами её привозят в гаражный кооператив. Она не знает, зачем, но твёрдое желание побыть здесь оказывается непреодолимым. После ссоры с Кощеем, Мальцева сюда носу не показывала. И вот, теперь, оказалась здесь.
Тормозит несколько удивлённо, застав у одного из гаражей знакомые лица. Племянник Алика и дружок его, предприимчивый, с которым Софка уже была знакома в каком-то смысле с лета.
— Надо же, как тесен мир!
Санька, заметив её, хмурится. Недовольный, видимо. Словно одним взглядом намекает, что не рады ей здесь. А Софе-то что? Она ж ничего ему не сделала, так что диву даётся. Вот почему этот парнишка её во враги записывает?
— К сожалению, — выдаёт Рябинин.
И обстановку, которая пронизана напряжением, несмотря на кроткую улыбку Мальцевой, блондин разряжает.
— Слушай, а откуда такой агрегат? — Вовка на машину кивает, — Ты в прошлый раз на другой была.
— В какой это прошлый раз? — задаётся вопросом Санька, не понимая, о чём речь идёт, пока друг не поясняет:
— Да так, видел её возле школы.
Вот оно что. Значит, Вовка мог её с ним, Санькой, видеть? Отчего ж тогда не рассказывал?
— Я смотрю, ты глазастый, — Софе голову ломать не нужно, гадая, когда именно этот предприимчивый подросток узрел то, о чём толкует, — У директора автосалона с этим проблем нет.
— Да хорош гнать, — в конце-концов задвигает блондин, понимая, что над ним сейчас посмеиваться начнут, — Я серьёзно!
— Агенты ФБР свои секреты не выдают, — Софа подмечает в зеркале фигуру знакомую. Оттого выходит сама из машины, бросая взгляд на двух друзей, — Ладно, мальчики, не скучайте, а будете скучать — тачку не угоняйте, скоро приду, заберу.
Вовка и Санька взглядом её провожают, после чего в гараж удаляются.
Неспешно идёт навстречу человеку, ожидающему её возле поворота. Сергей взгляд не сводит и, когда она оказывается достаточно близко, фразу роняет.
— Какие люди.
Софе сложно, но, глядя на него, такого показательно спокойного, сдерживается. Даже фразочку отвешивает:
— Что, не ожидал?
— Неудивительно, — Кощевский плечами пожимает, засматриваясь на стенку какого-то гаража напротив, — Ты же у нас дама теперь деловая, тебя здесь редко встретишь. А что заглянула, с мелкими теперь панькаешься, профиль поменяла?
Мальцева ехидно усмехается, наблюдая за ним. И вот не лень же человеку?..
— Эти «мелкие», как ты выразился, получше некоторых будут, — брови Кощевского взмывают с завидной скоростью вверх, а в глазах укол от обиды прослеживается, — Но тебя это никак не касается. Я девушка взрослая, сама могу делать свой выбор, — и этим она его ещё больше добивает.
— Конечно, взрослая. Самостоятельная, вижу, тачка новая. Где-то сама подрезала, или афганцы дали погонять?
— А что ты к ним так прицепился? Всё афганцы, да афганцы. Завидуешь?
— О, Софик, было бы чему завидовать! Не я же друзей предаю.
— Действительно, — Софа чувствует, как внутри неё ураган эмоций поднимается, — Ты их только на улицу выгоняешь, но это, что ты, вовсе и не предательство, — она уже обходит его, чтобы уйти куда подальше, но её останавливают.
Не рукой, нет. Фразой.
— Ну тебя же есть, кому приютить, да? Только вот новость про Волкова уже по всему городу разлетается! Как там поживает Витя этот, новый командир, не расскажешь? — и от одного упоминания о Алике у Софы всё переворачивается с ног на голову, заставляя обернуться и в некоторой даже дикости срубить громовое:
— Не смей о нём упоминать, понял? — и рукой к воротнику приблизиться, за грудки хватая. Вот только из её хватки быстро высвобождаются, — Ты и мизинца его не стоишь! Только и знаешь, что работать на сволочь всякую…
— Надо же! — Сергей, может, и знает, что замолчать надо бы, но вот несёт его, и ничего поделать с собой не может, — А ещё недавно с руки этой сволочи ела, напомнить? Совсем летишь с тормозов, Мальцева.
— Хватит! — его обрывают на этой ноте, у Софы нет ни малейшего желания продолжать разговор, но слова, накопившиеся за эти недели по сотням сценариев, выливались в один безжалостный, — Если ты решил, что я буду идти на поводу, словно собачонка, то ошибаешься, причём очень сильно, Серёж! — Софа свою пластинку «врубает» ещё в тот самый момент, когда они у гаражей пересекаются, и пары минут не проходит, которые он бы потратил на любование данной картиной.
Мальцеву теперь здесь нечасто встретишь, редкая гостья! И случайно ли, что они сегодня вот так пересеклись?..
— Да кто тебя на поводу каком тащит?! Ты мне объясни, с чего весь сырбор затеяла! Логики твоей понять не могу, работали, работали, а тут вдруг на те — жопой вильнула и свинтила, как ни в чём ни бывало! — Сергей снова руками разводит, снова смотрит на неё, не скрывая своих потупленных взглядов и искренней нужды в её искренности, вот только Софа не все мотивы видит. И снова отталкивает.
— Очень даже бывало, потому и свинтила!
— Умная, намёки раздавать?! Я ни хрена не понял, сказал же!
— А мне, что, по головке твоей постучать, чтоб до тебя, тугодума, дошло? — Софа головой то ли крутит, то ли кивает, а затем на него смотрит, и взгляд её плещется желчью, которую Сергей не хотел видеть от неё в свой адрес. Ни сейчас, ни потом, — Всё, что тебе нужно было знать, я уже сказала, заканчивай свой цирк с конями и дай пройти, пока я тебе башку не свернула окончательно, я ж неуравновешенная дура, да?
— Ты чё несёшь?
— Несут куры яйца, а я всего лишь передаю слова, которые ты сам озвучить не можешь! Давай, дружок, ноги в руки и вали отсюда, пока цел, а то я ж в порыве эмоций могу и дров наломать, ты знаешь, топор всегда при мне!
— Да стой ты! — он нагнать её пытается, останавливая, вот только Софа из руки его вырывается и чеканит так, что воздух льдом покроется от тона и взгляда, которым она его прожигала здесь и сейчас.
— Не ходи за мной больше, понял? — уж лучше бы она снова злилась и кричала, чем вот так спокойно произнесла эти несколько слов и ушла, оставляя его одного и заставляя вслед смотреть. Уже почти ни на что не надеясь.
Софа бежит от него, как от чумы проклятой. Губу до крови закусывает, чтоб ещё какие слова не вырвались, и шаг ускоряет с каждой секундой, каблучком чеканя по замерзшей земле.
Ход сбавляет только после поворота, руки в карманы засовывает и пачку с зажигалкой нащупывает.
Снова лёгкие травить будет.
Лёшка бы не одобрил…
Прятаться глупо, даже если бушует гроза!
Под потоком воды пропадает звериная злоба.</p>
Если нет своих слёз, под дождем пусть мокнут глаза;</p>
Если есть в мире счастье, то больше всё же кривого…
***</p>
— Вот, смотри, у тебя тут начато правильно, но в конце — вот, видишь? — знак перепутала, и потому с ответом путаница, — Санька помочь пытается, но спустя секунду замолкает и произносит другое, — Да, извини, учитель из меня плохой…
— Что ты, мне всё очень даже понятно, — Лиля улыбается, рыжую прядку волос заправляя за ухо, — Это, скорее, из меня ученица никакая.
— Да перестань, — Рябинин усмехается уголками губ, чувствуя себя несколько неловко.
Сегодня они у него дома. К Грачёвым родственники приехали, а заниматься в бесконечной череде прерывающих расспросов нереально, вот Лиля и оказалась у Саньки в гостях. И сейчас любопытным взглядом его комнату обводит — взгляд её на фотографию падает, стоящую прямо перед ними на столе.
— А это кто? — спрашивает она, кивая на рыжеволосую девушку, потому что Вовку с Ильёй уже знает, — Подруга твоя?
— Девушка, — отвечает Санька и взгляд его хмурится. Лиля до фотографии дотрагивается, проводя пальцем по изображению. Рябинин так обнимает её, эту незнакомую ей девчонку, что и вправду догадаться несложно. На немой вопрос договаривает, — Она в Германии сейчас.
— Сложно, наверное, отношения на расстоянии и всё такое, — Грачёва на Рябинина смотрит почти исподлобья, будто намекает на что-то.
Вот только Санька, то ли олух наивный, то ли очевидного замечать не желает. А, может, всему виной внезапно открывшиеся двери в комнату и осознание, что девушка оказалась слишком близко, заставляет отскочить, глядя на нарушительницу их занятий.
— Вик, выйди, мы тут занимаемся.
— Ага, я слышу. Это и моя комната тоже, — девчушка спокойно и без зазрения совести проходит к своей кровати, усаживаясь прямо напротив них у стены. Зайца плюшевого зажимает, глядя на них, — Продолжайте.
— Вика, — настойчиво повторяет Рябинин, но в ответ слышит только детское:
— А что, я, может, тоже физику хочу учить.
Лиля усмехается, глядя на парня, и Санька, совсем растерявшись, плечами пожимает. От неловкости всего момента его избавляет звонок в дверь — родители вернулись с работы. Бросив эту короткую фразу, парень выскакивает в коридор, чтобы открыть, а Лиля конверт замечает, находившийся всё это время со стороны Саньки. И, убедившись, что его младшая сестра за ней не наблюдает, тихонько в портфель себе сунет. Вздрагивает, едва за спиной раздаётся голос.
— Значит, вы тут уроками занимались?
Вика Рябинина слишком любознательна для своих лет, это уж точно.
— Тебе-то что?
— Мне — ничего, — плечами пожимает, — Ты только поаккуратнее с ним. А то мало ли, придётся потом тебя из депрессии выводить. Санька в Женьку влюблён, у тебя никаких шансов.
От подобной наглости у Лили даже речь отнимает на секунду.
— Малявка, ты, кажется, расфантазировалась.
— Ты кого тут малявкой назвала? Тоже мне, старушка.
Эту «баталию» прерывает, собственно, появление другой женщины, в которой Лиля сразу же узнаёт мать Саньки, Надежду.
— Добрый вечер.
— Здравствуйте, — Лиля с места поднимается, отвечая лучезарной улыбкой вдобавок.
— А я не знала, что у нас гостья, — Надежда на сына смотрит, оказавшегося рядом почти в ту же секунду.
— Извините, мы засиделись, Санька мне с лабораторной по физике помогает, но я уже ухожу, — Грачёвой достаточно несколько секунд, чтобы забрать тетрадь с учебником и ручку со стола, запихивая в рюкзак на ходу к коридору.
— Давно пора, — шёпотом произносит Вика и Надежда, удалившаяся следом, не слышит этих слов дочери, а Саньке остаётся только шикнуть, прежде чем идти провожать.
— Лиль, — Надежда и Фёдор на кухне и, пользуясь моментом, Рябинин слова подбирает, — Ты извини за сестру. Она порой бывает надоедливой, — но в ответ ему только улыбаются.
— Ничего, всё нормально. В чём-то она у тебя даже смышлёная растёт. Ну, пока, спасибо ещё раз, — сапоги уже на ногах, курточка накинута и, поправив шапку с помпоном, Лиля рюкзак на плечо закидывает, лямку держа и за двери выходит.
— Пока, — Санька её фигуру взглядом провожает, пока та за поворотом на лестнице не скрывается и двери закрывает. Стоит обернуться только и перед ним сестра младшая возникает, а короткая улыбка исчезает, сменяясь хмуростью, — Больше так не делай.
— Ой-ой, какие мы строгие, — Вика язык показывает и в комнату обратно убегает, а Санька в очередной раз убеждается, что она ещё совсем ребёнок.
И что такого дурного ей кажется, что она так себя ведёт?..
— Сань! — голос Надежды молчание прерывает и он спешит к матери на кухню.
***</p>
Лиля Грачёва, выходящая из подъезда, рукой в рюкзак снова ныряет, конверт доставая и просматривая строки, выведенные чьей-то рукой в свете фонарей. И правда, не обманул, из Германии письмо.
— Женя, значит, — задумчиво протягивает, и вся её задумчивость исчезает спустя мгновение от малой ухмылки, — Ну ладно, посмотрим, чья возьмёт.
Не сказать, чтобы она была самодовольной или самодостаточной, напротив. Просто с детства привыкла добиваться своего.
У ближайшего таксофона школьница останавливается, набирая номер, чтобы таки предупредить тех, кто волнуется и ждёт её дома.
— Деда, — услышав родной голос в трубке, Грачёва ни на секунду не сомневается, что соскучилась по старику, опекающему её младшего брата, — Я скоро буду, не переживай! С Ванькой уроки сделали? — и, получив в ответ подтверждение, облегчённо вздыхает, — Всё тогда, ждите, бегу!