IX. Злоключение в заключении. (1/2)

— В библиотеке есть секретная секция! — дверь резко распахнулась, и в большую тёмную гостиную ввалился взволнованный Хёнджин. Позади него замаячили силуэты Чревоугодия и Алчности, которые, войдя в комнату следом, поспешили за проворным другом, — Почему здесь так жарко? — удивленно приподняв алую бровь, Блуд резко остановился посреди комнаты, и Чанбин, едва успев затормозить, чуть было не врезался в него, — Наверное, вы успели заметить, но в жаре я знаю толк, — зардевшись, хихикнул Хёнджин.

— Поверь, мы знаем, — съязвил Чонин, сидя в кресле напротив камина, отогревая занемевшие от холода конечности и наблюдая за потрескивающим пламенем. Чан стоял рядом, старательно кутая негодующего Гордость в колючий шерстяной плед.

— Если я увижу, что ты не в тепле... — не закончив фразу, грозно сверкнул глазами Уныние и сел в соседнее кресло, переведя взгляд на озадаченную троицу.

— Что с тобой? — встревоженно спросил Чанбин, смотря на возмущенно сопящего Чонина, отплевывающего попадающие в рот шерстяные нитки.

— И откуда вы знаете про библиотеку? — озадаченно вставил Сынмин.

— Я там был, — ответил Чонин, бросая сердитые взгляды в сторону неподвижно сидящего Чана, — Случайно нашёл, — вспомнив холод пыльной каменной комнаты, Гордость задрожал. Чан обеспокоено покосился на него и аккуратно подоткнул плед глубже, не обращая внимания на раздавшееся из глубин шерстяной ткани ворчание.

— Я же не маленький, — возмутился Чонин.

Уныние мрачно нахмурился, и Гордость смирился со своей участью, сердито надувшись и поджав заледеневшие ноги под себя.

— И что ты там видел? — с широко открытыми глазами спросил Хёнджин, заинтересованно наклонив голову влево.

Сынмин и Чанбин в ожидании ответа впились взглядом в Чонина.

***</p>

Будучи запертым в каменной клетке, Гордость потерял счет времени. От стен и пола тянуло холодом, и вскоре все его тело мелко дрожало.

— Кажется, я здесь надолго, — мрачно произнес он и судорожно выдохнул. Внутренний голос завершил фразу приводящими в ужас словами: ”Если не навсегда”. Похолодев, Чонин мотнул головой, отгоняя тревожную мысль.

Желая отвлечься от переживаний, Грех подошёл к ветхому стеллажу. Глаза давно привыкли к темноте, и Гордость вытащил один из свитков, стараясь разглядеть выведенные на нем слова. Буквы расплывались, не поддаваясь зорким демоническим глазам. По привычке Чонин щелкнул пальцами, ожидая появления небольшого солнечного шара. Ничего не произошло.

— Дьявол! — выругался Гордость в отчаянии, — Что-то поглощает мои силы. Видимо, предыдущие Грехи наложили на комнату печать. Черт, и что же делать?