Chapter 14: Phoenix, Arizona (1/2)
— Ешь.
— Нет.
— Эндрю, ешь или, клянусь, я схвачу тебя и засуну еду в глотку.
Грубо.
Он печально посмотрел на Рене, опустив уголки губ.
— Ты слишком долго была рядом со мной. Тебе передалось мое дурное влияние. Что бы сказал твой господин и спаситель, Уокер?
— Он сказал бы, что не хочет видеть, как один из детей Божьих умирает от голода только потому, что он упрямый осел. А теперь ешь. — Она пододвинула к нему тарелку с яичницей и беконом, и Эндрю вздохнул.
— Хорошо. Но это не для тебя. Это для Бога и Иисуса… И Иуды, который злился только потому, что хотел трахнуть Иисуса, но Иисус отказал ему после нескольких месяцев флирта, потому что у него была связь с Марией Магдалиной.
Рене подняла на него бровь. Эндрю пожал плечами.
— Сказки на ночь — это весело.
Они сидели в закусочной в Кресент Сити, пытаясь убить время, пока не настанет время посадки на рейс в Феникс. Эндрю нужно было поесть — он знал, что нужно. После всего, что произошло, он был так напряжен и заперт в своих мыслях на этой неделе, что едва мог что-то есть. Вдобавок ко всему, ему не хватало нескольких часов сна, растянутых на несколько дней, и становилось только хуже. Новый вид тревоги разъедал его внутренности, и она занимала слишком много места в его желудке, чтобы туда могла попасть хоть какая-то пища.
Возможно, это было предвкушение, нетерпение. Может быть, хотя ему было неприятно признавать, это была надежда. Он ни черта не знал. Однако он знал, что это было гораздо легче, чем тяжелый ужас, который сидел в нем и давил, как гиря, от Сиэтла до этого места. Он был всепоглощающим, и Эндрю никогда не хотел чувствовать его снова. А это?
Это.
Он не был полностью уверен, что мужчина на фотографии — Натаниэль, но ему показалось…
Эти веснушки показались ему знакомыми.
Эндрю взял вилку и откусил кусочек яичницы. Она были отвратительна, но он улыбнулся Рене, чтобы успокоить ее. Она одобрительно кивнула ему, а затем вернулась к записям в своем телефоне.
Эндрю перестал улыбаться, опустил вилку и заставил себя проглотить. Единственное, что казалось хотя бы малоаппетитным на столе, был его кофе, подслащенный и разбавленный цельным молоком.
Это был не гребаный Ihop,<span class="footnote" id="fn_31429447_0"></span> но
сойдет.
— Итак, — начала Рене. Она отложила телефон и придвинула к себе свою тарелку. — Мы приедем в Феникс около обеда. Я сказала Эшли, что мы позвоним ей, когда приедем в отель, и тогда мы сможем договориться о встрече. — Она подняла на него глаза. — Ты хочешь попытаться встретиться с ней сегодня или просто отдохнуть и встретиться с ней завтра?
Он уставился на нее пустым взглядом и взял кусочек бекона, чтобы откусить.
Рене попыталась подавить улыбку.
— Значит, сегодня. Есть ли еще что-нибудь, что нам нужно сделать в Аризоне, кроме разговора с ней? Я держу Дэн в курсе событий. Мне кажется, она начинает волноваться, поскольку наши планы постоянно меняются, а мы так и не добрались до дома.
Даже бекон не стоял его внимание. Он бросил его и вытер руки о салфетку, кивнув.
— Мама Дэн выживет. Скажи ей, что мы будем дома в понедельник — при условии, что больше ничего не случится. А это может случиться. — Он сделал паузу и сложил салфетку вдвое. — Знаешь что? Просто скажи ей, что мы будем держать ее в курсе.
— В курсе. Поняла. — Рене постукивала по своему телефону.
Его собственный телефон лежал рядом с ним на столе лицевой стороной вверх с черным экраном. Эндрю почувствовал, как странное чувство разочарования нахлынуло на него, словно холодный поток воды. Так было со вчерашнего вечера — с того самого сообщения с заблокированного номера, в котором говорилось: «Пусть Калифорния умрет вместе с ней». И так было с тех пор, как он написал ответное сообщение, набирая его дрожащими руками и совершенно не дыша:
«Пусть Калифорния умрет с кем? Извините, я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.»
Он не знал, от кого это было, да и не хотел пока спрашивать. Разум подсказывал ему, что нужно немного повыманивать — держать на волоске и использовать в своих интересах. Однако у него были свои подозрения, и все они были так же маловероятны, как и другие.
<s>Нет никаких других</s>.
Нет, есть. Это могут быть несколько человек. Например, кто-то из клана Морияма. Возможно, они следили за Эндрю и знали, что он нашел кости или, по крайней мере, что-то интересное. Возможно, они думали, что это привлечет больше внимания к делу и, по косвенным признакам, больше внимания к ним. Возможно, это была женщина с рыжими волосами — возможно, она работала на них, и все вместе они пытались сохранить это дело и Мэри в тайне.
Или это мог быть кто-то, с кем они общались на западном побережье. Даже офицер Майк. Может, он струсил, когда понял, что они нашли. Может, он боялся потерять еще одну работу, но… Нет. В этом еще меньше смысла. Он не знал, что они нашли кости, тем более, что это кости Мэри…
Но первая мысль, первый человек, который пришел ему в голову, не мог быть Натаниэлем. Откуда он мог знать, где он? Что он был рядом? Что он нашел ее? Что-то в этой мысли казалось правильным.
Была вероятность, что… Если предположить, что эта наводка была правдивой и кости действительно принадлежали Мэри, возможно, он сделал вывод, что Эндрю что-то нашел — чисто на основании местонахождения. Возможно, он боялся, что если это станет достоянием общественности, то из-за внимание СМИ станет еще труднее прятаться.
<s>Это все еще могут быть кости Натаниэля. Это все еще возможно</s>.
Нет. Это неверно.
Сообщение сняло что-то с его груди, так же как и опустило что-то другое на его плечи. Это чувство в некотором роде подтвердило письмо Эшли. Это придало их следующему шагу больший вес, как будто он значил нечто большее, чем все, что они уже сделали.
Эндрю знал, что он что-то угадал. Он чувствовал себя так чертовски близко — Так. Чертовски. Близко…
Выходи, выходи, маленький кролик.
Возможно, Эндрю опережал самого себя, опережал все начинания. Он соврал бы, если б сказал, что фантазии о том, как Натаниэль свяжется с ним, как они поговорят и наконец выяснят, что, блять, с ним произошло, вихрем не проносились в его голове, и это не затягивало его. Он не должен был терпеть подобные выходки от самого себя. Он не должен позволять себе погружаться в свои мысли и оставаться с тем, что он хотел бы, чтобы произошло, а не с тем, что происходило.
Держи голову прямо и смотри в оба.
Продолжай искать.
Он еще не получил ответа. Мысль о том, что он может его не получить, в данный момент не укладывалась в голове. Поэтому пока что он бдительно следил за своим телефоном — сердце подскакивало каждый раз, когда на нем загоралось уведомление.
−</p>
К тому времени, когда они приземлились в Аризоне, Эндрю практически вибрировал — не только от самолета, но и от перспективы Аризоны. Тем не менее, он решил, что ему нужен кофе. Или виски. Или кофе с виски.
Успокойся.
Пчела не давала покоя, неустанно жужжа. Он сказал ей, чтобы она тоже успокоилась.
Они встали, чтобы выйти из самолета вместе с остальными пассажирами. Он достал свой телефон и как можно быстрее выключил его из режима полета. Его рука дрожала, дыхание прерывистым, и он полностью игнорировал Рене позади себя, уставившись в чертову дыру на экране в ожидании уведомлений (хоть каких-нибудь).
Его телефон зазвонил от уведомления — только одного.
От заблокированного номера.
Он старался не вздохнуть вслух, не выглядеть нетерпеливым. Но он уставился на свой телефон, на маленькую зеленую коробочку и на 1 сообщение, смотрящее на него.
Бззз, бззз, бззз…
Пчела горела. Кто-то подтолкнул его в спину. Эндрю повернулся, чтобы сказать тому, кто это был, чтобы он отвалил, но вспомнил, что это была Рене.
— Очередь движется, — сказала она, кивнув головой в сторону людей, выходящих из самолета. Эндрю пробормотал что-то, о чем потом пожалел, и каким-то образом поднялся на ноги, чтобы покинуть это место — одним глазом смотря перед собой, а другим на телефон.
«Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, придурок. Подумай хоть раз о ком-нибудь другом.»
Эндрю вздрогнул. Подумать о ком-то другом? Он только этим и занимался — не думал ни о чем, кроме других людей, с тех пор, как затеял всю эту чертовщину. Натаниэль, Мэри, Кевин, Жан, мать его, Моро.
Должно быть, он издевается. Кто теперь, блять, мудак, ты, блять…
— Эндрю! Рене!
Эндрю растерянно поднял глаза. Он даже не сразу понял, что они вышли из аэропорта, слишком зациклившись на своем телефоне. Кто, блять…?
Господи, блять…
— Это… — начала Рене.
Блять.
— Да. Да, Рене. Это Эшли, блять, Миллер — зануда, с которой мы имеем огромное удовольствие провести выходные. — Что-то горькое покрыло его язык. Он скривился и убрал телефон в карман.
Эшли взмахнула рукой в воздухе, привлекая их внимание. Она была одета в короткую черную юбку, сетчатые колготки и… знакомые сапоги…
— Эндрю, — хихикнула Рене, подойдя к нему вплотную. — Она носит такие же сапоги!
Она налетела на них еще до того, как Эндрю успел ответить.
— Привет! О боже, не могу поверить, что ты здесь! Как прошел полет? Ты поел? Пойдемте заберем ваши сумки… — она указала на знак, который, должно быть, находился над их головами, — и мы можем идти!
Ее переполняло волнение — темно-синие накрашенные губы, вытянулись в улыбке до ушей, черный боб<span class="footnote" id="fn_31429447_1"></span> колыхался у нее на подбородке, когда она с нетерпением смотрела между ними.
Ты, блять, в долгу передо мной.
Эндрю не знал, кто ты, но кто бы ни отвечал на мысли или что бы там ни было, он, блять, был у него в большом долгу.
Сдвинув очки на переносицу, он воздержался от того, чтобы потереть глаза, пытаясь снять нарастающее напряжение. Когда он разомкнул губы, то выдавил:
— Какого хрена ты здесь? Я думал, мы встретимся с тобой позже? Как ты вообще узнала, каким рейсом мы летим?
Эшли закатила глаза и даже не соизволила выглядеть хотя бы немного смущенной.
— Ну, Рене, — она посмотрела на Рене и широко улыбнулась. Он готов был поспорить, что она, наверное, блять, улыбается в ответ.
Да, держу пари, тебе весело. Какой же ты, блять, друг?
— Агх, — простонал он.
Эшли продолжила.
— Она сказала мне, во сколько прилетает рейс. Я решила подождать здесь, пока не увижу вас, и подумала, что мы могли бы пообедать! У меня есть машина, — она показала большим пальцем через плечо, — так что вам не придется арендовать себе или брать такси. Нет смысла тратить деньги впустую, ездите на машине, сохраняйте мир зеленым, знаете ли.
Она, блять, подмигнула, и он тряхнул головой.
Как только Эндрю открыл рот, чтобы сказать что-то особенно язвительное, Рене опередила его.
— Спасибо, Эшли. Это было очень заботливо. Мы собирались поехать в отель, чтобы сначала отдохнуть…
— Нет, — оборвал ее Эндрю. — Все в порядке. Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.
Он не мог поверить, что собирается сказать это, но:
— Показывай дорогу.
Он хотел, чтобы они уже сделали это и занесли в архив, чтобы он мог вернуться домой, в свою постель, к своей кошке и своей гребаной интрижке, потому что сейчас ему бы очень не помешало снять этот гребаный стресс.
Эшли хлопнула в ладоши.
— Отлично! Давай возьмем ваш ба…
— Вот он, — Эндрю указал на их с Рене чемоданы. — Мы журналисты и путешествуем налегке. Пойдем.
Эшли, к счастью, не сказала больше ни слова. Вместо этого она просто кивнула с небольшим охом… прежде чем повернуться и вывести их из аэропорта.
Жара стояла страшная, и Эндрю возмущался гребаным выбором цвета одежды. Еще жарче было в ее темно-зеленом Prius с наклейками на заднем бампере и лобовом стекле, начиная от таких, как:
Держись подальше от леса!
В секте? Позвони своему папе!
ОСИНБУ
Веган!
Будь самим собой!
Проверься, пожалуйста!
Нам надо — NERD ALERT!<span class="footnote" id="fn_31429447_2"></span>
и
Валар Моргулис<span class="footnote" id="fn_31429447_3"></span>
Он не мог закатить глаза достаточно сильно.
<s>Валар Дохаэрис — твою мать! Заткнись</s>.
Он ненавидел ее еще больше.
Шокированный, он не выхватил у нее из рук ключи и не потребовал машину, чтобы самому сесть за руль. Вместо этого он удивительным образом разместился на заднем сиденье и машинально вытащил телефон из кармана, чтобы снова уставиться на него. К счастью, Эшли не прекращала болтать всю дорогу до того места, куда они ехали. Он едва слышал ее, а Рене все равно поддерживала разговор.
Честно говоря, он не думал, что сможет сосредоточиться, даже если попытается. Нет — он был занят, мысли метались, пока он смотрел на последнее сообщение. Пожевав кольцо на губе, он закрыл глаза и попытался придумать ответ. Ему нужно было выяснить, кто это, черт побери, был. <s>Ты знаешь, кто это</s>. Он опасался, что если сразу же начнет слишком наседать, он перестанет говорить, а если это тот, о ком он думал, <s>знал</s>, то это вполне вероятно. Он должен был быть осторожен.
«Может быть, знаю, а может быть, и нет. Я могу обещать, что как бы я ни был очарователен, я иногда думаю о других людях. Однако мне нужно немного больше информации, чтобы рассмотреть твою просьбу.»
Эндрю нажал кнопку «Отправить» и увидел, как на экране появилось сообщение, зеленое, яркое и реальное.
Это контакт.
Глубоко вздохнув, он вернулся к другим сообщениям, которые получил до того, как они взлетели из Калифорнии. Дэн беспокоила его по поводу аудиозаписей, и он пытался придумать, как ее отговорить — сказать, что они задерживаются. Он уже делал это несколько раз, но никак не мог… Не сейчас — не тогда, когда все было так серо.
Кроме того. Он не знал, кто это, <s>хватит себя обманывать</s>, но если у него есть веская причина не обнародовать их выводы об останках на пляже, то он не станет этого делать. Поэтому Матушке Дэн оставалось только ждать.
— Мы на месте! — пропела Эшли, въезжая на небольшую парковку возле явно нишевого заведения. Наверху светилась вывеска с надписью «The Grind»,<span class="footnote" id="fn_31429447_4"></span> на улице сидели два клиента за ноутбуками, а запах кофе практически проникал через окна машины.
— Здесь я работаю, — продолжала Эшли — возможно, она говорила что-то до этого, Эндрю не знал. — Мы можем получить бесплатную еду, пока работает СПБСБ.
Посмотрев в последний раз на свой телефон, Эндрю наконец-то отогнал все дерзкие реплики, которые он мог бы сделать, и понял, что она сказала. СПБСБ, «Симпатичный парень-бариста с бицепсами» из того нелепого поста в блоге.
Агх.
Рене коротко рассмеялась, и Эндрю пришлось срочно выбираться из машины. Миньярд никогда не понять, как ей удавалось жить такой приятной жизнью, находить хорошее в глупо раздражающих людях.
Закрыв за собой дверь, он последовал за этими двумя, которые, как он только что понял, были полярными противоположностями. Рене с ее каре, белыми с радужным отливом волосами и длинными юбками, и Эшли с ее черным каре и мини-юбкой. Будь он в лучшем настроении, возможно, он бы рассмеялся. Вместо этого он утешился мыслью о том, что ответы на вопросы скоро появятся — как и кофе.
Внутри все было именно так, как можно было ожидать. Белые и теплые коричневые цвета, фальшивые «ржавые» трубы украшали помещение, а стены были выложены плиткой. Несколько клиентов толпились вокруг, создавая легкую болтовню, которая не была совсем уж неприятной, и несколько удобных кабинок, расположенных с одной стороны кафе.
Эндрю выбрал укромный уголок в дальнем углу и сел лицом к двери. Рене пристроилась рядом с ним, а Эшли, улыбнувшись слишком широко, села напротив них. Повернувшись, она помахала рукой с черными ногтями (недостаточно черными. Явно не Essie Licorice)<span class="footnote" id="fn_31429447_5"></span> в сторону парня у стойки. Он кивнул ей и направился к ней.
— Нам нужно подойти, чтобы сделать заказ? — спросила Рене.
— Нет, нет, — Эшли понизила голос и наклонилась вперед. — Это СПБСБ, он же Уилл. Он принесет нам все, что нужно. — Она снова оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что он все еще достаточно далеко. — Я ему очень нравлюсь, — ухмыльнулась она. — Он делает все это отстраненно, но взгляды, которые я получаю… — Она провела рукой по лицу.
Эндрю посмотрел на Рене.
Это была плохая идея.
— Привет, Эш, — сказал <s>СПБСБ</s> Уилл, подойдя к их столику. Он посмотрел в сторону Рене и Эндрю.
— Привет, — ответила Эшли, сжимая его запястье со слишком большой улыбкой, а затем опустила руку, чтобы сделать жест в их сторону. — Это Эндрю и Рене, из подкаста, о котором я тебе рассказывала? Эндрю, Рене, это Уилл.
Уилл оглянулся на них, и Эндрю пришлось отдать Эшли хотя бы немного должного. Уилл действительно был симпатичным-парнем-бариста-с-бицепсами, чей взгляд задержался на нем на мгновение. Миньярд поднял на него бровь, и Уилл лукаво улыбнулся в ответ.
О… Хм.
<s>Нет</s>.
Эндрю покачал головой и разорвал зрительный контакт.
Нет времени, Миньярд.
— Приятно познакомиться, — сказала Рене, и Эндрю знал, что она не пропустила этот взгляд.
— Уилл, не мог бы ты принести нам немного еды? Мы можем подойти и заказать, если ты слишком занят, — Эшли захлопала на него своими зелеными ресницами, и Эндрю поразился ее невежеству.
— Да, конечно. Без проблем. — Он перенес вес на одну ногу и посмотрел сначала на Эндрю. — Что я могу вам предложить?
Плохо, Уилл.
<s>Нет. Времени. Миньярд</s>.
Отмахнувшись от всего, что он мог бы потенциально сказать или сделать, он сделал заказ, и пока остальные делали свои, он взял рюкзак и начал искать свой диктофон.
— Понимаешь, о чем я? — спросила Эшли, когда Уилл ушел. — Напряжение иногда убивает меня, — прошептала она.
Эндрю перестал копать и посмотрел на нее, потом на Рене, которая была в таком же замешательстве, потом снова на Эшли.
— Конечно, Ян,<span class="footnote" id="fn_31429447_6"></span> — сказал он и продолжил поиски. Когда он, наконец, нашел его, он поднял голову и увидел лицо Эшли, явно озадаченное, и он не дал ей шанса заговорить или задать вопрос.
— Ты не возражаешь, если мы будем записывать? — спросил он, положив диктофон на середину стола.
Откинув голову назад, он практически увидел, как в ее голове проскальзывает вопрос, прежде чем она покачала головой.
— Нет, конечно, нет! Честно говоря, я просто очень рада, что вы делаете то, что делаете. Я так волновалась за него, — беспокойство, действительно, читалось в ее глазах. Он поверил ей. Возможно, это была не одна из тех попыток привлечь внимание. — Я не знаю, есть ли у него проблемы или что-то еще, но он был хорошим парнем. Очень тихим, но хорошим. Надеюсь, ты сможешь найти его и помочь ему…
Рене мягко улыбнулась.
— Мы тоже на это надеемся. Спасибо, что прислала нам информацию, и нам жаль, что мы так долго этим занимались. Как ты, наверное, понимаешь, — она показала между собой и им. — Мы были очень заняты, пытаясь продвинуться вперед. Так что спасибо тебе, правда. Твой контакт — самый последний из тех, о которых мы слышали, так что, надеюсь, мы сможем кое-что понять.
Эндрю недоверчиво хмыкнул и снова проверил свой телефон, после чего положил его лицевой стороной вверх на стол рядом с собой, чтобы он мог его видеть.
Уилл вернулся с едой и напитками и повернул руку так, что когда Эндрю взял свой бокал, их пальцы соприкоснулись. Он услышал, как Рене пытается прикрыть хихиканье кашлем, и бросил на нее взгляд. В конце концов, он ничего не мог поделать с тем, как невероятно привлекателен он был после нескольких дней практически без сна, очень малого количества еды и большим количеством тревог за плечами.
— Сначала поедим, — сказал Эндрю. — Потом начнем.
Он ненавидел попытки есть во время интервью. Это раздражало — концентрироваться на двух вещах одновременно, а помехи были ужасны. Но это, как правило, растапливало лед.
Не то чтобы Эшли в этом нуждалась.
Пока Рене и Эшли ели, Эндрю ковырялся в сэндвиче с ростбифом. Его желудок и беспокойство, очевидно, решили, что нескольких укусов яичницы, которые он съел сегодня, было явно достаточно, и он не хотел нагнетать обстановку. Не сейчас. Не сейчас, когда он был так близко к ответам.
Тем временем он каждые несколько минут постукивал пальцем по экрану своего телефона, за это время он успел сделать еще один глоток кофе. Он уже почти допил напиток, когда Рене наконец спросила:
— Ты ждешь звонка? — Она посмотрела вниз на его экран без уведомлений. — Я сказала Дэн, что буду держать ее в курсе событий, чтобы она не беспокоила тебя.
— Дэн Уайлдс, верно? — вклинилась Эшли. — Так странно быть здесь с вами, ребята, после того, как я следила за вами в Интернете. Конечно, я опоздала на вечеринку, но Сет сделал мой день после нескольких бессонных ночей из-за… ну, всего. Например, его музыкальный вкус в точности совпадает с моим. Как будто нас создал один и тот же человек, понимаете?
Агх.
— Да, я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Эндрю. Эти двое сделаны из одного теста. Безумно раздражающие, с удивительно хорошим вкусом в музыке. И ботинки. И пирсинг, потому что у нее была перегородка в виде… двух обручей, и он хотел спросить, где она его сделала, но не хотел, чтобы она подумала, что ему это интересно.
— Ладно. — С него хватит. — Давайте начнем, — сказал он, отодвигая тарелку в сторону и доставая свой Moleskine. Протянув руку, он включил диктофон и взглянул на Эшли, чтобы убедиться, что она готова. Сделав последний глоток кофе, она кивнула и прочистила горло.
[Запись включена]</p>
— Назовите свое имя и произнесите его по буквам.
Она назвала.
Э Ш Л И, чертовски нелепо.
Он продолжил.
— Мы знаем большую часть вашей истории из вашего сообщения, но дайте нам краткое изложение. Начнем с НД, — он без нужды просматривал свои записи, щелкая фиолетовой ручкой. — Что означает НД?
Эндрю был готов к любому количеству ответов. Если СПБСБ было чем-то похожим, то это означало «Классные джинсы? Новая работа? Не шутит? Невротический прыгун?»<span class="footnote" id="fn_31429447_7"></span>
— Нил Джостен, — сказала Эшли вместо этого. — Его звали Нил Джостен.
Нил Джостен, Нил Джостен, Нил Джостен.
Эндрю скорее почувствовал, чем услышал, как затих. Он уставился в свой блокнот, ничего не видя. Рене прочистила горло, и Эндрю быстро вдохнул, подняв глаза, чтобы увидеть Эшли, ожидающе смотрящую на него.
Хорошо.