Chapter 5: Episode 3: Florida (1/2)
[Пианино. Вой сирен]</p>
</p>
//Человек, что был рядом, в мгновение ока может просто исчезнуть.//</p>
</p>
//Теперь мы попросим вас внимательно посмотреть на ваши экраны. Полиция Порт-Сент-Луси нуждается в вашей помощи, чтобы найти эту пропавшую мать и её восьмилетнего сына.//</p>
</p>
[Беги, Маленький Кролик, Беги, Беги]</p>
</p>
//Он прятался за той... Он думал, что сможет спрятаться за той дверью. Это была хорошая дверь. Дорогая дверь.//</p>
</p>
//Шокирующая часть многих из этих дел заключается в том, как различные обстоятельства и ситуации могут привести к тому, что кто-то просто-напросто исчезает. Одна секунда — и они испарились... не оставив никаких следов того, что с ними случилось.//</p>
</p>
[Оркестровая музыка]</p>
</p>
//Если вы не хотите, чтобы что-то нашли, вы можете отвезти это куда-нибудь. Вы можете закопать это. Положить это в багажник машины и уничтожить её.//</p>
</p>
//На данный момент полиция Балтимора опасается самого худшего.//</p>
</p>
//Мы не говорим о Беглецах, мы говорим о ситуациях, когда мы знаем, что эти люди находятся в значительном риске причинения вреда здоровью.//</p>
</p>
//Детективы сейчас работают с властями в Парклэнде, и они нигде не видели там этих двоих.//</p>
</p>
</p>
Ты слушаешь подкаст ”Красные Кролики”. И я его ведущий, Эндрю Миньярд.</p>
</p>
</p>
—</p>
Пока Нил шёл, он смотрел на свои ноги. Он прислушивался к шлеп, шлеп, шлеп своих стоптанных кроссовок по тротуару и надеялся, что, опустив голову, сможет раствориться в темноте. Это было одним из правил в длинном списке, имевшемся у него и его матери во время побега.
Не устанавливай зрительного контакта.
Не выделяйся.
Ни с кем не разговаривай.
Не оставайся на одном месте.
Не привязывайся.
Нет, нет, нет.
Даже в Нью-Йорке — месте, где никто не выделялся, никто не смотрел прохожим в глаза, никто не разговаривал, никто не оставался на одном месте, и никто не привязывался — правила всё ещё действовали. Потому что эти правила стали тем, <s>что буквально вбили в его сущность силой</s>, тем, что уже давно глубоко укоренилось в нём.
Хоть он и повторял список мысленно, словно мантру, даже он не мог обмануть себя, заставляя себя думать, что действительно следует этим правилам.
Когда-то у него это так хорошо получалось. В последнее время, как и в последние-пару-месяцев-вроде-как-недавно, он стал действительно хорош в том, чтобы выломать каждый механизм, который его мать отчаянно пыталась в него заложить.
Это продолжалось три недели, пока он был у Мэтта, и только сегодня он решил сделать то, что должен был сделать ещё в тот момент, когда его сбил грузовик.
Тем не менее.
Мантра продолжалась, и он повторял слова, синхронизируя каждый слог с шлепающим звуком своих ног по асфальту, который растворялся в сотнях подобных звуков от окружающих его людей. Это была почти песня; песня с битами и звуком рожков, и слов, и лжи, и попыток, и неудач, и шлёп, и шлёп, и шлёп, и... и это была колыбельная его матери. Песня бегства, песня выживания, песня, которой он пренебрегал и притворялся, что её не существует. Вместо этого он использовал её как белый шум, чтобы заполнить трещины в своем разрушающемся фасаде.
Таков был его список правил.
Теперь он был уже совсем близко.
Чуть больше двух недель назад Нил решил больше не звонить Фрэнки. Это было слишком рискованно — что, если кто-то прослушивал телефоны? Что, если кто-то помимо Фрэнки, ждал, когда зазвонит телефон? Он был скомпрометирован, Нил знал это. Но он не знал, до какого уровня всё было проёбано. И всё-таки, ведь не зря Фрэнки был его последним шансом убраться нахуй из Штатов и начать все заново где-нибудь в другом месте.
Потому что именно это и должно было произойти по сценарию.
Не привязывайся.
Последние несколько недель были хорошими, и в этом была проблема.
Не оставайся на одном месте.
Один день превратился в два, два - в три, и конца этому не было видно. Нил чувствовал себя комфортно в сетке безопасности, в которую превратился Мэтт Бойд. Он был хорошей компанией, как бы то ни было неприятно признавать это Нилу.
Не. Нужно. Привязываться.
Он не привязался. Но Мэтт действительно был хорошим человеком, хорошим уровнем страховки, пока Нил не собрал всё своё дерьмо в одну кучу. Его квартира была безопасным местом, он обеспечил его работой. И не только это, но даже несмотря на то, что одержимость Мэтта ”Красными Кроликами” поначалу приводила в замешательство, она помогала Нилу оставаться в курсе новых релизов. Единственной проблемой было убедиться, что он держит себя в руках достаточно, чтобы Мэтт не замечал небольших нервных подергиваний, которые Нил не мог сдержать, когда Мэтт произносил его имя, данное ему при рождении, или вспоминал события детства Нила ни с того ни с сего.
Ты должен быть на шаг впереди, Натаниэль.
Знай, что тебя ждет. Знай, что тебя преследует. Убирайся, пока не поздно.
Сердце Нила неистово билось, громко звуча в его ушах, и оно присоединилось к колыбельной, которую кричала в его голове мать. Шлеп, шлеп, шлеп превратились в бум, бум, бум, которые становились все громче и громче по мере того, насколько ближе он становился к магазину Фрэнки. Он заставил себя сделать глубокий вдох, заглушить шум и посмотреть на витрину магазина.
Пусто.
Когда Нил жил здесь с матерью много лет назад, это была контора по продаже недвижимости. В окнах висели фотографии зданий, а когда-то здесь был письменный стол, за которым сидела секретарша, и всё такое. Его с матерью быстро затащили в заднюю комнату, где происходил настоящий бизнес, и на этом все закончилось.
Теперь, однако, магазин был пуст. Нил не хотел задерживаться — голос в его голове делал всё возможное, чтобы сказать ему, чтобы он повернулся и ушёл, не оглядываясь назад, но он не мог удержаться, чтобы не посмотреть.
Сделав шаг вперед, он поднял руку, чтобы заслониться от солнечного света, проникающего сквозь здания, и посмотрел сквозь пыль, собирающуюся на стекле, чтобы увидеть выцветший ковер, где когда-то стояла мебель, и плакат с такими же высотками, как и та, где была квартира Мэтта, висящий на стене.
Фрэнки сказал, что он покончил со всей этой нелегальной кутерьмой. Он сказал, что двигался дальше, ехал по ”стезе добродетели”. Было ли это правдой? Для такого места, как это, где не осталось ничего, кроме дерьма и мусора, что нужно было вынести, Нил не знал.
Что он действительно знал, — так это то, что внутри него были песня и шум, кровь, бегущая по его телу, и один голос, который говорил ему развернуться и не возвращаться, в то время как другой голос советовал ему выяснить, что, блять, произошло.
Он выбрал второе, когда паника начала подниматься из его живота — горячая и покалывающая, пробираясь к горлу и глазам. А что, если это были просто соперники? Еще один бизнес, который придет, чтобы уничтожить Фрэнки и конкуренцию в виде него. В таком случае, Нил, вероятно, должен выяснить, кто они такие. В другом случае это могли быть федералы, что было гораздо более вероятно. Перевод нескольких сотен тысяч долларов в какую-то контору риелторов в Нью-Йорке, если подумать, не казался лучшей нахуй идеей в мире. Но после драки кулаками не машут, и с этого момента Нилу следовало бы быть гораздо более осторожным.
Успокойся. Сосредоточься.
Нил отошел от магазина и огляделся по сторонам. Улица ничем не отличалась от других улиц верхнего Манхэттена. Там были магазины, люди, машины, люди, собаки и ещё больше ебучих людей. Он закрыл глаза, прислонился спиной к одному из зданий и напомнил себе, как дышать, когда в голову ему пришла другая возможная причина.
Что, если Фрэнки действительно покончил с этой жизнью? Что, если он увидел в Ниле хорошую возможность, взял его деньги и сбежал?
Нет. Нет, в этом нет никакого смысла.
Фрэнки был тем, кто позвонил ему. Он был тем, кто сказал что-то до того, как Нила сбил сраный грузовик Мэтта.
Вдох. Выдох.
Проглотив кислоту, скопившуюся в горле, Нил стиснул зубы и посмотрел через улицу на маленькую винную лавку, которая выглядела такой пустой, какими обычно бывают винные лавки.
Будь умным. Успокойся, нахуй.
Сжав кулаки, Нил кивнул сам себе, оттолкнулся от стены, прошел мимо гудящих машин через улицу и вошел. Внутри было мало свободного пространства. Полки за полками с дешевой едой словно приближались к нему, пока он тряс руками, пытаясь избавиться от онемения пальцев. Он чувствовал клаустрофобию, которая не помогала панической атаке, медленно проникающей в его шаткую психику. Тем не менее, у него была цель, и он не обращал внимания на острова с продуктами, готовыми обрушиться на него, пока он шел к кассе. За ней сидел скучающий парень примерно его возраста и что-то смотрел по маленькому портативному телевизору.
— Извините, — сказал Нил, смаргивая сухость с дешевых новых контактных линз, которые он заказал в маленьком магазинчике в Бруклине неделю назад. Когда мужчина поднял голову, Нил продолжил: — Вы не знаете, что случилось с конторой по продаже недвижимости через дорогу? У меня была назначена встреча с ними, а сейчас их нет.
Парень посмотрел на него, как будто бы был тупым, прежде чем сказать:
— Ты не отсюда?
Нил был в замешательстве.
— Я действительно не понимаю, как это связано...
— Их забрали федералы. Пару недель назад я видел, как они выносили оттуда всякое дерьмо и затаскивали его в грузовики.
Нил впился ногтями в ладони, которые начинали потеть.
— Какое дерьмо?
— Типа... компьютеры, бумаги и прочее дерьмо. Я не знаю. Возможно, их уличили в растрате денежных средств или что-то в этом роде. Во всяком случае, твоих людей убрали. Извиняюсь. Наверное, их уже заперли на Райкерсе.<span class="footnote" id="fn_31086776_0"></span>
Нил каким-то образом сумел выдавить из себя слабое ”спасибо”, прежде чем выскочить из магазина и завернуть за угол. Он втиснулся в стену рядом с мусорным контейнером в каком-то переулке и позволил себе, наконец, развалиться на части.
Не здесь, Натаниэль. Возьми себя в руки.
Это всегда начиналось в его руках. Покалывание в пальцах только усилилось. Оно поползло вверх по рукам к плечам, и так до тех пор, пока его губы не онемели, и он не почувствовал, как в ушах появилась вата. Его глаза горели, когда слезы угрожали вырваться наружу, смачивая сухие контактные линзы. Нил крепко зажмурился, чтобы не дать одной из них выпасть, и почувствовал, как его тело покрывается холодным и горячим потом. Он дрожал, стучал зубами, рубашка сзади прилипла к коже. Он позволил всему этому случиться. Пусть это захлестнет его, подобно цунами, когда он оторвет свое тело от кирпича стены и мусорного контейнера, и города, и шума, и запахов, и всех, кто шлепает, шлепает, блять, шлепает своими дурацкими ебучими ботинками по тротуару.
Тебе пиздец.
У федералов не было на него ничего, кроме имени... имя, которое —
Нет. Ему не полный пиздец. Нил Джостен был неизвестен в Нью-Йорке. С ним все будет в порядке. Все было прекрасно. Все, что ему нужно было сделать сейчас, — это выбраться из всего этого дерьма, которое никогда больше не должно повторяться.
Вдох через нос, выдох через рот. Вдох через нос, выдох через рот.
Он медленно начал опускаться вниз. Он мог находиться в этом переулке одну минуту, пять, час, он нихуя не знал. Но паника отступала.
Все это было частью его личности. Нил обычно был одним гигантским шаром беспокойства, а если и не был, то чувствовал себя слишком комфортно. Он узнал это на собственном горьком опыте в Аризоне.
А теперь посмотрите, где он был сейчас.
Нил сделал последний вдох, чтобы успокоиться, вытер вспотевшие ладони о джинсы и поднялся на ноги. Больше ничего подобного. Пришло время двигаться вперед и продолжать то, что он делал.
Фрэнки больше не был одним из вариантов.
—</p>
</p>
Последние несколько недель были, мягко говоря, беспокойными, и я бы солгал, если бы сказал, что на самом деле не чувствую себя в предвкушении. Мало того, что мы постоянно получаем подсказки, но к тому же, некоторые из них, похоже, не являются ерундой. Это, как ни странно, прогресс.</p>
</p>
А это достаточно хорошая причина, я думаю, чтобы сказать вам спасибо. Спасибо всем тем, кто присылает по электронной почте доказательства, статьи, фотографии и заслуживающие доверия зацепки, которые могут помочь нам куда-то добраться. Это также хорошая причина, чтобы отвесить искренний, подлинный и честный ”иди нахуй” тем, кто относится к этому, как к шутке. Конечно, мы ожидали, что в этом деле будет присутствовать некий уровень троллинга, но знайте, что я довольно хорошо вынюхиваю дерьмо. Любой из вас, кто думает, что вы посылаете меня и мою команду в погоню за дикими гусями, — это не так.</p>
</p>
Многое произошло с момента последнего эпизода. Я должен сказать, что после многих лет работы в нескольких крупных изданиях, исследований громких дел и отсева источников самостоятельно — это был самый эффективный способ получения информации, который я когда-либо использовал. Как многие из вас знают, я вошел в этот подкаст с восхитительно низкими ожиданиями. Но реакция была огромной, и, в свою очередь, мы продвигаемся вперед быстрее, чем я ожидал.</p>
</p>
С учетом сказанного, мы действительно ценим комментарии и оценки, которые мы получили по каждому эпизоду и аудио-дополнению. Ваш вклад в iTunes и Spotify — это то, что удерживает нас не только на верхних строчках чартов, но и на высоком уровне релевантности, что особенно важно в таком случае, как этот. Расскажите своим друзьям, коллегам, семье. Вовлекайте людей. Никогда не знаешь, кто может что-то знать.</p>
</p>
К счастью, это то, что я узнал в ходе добычи материала для этого эпизода. И без дальнейших отложений мы начнем именно с этого.</p>
</p>
</p>
—</p>
Когда Нил осознал, что уже входит в дом Мэтта и кивает человеку за стойкой регистрации, он попытался не думать о том, насколько нормальным все это казалось. Нажимая кнопку лифта, глядя на одну и ту же картину, которая могла быть или не быть подлинным Мондрианом<span class="footnote" id="fn_31086776_1"></span>, и ожидая знакомого своей голове прыгающего звона прибытия лифта. Все это казалось знакомым и успокаивающим в этом странном смысле. Нил убедил себя, что это только из-за безопасности. Находясь внутри этого высотного современного Форт-Нокса<span class="footnote" id="fn_31086776_2"></span> с охраной, постоянно слоняющейся вокруг, он чувствовал себя в безопасности, и это все, что он чувствовал.
Его мать назвала бы это ловушкой.
Когда он вошел в квартиру, воспользовавшись своим собственным ключом, он был инстинктивно поражен запахом расплавленного сыра и звуком голоса Мэтта, разговаривающего по телефону.
— Просто скажи ему, что ему придется подождать несколько дней, — говорил Мэтт. — Я знаю, кто он такой, и очень рад за него, но у меня уже в расписании около десяти других интервью по поводу этого дурацкого рекорда, и у меня просто нет времени втиснуть его.
Нил вошел в кухню и увидел Мэтта, который с раздраженным выражением лица стоял, прислонившись к плите. Увидев Нила, он просиял и помахал ему рукой.
— Да, все будет хорошо. Он просто должен встать в хвост очереди, — Мэтт закатил глаза, глядя на Нила. — Звучит неплохо. Напиши мне подробности. — Он повесил трубку и бросил её на кухонную стойку.
Нил приподнял бровь, пытаясь спокойно сесть на свое обычное место за кухонным островом.
Ты ебанутый.
— Извини, парень. Мой ебучий агент прямо сейчас испытывает на прочность мою жизнь. Ты голоден? Я готовлю лазанью.
Нил удивленно посмотрел на него, моргнув. Мэтт держал в одной руке лопатку и был одет в белый фартук, в то время как кухня была подозрительно чистой.
— Ты... готовил?
Глаза Мэтта быстро расширились, а затем он ухмыльнулся, прямо на грани смеха, и покачал головой:
— Нет! Не совсем, но мне нравится полностью погружаться в эту атмосферу, понимаешь? — Он указал на себя ладонями. — Есть одна старая леди по имени Миссис Ревинкл, которая любит кормить меня и гладить по щеке.
Нил не понимал, как вообще кто-то может дотянуться до щеки Мэтта. Не говоря уже о маленькой старушке. Мэтт совершенно точно достигал 193 или даже 195 сантиметров.
— Она приготовила нам лазанью, так что я просто сунул её в духовку. По-моему, она почти закончила нагреваться. — Мэтт открыл духовку и заглянул внутрь. — Сыр просто охуенно шипит, чувак. Только не говори об этом моему диетологу. — Мэтт подмигнул через плечо.
Нил не смог не улыбнуться в ответ. Вот в чем было дело с Мэттом. Его вечный оптимизм был одновременно раздражающим и заразительным. Нил очень старался оставаться в своей голове и оставаться ворчливым на постоянной основе, используя своё поведение как защитный механизм. Люди старались избегать тебя, если считали, что ты придурок с места в карьер. Именно так он избегал почти всех личностных взаимодействий с... ну... она не была особо важной персоной.<span class="footnote" id="fn_31086776_3"></span>
Тебе пиздец.
Но Мэтт, по-видимому, не был таким, как остальные люди. Он был тёплым, и он никогда не переставал улыбаться. Он был добрым и таким невероятно щедрым, и, честно говоря, из-за этого Мэтт Бойд был просто большим гребаным идиотом.
— Зачем тебе фартук и лопатка, если ты ничего не готовил? — Нил наклонился вперед и взял апельсин из вазы на стойке.
Мэтт пожал плечами.
— Стараюсь прочувствовать атмосферу. К тому же я очень хорошо выгляжу в этом фартуке. — Он сделал паузу и махнул лопаточкой в сторону Нила. — Ты собираешься это съесть? Это испортит тебе аппетит! Съешь немного сраного белка, чувак. Ты чертовски тощий.
Нил снял с апельсина последнюю часть кожуры и отправил кусочек в рот.
— Этот апельсин не станет вещью, убившей меня.
Доверься мне.
— Итак, — Нил сменил тему. — А почему твой агент сейчас испытывает на прочность твою жизнь?
Мэтт театрально вздохнул и закатил глаза к потолку. Он надел рукавицы, прежде чем открыть духовку и двинуться, чтобы достать лазанью.
— Недавно я вроде как побил мировой рекорд. Самое большое количество заблокированных попыток защитником? Это действительно не имеет большого значения.
— Да, конечно, блять, не имеет значения... — начал Нил. Потому что это имело значение, и Нил это знал.
Единственное, от чего он никогда не мог полностью избавиться, находясь в бегах, — это от экси. Его мать таскала его за уши каждый раз, когда ловила его на том, что он смотрит на что-то связанное с экси. Он даже толком не знал почему. Не то чтобы он играл в экси. Он предположил, что она не хочет, чтобы его заметили, если он задержится где-то слишком долго. Позже, конечно, он понял, почему, но в тот момент все это давно ушло, и ничто из этого никогда не было высечено на камне.
Неважно.
— Так или иначе, — продолжал Мэтт, ища что-нибудь, чем можно было бы разрезать лазанью. — Мне пришлось пройти через все эти интервью из-за этого рекорда, и, очевидно, Кевин Дэй преследовал моего агента, чтобы тоже получить со мной интервью. Раньше он тоже иг...
— Я знаю, кто он, — быстро сказал Нил.
Нет, нет, нет, нет, нет, нет.
Оно снова вернулось. Покалывание, учащенное сердцебиение, одышка. Нил попытался отогнать эти мысли, проглотить желчь, подступившую к горлу вместе с растущим онемением во всем теле, и заставил себя сохранить невозмутимое выражение лица.
Кевин больше ничего для него не значил. Ничего. Когда он видел его в последний раз, ему было шесть лет. И хотя он узнал бы Кевина, если бы увидел его на улице, это не означало, что Кевин тоже узнал бы его. И дело даже не в их воспитании или чем-то подобном. Нет. Нил узнал бы Номер 2 только потому, что в какой-то степени следил за своей карьерой в экси, которой никогда не суждено было свершиться. Причин для паники не было.
Не было ни единой блядской причины.
— Нил? — Он поднял глаза на Мэтта и постарался заставить свой бешено-учащенный пульс замедлиться. — Ты в порядке? Ты выглядишь бледным.
— Хм? — начал Нил, потом покачал головой и попытался выдавить из себя улыбку. — Да, извини. Просто задумался...Кевин Дэй. Зачем ему понадобилось брать у тебя интервью? — Нил погрузил пальцы в апельсин и даже не заметил этого. Сок тек по всей руке, словно кровь, и Мэтт нахмурился, прежде чем протянуть ему бумажное полотенце.
— Теперь у него есть подкаст, посвященный экси, — медленно произнес Мэтт, вытаскивая вилки из ящика стола и кладя перед Нилом тарелку с лазаньей, испускающей пар. — И довольно популярный. Поэтому он хочет взять у меня интервью.
Нил молча кивнул и сунул вилку в рот.
На вкус она напоминала пепел.
—</p>
</p>
</p>
Если вы не слушали аудиозаписи с прошлой недели, я настоятельно рекомендую сначала прослушать их, прежде чем продолжать двигаться вперед. Не пропускайте ни одного из наших релизов и старайтесь оставаться в курсе событий на нашем сайте, чтобы избежать этого. Например, на прошлой неделе мы опубликовали исчерпывающий вопросы таймлайн, который иллюстрирует, где мы находимся на данный момент. Он дополнен интервью, внешней информацией, еще не упомянутой в подкасте, и — кавычки открываются — фактами — кавычки закрываются, которые для публики должны быть общеизвестны. Мы будем обновлять его с каждым подтвержденным выводом, который мы получим. Я настоятельно рекомендую посмотреть этот таймлайн, пока вы слушаете эпизод, так как он иллюстрирует то, куда мы сейчас пойдем.</p>
</p>
Кроме того, звуковые заметки очень важны и выступают в качестве прелюдии к каждому предстоящему эпизоду. Я говорю это потому, что в прошлом эпизоде мы закончили упоминанием очень светловолосой, очень богатой, невероятно высокомерной и титулованной наследницы, Элисон Рейнольдс.</p>
</p>
Элисон Рейнольдс:</p>
</p>
То есть меня. Привет всем, меня зовут Элисон Рейнольдс, и я горжусь всем тем, кем Миньярд назвал меня. Мне также 28 лет, я модельер, личный стилист, влиятельный человек и генеральный директор. Я окончила Корнельский Университет по специальности ”мода” и создала собственную линию одежды. Я наследница фирмы ”Рейнольдс Инкорпорейтед”, но в отличие от того, что многие подумали бы, я пошла совершенно против своей семьи и решила зарабатывать деньги самостоятельно. Я не использую кредитную карту моего папочки, я не получала небольшой кредит в размере одного миллиона долларов, но я была бы нечестной, если бы не сказала, что имя моего отца не помогло моему успеху. Тем не менее, я...</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Так или иначе.</p>
</p>
Она следила за мной почти месяц. Получила доступ не только к моей деловой электронной почте, но и к моей личной, в дополнение к моему номеру телефона. Она писала мне, звонила, писала по электронной почте, изводила меня до тех пор, пока ей не надоела сама мысль об отказе, и она появилась в моем офисе две недели назад со смелыми заявлениями и буквально ничем, кроме своих денег и гребаной серебряной коронки на своих зубах, чтобы выпендриться всем этим.</p>
</p>
Вот наше первое интервью.</p>
</p>
</p>
—</p>
На следующий день Нил справился со своей тревогой и, наконец, отправился на пробежку в Центральный парк. Последние несколько недель он не сводил с неё взгляда — с бескрайней полосы искусственной зелени, которая звала его из окон Мэтта. Он несколько раз подумывал о том, чтобы спуститься туда, но каждый раз убеждал себя, что это слишком опасно.
Может быть, это была его тревога, может быть, он заставлял себя сделать что-то, чего не хотел его разум, но он надел свои потрепанные ботинки, удобные шорты и рубашку, которые скрывали его шрамы, и вышел из квартиры, прежде чем стало слишком поздно сказать себе ”нет”.
Центральный парк ежедневно посещает десятки тысяч человек. Если в Нью-Йорке и есть место, где можно затеряться, остаться неизвестным и иметь возможность бежать, то именно там.
Все началось хорошо. Парк не был ни пустым, ни переполненным. Заполненный в основном мамами и нянями с младенцами и другими бегунами — такими же, как он. Он никогда не носил наушники во время бега, так что все, что он слышал, это «шлеп, шлеп, шлеп» и движение воздуха в его легких. Здесь он не слышал ни автомобильных гудков, ни сердитых водителей, ни полицейских сирен, ни пререканий пешеходов. Это было, за неимением лучшего слова, приятно.
Но.
Все началось хорошо.
И в этом была проблема, не так ли? Он уже смирился со своим дискомфортом, пробегая по извилистым дорожкам мимо фонтанов, статуй, голубей и сотен деревьев, обдуваемых ветром. Но в конце концов его глаза оторвались от тропинки, чтобы посмотреть на всех и вся. Он пошел на эту пробежку с намерением не рассматривать все, что было вокруг него, но, конечно же, этот тихий голосок в его голове вернулся и сказал ему именно то, что ему не нужно было слышать — о реальности, которой, вероятно, там даже, блять, не присутствовало.
Но это не имело значения. Потому что у дерева стоял человек в шляпе и смотрел, как он пробегал мимо. Там была женщина в спортивном костюме и с коляской, её конский хвост подпрыгивал в такт её шагам, а в ухе был наушник. Она смотрела на Нила, пока они приближались друг к другу, и Нил затаил дыхание, когда она проходила мимо. Затем полицейский разговаривал с человеком, который, как он был уверен, указал на него — и это было уже слишком.
Нил развернулся и как можно быстрее направился к Мэтту. Слишком много лиц, которых он не узнавал, с мотивами, которых он не понимал и не мог обнаружить. Они могли быть кем угодно, но они смотрели на него, указывали на него, вероятно, говорили о нем, и было слишком много рисков, которые он не мог принять, черт возьми, и другой чепухи, которой он позволил затопить свой разум, когда он бежал с огнем по пятам обратно в квартиру.
Иногда он радовался, что его мать умерла и ему больше не придется так жить. Во-вторых, он был рад, что ей не придется видеть, как он постоянно терпит неудачу.
Нил вернулся в квартиру кругалями, чтобы убедиться, что за ним не следят. Только когда он окончательно убедился, что остался один, он вошел.
—</p>
Эндрю:</p>
</p>
Говори.</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
[ глубокий вдох ]</p>
</p>
Я видела Натаниэля и Мэри.</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
[ требовательно ]</p>
</p>
Где и когда.</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
В Кис, 2002 год. У моей семьи есть загородный дом в Исламораде. У меня есть фотография с ними на заднем плане.</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
[ требовательно ]</p>
</p>
Покажи мне.</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
У меня с собой нет её. Она в доме отдыха, в коробке с фотографиями. Но это они.</p>
</p>
—</p>
</p>
-Студия-</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Да. Элисон Рейнольдс, воспитанная с наилучшим образованием, которое только можно купить за деньги — выпускница Корнелла, магнат Моды, личный стилист, бывший член совета директоров нескольких крупных гала-концертов и балов — женщина, которая преследовала меня неделями; даже настолько, что прилетела в Южную Каролину, чтобы разыскать меня и попытаться убедить в своей истории лично...</p>
</p>
...которой не хватило блядской предусмотрительности взять с собой эту гребаную фотографию.</p>
</p>
Что заставило меня задуматься, не ловушка ли это? Это просто способ продвижения её новой линии одежды или проекта, нуждающегося в новой аудитории?</p>
</p>
Какое-то время я задавался этим вопросом. Потому что на самом деле казалось невероятным, что она может быть такой чертовски тупой.</p>
</p>
Ну, я пришел к выводу — да. Она действительно чертовски глупа.</p>
</p>
Рене Уокер:</p>
</p>
Эндрю, это несправедливо...</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Наш разговор продолжался.</p>
</p>
—</p>
Как только Нил вернулся из парка и оказался в безопасности квартиры Мэтта, он принял душ, переоделся, немного напрасно потратил время. Он постирал белье, посмотрел вырезки последних матчей по экси, мерил шагами пол и чувствовал себя неуютно.
В квартире постепенно потемнело. Синие и пурпурные цвета тянулись по белым поверхностям, окрашивая их тенями и очертаниями, в которых Нил находил неожиданное утешение. Кроме того, присутствовал тип оседающей темноты, который обычно был невозможен в городе — вид, сопровождаемый светом, который загрязнял каждую грань этого места, поэтому Нил никогда полностью не погружался в черноту.
Может быть, это помогло надвигающейся тревоге. Сегодня вечером он был свободен от уборки стадиона, так как у команды было собрание, которое должно было продлиться допоздна. Он должен был быть там утром, но утро еще не наступило, и были предприняты все попытки отвлечься. Нил решил, что он может поесть, так как больше не осталось ничего, чтобы заполнить растущее пространство в его увеличивающемся сознании, поэтому он пошел разогревать оставшуюся лазанью.
Постепенно подкрадывалось десять вечера. Он знал это, потому что, пока ел, тупо смотрел на часы над плитой. Его ум действительно был свидетельством усилий, которые он прилагал, чтобы не думать ни о чем важном. Он держал его в течение большей части дня после своей пробежки, и только теперь его самообладание, наконец, пошатнулось, когда вилка поднялась ко рту, а лазанья соскользнула и упала обратно на тарелку.
Эндрю Миньярд был действительно какой-то ебучей занозой в заднице.
Делая подкаст, делая вид, что все это было для того, чтобы найти справедливость для этой пропавшей матери и ее гребаного сына. Кем он себя возомнил?
Выпускник Колумбийского университета, о-хо-хо, ну разве он не неебический умняш?
На самом деле, неебический придурок, если вы спросите Нила.
Он слушал подкаст, который вышел несколько дней назад, и ему хотелось посмеяться над тем, насколько неправильным было то некоторое дерьмо, которое тот говорил.
Потому что это все, что он действительно мог сделать, верно? Смеяться?
Если бы он не смеялся, то заплакал бы. И если бы не заплакал, то закричал. И цикл будет продолжаться с другими глаголами, описывающими определенное действие, и ерундой, о которой он не хотел думать. Поэтому вместо этого он поднял кусок лазаньи, упавший с вилки, моргнул, глядя на часы, тикающие на плите, и позволил вещам, над которыми он гипотетически посмеялся бы, если бы мог, пронестись в его голове в миллионный раз.
Эндрю говорил о Ликин-парке голосом, полным такого ужаса и болезненности. Это была какая-то уебищная шутка. Для кого-то столь умного, столь совершенного и прославленного, можно было бы подумать, что он и вправду понимал, что чувствует Нил.
Ты не гадишь там, где ешь, Миньярд.<span class="footnote" id="fn_31086776_4"></span>
Его отец не был глуп. Он ни за что не стал бы прятать там трупы. Нилу было всего шесть лет, когда они с матерью сбежали, но он все еще знал это только из разговоров с ней.
Кроме того. Не было никаких тел, которые можно было бы найти, если от этих тел ничего не осталось.
Затем, услышав, как кто-то описывает дом, который был его личным адом в течение шести лет, как ”семейный дом”, даже если он не обязательно имел это в виду, зубы Нила сжались от напряжения.
Он действительно рассмеялся, когда один мудак сказал: ”У бедного ребенка, наверное, не было нормальных фломастеров”. Но это было не так. У Нила были все фломастеры. У него были фломастеры, цветные карандаши, мольберт и маленький халатик для рисования. На самом деле, у него было все, о чем только может мечтать ребенок. Потому что если бы у него этого не было в семье с таким количеством денег, для остальных были бы подняты красные флаги, вызывающие настороженность.
Подрастая, он думал, что, возможно, все это было попыткой его матери загладить те ужасы, которые совершил его отец. Все эти оскорбления и страхи... но теперь, оглядываясь назад, он не знал, правда ли это. Чувство вины могло толкнуть её на многое — он был уверен, что именно оно заставило её бежать с ним, — но смягчить удары отца? Чтобы успокоить шрамы, которые глубоко врезались в его кожу и психику, неспособные когда-либо зажить? Он и сам не знал. Её движущей силой вполне могло быть просто поддержание внешнего вида. Потому что Нилу никогда не разрешали играть по-настоящему. По крайней мере, не так, как нормальным детям.
В конце концов, не было ничего из того, о чем говорил Эндрю, что он уже не знал, перед этим послушав аудио-заметки. Однако он понимал, что теперь ему придется следить за этим действом. Невзирая на боль, невзирая на умственное истощение и кошмары, которые следовали за прослушиванием, он должен был искать свои собственные ключи к разгадке, чтобы попытаться выяснить, где в расследовании находится Миньярд. Он должен был попытаться опередить его. Это было буквально необходимо для его выживания теперь, когда он знал, что Фрэнки потерян, что федералы вынюхивали все вокруг, а Миньярд витал слишком близко для его собственного комфорта.
Нил доел лазанью, поставил тарелку в посудомоечную машину и достал ноутбук Мэтта.
Самый первый пост на странице КК, опубликованный в 9:42 вечера, был совершенно, совершенно и совершенно неуместен. Эндрю сказал, что фото будут опубликованы в подкасте, но он подумал, он просто предположил, что воздействие этих фотографий не будет таким сильным. Однако, увидев подвал своего отца, его снесло такой мощной волной, что он едва мог дышать.
Фотографии были темными, и когда Нил закрыл глаза, чтобы не видеть их, он почувствовал запах плесени и металлический привкус крови. Клетчатые полы казались более знакомыми, чем все остальное. Больше, чем лестница или стол, на котором лежали тела, раковина, где всегда текла красная вода. Нет, клетчатые полы были отпечатаны на его глазах. Когда он был маленьким, он часто смотрел на них, на кровь, стекающую на цемент, пытаясь отвлечься от нависшего над ним отца.
Но это никогда не срабатывало. Потому что отец опускался на колени, клал руку ему на плечо и сжимал так сильно, что Натаниэль чувствовал, как хрустят его кости. Другой рукой он наклонял голову Натаниэля так, чтобы видеть его зеркальные глаза, и говорил, выдыхая теплый воздух в сторону лица Натаниэля: “Ты будешь моим наследием”.
Каким же наследием я стал.
В какой-то момент Нил откинулся на спинку дивана. Ноутбук лежал брошенный на кофейном столике, когда Нил наклонил голову и запустил пальцы в волосы. Он тянул за пряди, тянул, совсем как его мама. И когда это не сработало, он грубо провел пальцами по узелкам и спутанным волосам к затылку, где волосы были короче. Его пальцы сцепились, и он потянул сильнее. И тянул, и тянул, и тянул.
Прекрати, Абрам. Не будь дураком.
Но он не мог... не в этот раз. Он стал бороться с этим чувством в том переулке, но он боролся с ним сейчас. Теперь это были не просто мусор и отходы, наполнявшие его нос, теперь это был запах крови и страха, и...
Ему действительно нужно было остановиться. Он не мог этого делать. Не здесь, не в этом месте. Но оно все равно приближалось. Онемевшие пальцы и онемевшие губы — он собирался опорожнить свой желудок прямо на красивый белый коврик Мэтта.
Дыши, дыши, дыши ...
— Нил!
Он дрожал, а может быть, его и вовсе трясло. Он вскинул свою руку вслепую, столкнувшись с чем-то твердым. От удара все стало немного менее расплывчатым, немного менее похожим на то состояние, когда его голова будто бы была погружена под воду, и хватка отца на затылке не толкала его все глубже и глубже, и глубже, и...
Кто-то выругался.
Нил лежал на полу между диваном и кофейным столиком. Он не помнил, как попал туда, но его тело было плотно сжато, одна рука все еще была в волосах, а другая слепо хлестала по тому, что пыталось напасть на него.
— Нил! Это я! Это Мэтт! Ну же, парень. Я думаю, у тебя приступ паники или что-то в этом роде. — Нил всё ещё не мог дышать. И хотя хватка отца почти исчезла, голос Мэтта звучал так, словно он был под водой.
Мэтт.
Нил медленно поднял голову и несколько раз моргнул. Его пальцы медленно высвободились из волос на затылке, и в поле зрения появилось лицо Мэтта. Другая его рука упала на мягкий белый ковер.
Мэтт медленно сел на пятки, как будто боялся подойти слишком близко, а затем повернулся, чтобы посмотреть на компьютер. Он склонил голову набок и нахмурил брови. Фотографии подвала всё ещё висели перед ним.
— Нет... — слабо выдавил из себя Нил. Он попытался сесть, но Мэтт закрыл компьютер и снова наклонился вперед, протягивая руку.
— Эй, эй. Тише. Ты в порядке? — спросил Мэтт, его глаза были полны беспокойства. Он протянул руку и осторожно положил её на плечо Нила. Это успокаивало и заземляло, и Нил не понимал, почему.
— В порядке, — пробормотал Нил, и Мэтт закатил глаза. — Я просто…встревоженный.
— Рассказывай, давай, ага. Я знаю, как выглядит паническая атака. Что тебя так вывело из колеи? Это были фотографии с сайта ”Красных Кроликов”? — Мэтт снова посмотрел на компьютер, и Нил сглотнул.
Будь умным.
— Нет-нет. Это просто... такое иногда случается. Извини, я в порядке... правда. — Тогда Нил сел самостоятельно, отмахиваясь от Мэтта, как будто хотел доказать свою точку зрения.
Он не был уверен, что это полностью сработало.
Хотя Мэтт снова отстранился, его глаза внимательно следили за Нилом. В его глазах не было ни расчета, ни каких-либо явных предположений. Но его взгляд был твердым и мягким, заботливым и уверенным — такими же твердым, как его рука.
— И часто такое случается? — спросил Мэтт, понизив голос.
— Иногда, — Нил сумел пожать плечами. Он отвернул свою голову. Он не знал, как правильно уклониться от этого, но Мэтт, казалось... понимал его?
Посмотрев на него с минуту, он кивнул.
— Иди прими душ и немного поспи. И ради всего святого, съешь немного сраного белка... — Он встал и протянул свою руку. Нил, к своему удивлению, принял её без особых раздумий, и что-то внутри него было счастливо принять такую помощь.
—</p>
</p>
</p>
- Интервью -</p>
</p>
Дэн Вайлдс:</p>
</p>
Хорошо. Это правда. Почему лишь одно это наблюдение заставило тебя захотеть пройти весь этот путь и потребовать, чтобы тебя выслушали — без фактического наличия фотографии.</p>
</p>
[ постукивание пера по бумаге ]</p>
</p>
Дэн:</p>
</p>
Почему ты хочешь финансировать весь этот подкаст, основываясь на одном событии, которое произошло, когда ты была ребенком?</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
[ перебивая ]</p>
</p>
Зачем тебе покупать мне ”Мазерати”? Не то чтобы я жалуюсь.</p>
</p>
Дэн:</p>
</p>
[ потрясенно ]</p>
</p>
Прошу прощения?! Ты купила ему гребаный Мазерати?!</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
[ самодовольно ]</p>
</p>
Ну конечно же.</p>
</p>
</p>
—</p>
</p>
</p>
-Студия-</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Окей. Я чувствую, что должен объясниться ради честности.</p>
</p>
Итак, в понедельник утром, 22 апреля, я, возможно, заехал в TFN, и, по всей видимости, увидел блестящий новый Мазерати на нашей стоянке. Возможно, это была именно та машина, которой я подразнивал на нашем вебсайте, просто чтобы разозлить Элисон — заставить её поверить, что это были мои условия. Возможно, это было упущение с моей стороны, но в свою защиту скажу, что я не думал, что она действительно купится на это. Потому что это блядская Мазерати, и ни у кого не должно быть такого количества лишней налички на руках.</p>
</p>
Но, увы, да. Теперь у меня новая машина. Элисон действительно купила её для меня. И я ни хрена не собираюсь это скрывать или как-то оправдываться. Элисон Ямайка Рейнольдс купила мне ”Мазерати” только за возможность поболтать со мной. Это не было условием для того, чтобы взять её в команду или принять её спонсорство. Просто чтобы услышать, что она хочет сказать, потому что я отказывался от этого разговора неделями.</p>
</p>
Я ей не доверял. Не совсем так.</p>
</p>
И до сих пор не знаю. Даже после всего того, что случилось.</p>
</p>
Но если она хочет выбросить серьезные деньги на ветер только для того, чтобы, блять, поговорить? Окей.</p>
</p>
Насколько я понимаю, это всего лишь первый взнос за то, чтобы иметь с ней дело.</p>
</p>
И знаете что? Это сработало.</p>
</p>
</p>
—</p>
</p>
</p>
-Интервью-</p>
</p>
Рене:</p>
</p>
[ медленно ]</p>
</p>
Эндрю, это неэтично. Это идет вразрез...</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
А теперь смотри. Мы все здесь, на самом деле говорим об этом дерьме, вместо того чтобы все, кроме Сэта, пытались притворяться, что меня не существует.</p>
</p>
Сэт Гордон:</p>
</p>
Я с тобой, королева.</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
[ стон ]</p>
</p>
Аргх. Я ненавижу людей, которые думают, что им нужно рассказать мне то, что я и так уже знаю. Как скучно.</p>
</p>
Смотри.</p>
</p>
[ пауза ]</p>
</p>
Я говорю это людям уже много лет, и они либо не верят мне, либо им на это наплевать. Я знаю, что я, нахуй, видела. Этот парень выглядел несчастным, а леди выглядела чертовски безумной. Я хочу иметь возможность доказать это.</p>
</p>
[ пауза ]</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Значит, ты делаешь это для оправдания? Чтобы все знали, что ты не сумасшедшая.</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
В точку, Сладулик.</p>
</p>
</p>
—</p>
</p>
</p>
-Студия-</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Это то, что я могу оставить позади.</p>
</p>
Когда я рос, никто не верил ни единому моему слову. И только когда в моей жизни появились определенные люди, мои слова обрели вес. Это заняло некоторое время, чтобы построить доверие, и чтобы другие начали видеть во мне больше, чем просто... ну. Если вы следите за веб-сайтом, вы знаете, как большинство членов команды смотрят на меня.</p>
</p>
Однако, когда я вошел в эту область, доверие к этому всему начало ослабевать. Потому что я нехороший и не сдерживаюсь, когда говорю. Возможно, я недостаточно эмоционален, но мои слова правдивы. Я знаю, как мне это удается. Я знаю, как люди смотрят на меня. Я знаю, что мои методы сомнительны, и что люди шокированы, когда я забочусь о жизни других людей — например, борюсь за справедливость, когда речь заходит о детях в приемных семьях, или пытаюсь найти пропавших мать и сына.</p>
</p>
Я понимаю потребность в оправдании. Ткнуть своими достижениями в лицо тем, кто в тебе сомневается.</p>
</p>
И хотя это не является моей движущей силой на этой работе, я понимаю это.</p>
</p>
Если это единственное, что побуждает к действию гребаную Элисон Рейнольдс, чтобы помочь мне? Вот и прекрасно. Потому что я верю в желание доказать людям, что они неправы, гораздо больше, чем в доброту человеческих сердец.</p>
</p>
</p>
—</p>
</p>
На следующий день Нилу пришлось дважды побывать на стадионе — один раз утром, чтобы привести стадион в порядок после вчерашней тренировки, и еще раз вечером, чтобы привести стадион в порядок после сегодняшней тренировки.
В тот вечер он был там последним, как и обычно. Нил привык к одиночеству, он привык к жизни в одиночестве и к тому, чтобы быть предоставленным самому себе. Но, правда, ему просто нравилось задерживаться на корте и в раздевалках. Джерри не возражал.
Нил как раз заканчивал и собирался уходить, когда услышал, как открылась дверь в раздевалку, и его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
— Нил? — Для такого чертовски крупного мужчины он двигался так чертовски бесшумно. Конечно же, это был Мэтт, и Нил старался справиться со своим неистовым сердцебиением.
— Господи Иисусе, Мэтт, — сказал он, выходя из-за угла. — Ты меня до смерти напугал. Какого черта ты здесь делаешь?
Мэтт поднял руки и улыбнулся своей широкой глупой улыбкой.
— Прости, прости. Я просто знаю, что ты всегда приходишь позже, чем все остальные, и я подумал, что тебе не помешает немного развлечься.
Развлечься?
— Развлечься? — Нил никогда не развлекался.
Веселья в его длинном списке не было, да оно и не требовалось для выживания. С другой стороны, в этом списке не было и такого пункта, как сидеть на корте и представлять себе жизнь, которой никогда не будет...
— Ага, развлечься, — улыбка Мэтта слегка потускнела, и тогда он серьезно посмотрел на Нила. — Я знаю, что тебе пришлось нелегко в последнее время. Я не знаю, в чем заключается твоя история, но я хочу помочь. И я просто случайно узнал, что ты одержим экси... нет, — прервал он Нила, когда тот открыл рот, чтобы возразить. — Я тебя видел. Как ты смотришь повторы игр снова и снова, на этом корте. Нил. Я видел тебя там тогда, когда ты думал, что никто не смотрит.
Нил вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным. Экси было его слабостью. Это было что-то, за что он держался все эти годы, это было влечение к чему-то, за которое он чувствовал себя виноватым, ведь его мать всегда была так непреклонна в этом вопросе, желая оставить экси позади...но Мэтт не был неправ. Нил действительно любил экси, он любил острые ощущения от игры и энергию болельщиков. Он любил смотреть, как защитники оттесняют нападающих, и ему нравилось смотреть, как вратари прыгают, дабы спасти ворота. Он также любил самих нападающих — смотреть, как они бегут, крутятся и уворачиваются, чтобы добраться до цели.
Он любил, он любил, он любил...
Он был одержим Экси. И на мгновение он возненавидел Мэтта за то, что тот увидел эту одержимость.
— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Давай. Пойдем дом... к тебе домой. Давай вернемся к тебе домой.
Дурак.
Мэтт шагнул ближе к Нилу и скрестил руки на груди, глядя на него сверху вниз с ухмылкой, которая заставляла Нила очень сильно нервничать.
— Может, ты сначала сыграешь?
У Нила сжалось сердце.
— Что?
Нет, Натаниэль.
— Пойдем, — сказал Мэтт. Он подошел к шкафчику в конце ряда и открыл его. Наугад он начал вытаскивать снаряжение и бросать его Нилу, который изо всех сил старался поймать части экипировки, когда они подлетали к его голове.
— Ты хочешь поиграть? Со мной? На корте?.. — спросил Нил, недоверчиво глядя на обивку и защиту в своих руках. Голос его матери неистово гудел в его ухе, кружа вокруг так, что невозможно было отмахнуться, когда он пожал плечами, пытаясь отгородиться от её голоса. Когда это не сработало, её голос вторгся в его голову, крича:
Не привязывайся, не привязывайся, не привязывайся.
Но, блять, было уже слишком поздно.
— Да. Переодевайся. Я помогу тебе со снаряжением. — Нил попятился, когда Мэтт подошел к нему ближе.
— Нет, все в порядке. Я справлюсь. Раньше я играл... когда я был моложе.
Он ни за что не позволит Мэтту помочь ему с обивкой. Его шрамы вызовут ещё больше вопросов в голове Мэтта, и если он был честен с самим собой, он просто чертовски ненавидел эти вопросы.
Запершись в душевой кабинке, он начал приводить в порядок обивку, ютясь в маленьком пространстве.
Нил не лгал, когда говорил, что играл когда-то давно. Он и правда играл. Однажды, когда он был моложе, он играл за команду младшей лиги, когда был еще совсем ребенком. Предполагалось, что он будет играть в течение многих лет после этого в школе, которую он посещал, но он так и не получил шанса. Потом, когда мать умерла, и ему пришлось оставить её в Калифорнии, он отправился в Аризону. Они бывали там и раньше, но что-то такое в этом месте — что-то такое в их пребывании в Аризоне — заставляло его хотеть вернуться обратно хотя бы ненадолго.
Он оказался в маленьком забытом городке под названием Милпорт и играл в экси в своем ”выпускном” году под другим вымышленным именем. Голос матери в его голове был неумолим. Должно быть, она переворачивалась в несуществующем гробу своей свежей песчаной могилы.
Может быть, тогда даже больше, чем она делала это сейчас...
Он играл в качестве защитника в младшей лиге, но для «Милпорт Динго» он был нападающим.
Он был не так уж плох. Правда.
И он наслаждался каждой секундой того времени.
Это и стало причиной, почему он просто не мог иметь это.
Экси было мечтой для другого ребенка, другого времени, другого имени, семьи и другой истории.
Нилу удалось раздеться и надеть наплечники. Это было похоже на мышечную память. Он не делал этого уже восемь лет, но все еще помнил ощущения и движения. Он вышел из кабинки, как только надел рубашку, и продолжил надевать экипировку на ходу.
Как только Нил был готов, он неуклюже направился к корту. Подушки были не совсем его размера, и потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к ним после стольких лет без них. Однако после первых пяти минут он почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы немного согреться и побегать по корту вместе с Мэттом.
— Ладно, это просто веселое упражнение. Я знаю, что ты давно этого не делал, так что не беспокойся о правилах или о том, как ты играешь. — Он подождал, пока Нил утвердительно кивнет, прежде чем побежать к месту перед воротами. — Хорошо, — сказал Мэтт, и его фирменная маниакальная улыбка вернулась на место. — Нападай, бро.
Не смей, Натаниэль.
Нил побежал.
Натаниэль, остановись.
В руке у него была ракетка с мячом, и он пошел прямо на Мэтта, прежде чем попытался сделать финт и увернуться от него. Но Мэтт не зря был рекордсменом. Он двинулся вместе с Нилом и оттолкнул его своей же клюшкой, которую держал обеими руками. Нил рассмеялся и побежал обратно к своей исходной точке.
Это ужасная идея.
Заткнись.
Он улыбался. Он чувствовал это прямо на своем лице, и это было странно. Его щеки задергались от незнакомого чувства, но он не мог остановиться — не мог сдержать это чувство. Нил, нахуй, парил, и это касалось как и его быстрых ног, так и эйфории, в которой он находился, он был в гребаном воздухе. Он снова и снова бросался на Мэтта, вертелся и крутился, но как ни старался, не смог обойти его.
Но даже тогда он не мог найти в себе ничего, что бы его волновало. Мэтт смеялся и подталкивал его, и Нил смеялся и толкал его в ответ, и где-то в глубине души он подумал, что это немного похоже на танец. Взаимные уступки между двумя людьми. Нападай, нападай в ответ, нападай, нападай в ответ — до самого конца. До тех пор, пока они оба не устали и не вспотели. Нил подумал, что сейчас потеряет сознание, но он все равно толкнул Мэтта в ответ.
И, наконец, он обошел его.
Он развернулся вокруг Мэтта и отбросил его в сторону, чтобы бросить мяч в ворота. Ворота не загорелись красным, но Нилу показалось, что загорелись. Где-то тот самый ребенок, у которого были все цвета, все маркеры и карандаши этого мира, но не было возможности представить, что с ними нужно делать — наконец увидел, как ярко и красно загоралась цель в его мысленном взоре.
Это было чувство, не похожее ни на что другое.
Ты не можешь это иметь.
Нил поднял ракетку в воздух и побежал по кругу, как идиот. На одно мгновение он был по-настоящему счастлив.
Невозможно.
Он опустился на пол корта, тяжело дыша и упершись руками в колени, опустив голову между ними. Рядом с ним, тяжело дыша, рухнул Мэтт, но он был не столь запыхавшимся, как Нил.
— Как, черт возьми, ты умудряешься быть таким быстрым? — спросил Мэтт. Нил поднял на него глаза и увидел, что тот вытирает пот со лба.
— Я много бегаю, — ответил Нил.
Похоже, этого недостаточно.
— Да? Ну, из тебя бы вышел отличный нападающий.
Вышел бы, следовал бы выйти, должен был выйти.
— Ну и как, помогло? Игра? — Когда Нил непонимающе посмотрел на него, Мэтт продолжил: — Я имею в виду с беспокойством. Очень усердная тренировка всегда помогает мне, когда с моим разумом полный пиздец.
Нил задумался над ответом, прежде чем произнести его вслух.
— Да, — наконец решил он. — Это помогло.
—</p>
</p>
- Интервью -</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
[ рассуждая ]</p>
</p>
Я могу за это взяться. Ладно. Это просто глупость, что ты решила не брать фотографию с собой в качестве доказательства, или у тебя ещё есть туз в рукаве?</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
Возможно, немного и того, и другого.</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
[ пауза ]</p>
</p>
Добро пожаловать на борт.</p>
</p>
[ цок ]</p>
</p>
Рене:</p>
</p>
[ тихо ]</p>
</p>
Эндрю, ты не можешь оставить машину себе.</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
[ бормоча ]</p>
</p>
С чего я, блять, не могу. Что из-за этого будет?</p>
</p>
[ с сарказмом ]</p>
</p>
Мое имя будет запятнано? Будет утеряна достоверность?</p>
</p>
[ пауза ]</p>
</p>
Сэт:</p>
</p>
[ фоном ]</p>
</p>
А как же я, малышка? Маленький Монстр получает машину, но на самом деле я делаю большую часть работы.</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
Найди себе папика, малыш.</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
[ громко ]</p>
</p>
В любом случае. Ты платишь за этот беспорядок и любые дополнительные расходы, которые нам нужны. В любом случае мы планировали поехать во Флориду из-за Порт-Сент-Люси и Паркленда, так что мы просто добавим Кис в список поездки.</p>
</p>
Элисон:</p>
</p>
Круто. Я еду с тобой. Если я плачу за это, я еду.</p>
</p>
</p>
—</p>
</p>
- Студия -</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
И я согласился. Было проще иметь в компании кого-то, кто знает этот район, чтобы показать нам его окрестности, и привлекательность отчета о личной встречи о том, что могло или не могло произойти в Ки-Уэсте, тоже играла свою роль. Возможность привлекала меня настолько, что я согласился провести с Рейнольдс продолжительный период времени.</p>
</p>
Никому лучше больше не сомневаться в моей преданности делу.</p>
</p>
</p>
—</p>
В воскресенье Нил остался в квартире один. Он подумал, не пойти ли еще раз на пробежку, но, в конце концов, решил, что лучше остаться дома. Игра на корте помогла Нилу справиться с почти постоянной тревогой, но она все еще была с ним — задерживалась на заднем плане его сознания и ожидала следующего момента, чтобы нанести удар. Нил уже начал думать, что тут уж ничего не поделаешь, поэтому подавил любые мысли, которые могли спровоцировать его панику. Он не хотел волновать Мэтта больше, чем уже волновал.
В конце концов, беспокойство порождает вопросы, а вопросы — это то, на что у Нила обычно нет ответов.
Был полдень, солнце уже миновало самую высокую точку в небе и лениво изгибалось над Центральным парком. Нил смотрел, как свет ползет по белоснежному ковру, пока он разгадывал очередное судоку, когда услышал, как открылась дверь, и вошел Мэтт.
— Уже выложили? — спросил он, бросая бумажник на кухонный стол. Нил в замешательстве посмотрел на него.
— Что выложили? — спросил он, приподнимаясь на локте.
— Аудиозаметки! Сегодня воскресенье, они должны быть выложены. — Он обошел вокруг дивана и шлепнул Нила по ногам, чтобы тот сел. Придвинув к себе ноутбук, Мэтт наклонился вперед и сосредоточился на экране.
— Понятия не имею. Я не особо слежу за этим, — Мэтт искоса взглянул на него. Он знал, что Мэтт видел фотографии подвала, знал, что он прекрасно понимал, что это была за ситуация. Он понятия не имел, что Мэтт думает по этому поводу, или что он думал ранее, догадывался ли он насчёт правды, или догадывается ли сейчас. Но Нил собирался вести себя так, как будто ничего из этого не имело для него значения, так, нахуй, долго, как он сможет.
Идиот.
Мэтт пролистал веб-сайт и через минуту вздохнул:
— Ах, выход отложили. Черт, я был очень взволнован. Думаю, на этот раз они отправились во Флориду.
Флорида.
Нил на мгновение закрыл глаза. Он забыл, заставил себя забыть. В конце прошлого подкаста Миньярд сказал, что они едут во Флориду. У него тоже случился гребаный приступ паники из-за этого — или, может быть, приступ случился после...
Все становится расплывчатым.
Он мог бы посидеть с минуту и подумать об этом. Подумать о том, как обезумела его мать тогда, как он был напуган и растерян. Он мог думать о людях, которые следовали за ними, преследовали их, преследовали вдоль побережья Флориды и в Кис, прежде чем они помчались в другие места, пытаясь сбежать. Тогда ему было всего семь лет. Это было чуть меньше двадцати лет назад. Он видел только обрывки и отголоски солнечного света; заднюю комнату пляжного магазина; хватку матери; и этот острый металлический привкус крови и страха.
Теперь это было такое знакомое чувство.
Знакомые чувства тогда и сейчас встали в один ряд, когда он позволил своему разуму ненадолго задаться вопросом, что за хуйню Миньярд смог выкопать на этот раз. Он понятия не имел, легко ли отследить информацию о том, что они там были, но если это было так, и Миньярд получил её в свои руки — Нил знал, что это значит. Это означало, что они были не так осторожны, как думала его мать. Это означало, что Миньярд мог установить временную шкалу, карту и следовать ей. Это означало, что если этот парень был серьезен, он сможет выследить Нила, как ебаное животное.
Знакомо.
Нил медленно открыл глаза, и этот шепчущий голос вернулся в его голову — он пробивался сквозь его навязчивые мысли и напоминал ему: будь на шаг впереди, будь умным, найди лазейку.
Мэтт вздохнул, и звук скольжения его ноутбука по столу заставил Нила снова сосредоточиться.
— Я пойду приму душ. Подумай о том, что ты хочешь на ужин.
Нил кивнул ему и придвинул компьютер поближе к себе. Как только он услышал, что дверь спальни Мэтта закрылась, он начал просматривать сообщения на сайтах.
По большей части это были просто ответы на вопросы Эндрю, который был полнейшим мудаком и подписывал свои посты как ”Э”, как будто он был каким-то таинственным божеством.
Да ладно.
Насколько Нил мог судить, он был саркастичным придурком. Между прочим, он прокручивал и прокручивал, ища любую подсказку, что у Эндрю может быть еще какая-то информация, когда внезапно на экране выскочило одно имя.
Кевин.
Кто-то задал вопрос: ”Вы слышали о небольшом виде спорта под названием экси?”
Это был ужасно глупый вопрос, и Нил подумал, что он заслуживает глупого ответа. Но тот, что дал Эндрю, заставил желудок Нила сжаться.
— Экси — это спорт? Кевин еще больший осел, чем я думал.
Этого не может быть... не так ли?
Нет.
Нет, нет, нет.
Невозможно. Это было слишком большое совпадение — что Кевин Дэй, с которым он действительно имел реальный контакт в детстве... был другом или, по крайней мере, знал Эндрю Миньярда. Саркастического мудака, который в настоящее время возглавляет охоту на Нила.
Нет.
Нил продолжал поиски, потому что ему просто необходимо было заставить себя это сделать. Он был почти в бешенстве, когда его глаза летали по экрану, ища еще какие-нибудь намеки или упоминания.
Последовал еще один вопрос о дружбе между Кевином и Эндрю, и Нил остановился. Открыв гугл в отдельной вкладке, он поискал имя Кевина.
Одна из первых ссылок, которая выскочила, была страница Википедии. Ниже была ссылка на сайт под названием ”Дэйли Экси”. Там было написано, что сайт находится на доработке, но в центре была улыбающаяся фотография Кевина с его белоснежными зубами, татуировки с номером ”2” нигде не было видно. Ниже было небольшое описание подкаста, где он увидел это.
Канал ”Лисья Нора”.
Та же самая сеть, что транслировала ”Красных Кроликов”
Нил убрал руки от компьютера так быстро, словно обжегся.
Блять, блять, блять.
Кевин ему все расскажет. Кевин расскажет Миньярду, что у него был контакт с гребаным Натаниэлем Веснински, и почему, и как, и при каких обстоятельствах это произошло, и, и, и.
Нил кое-как поднялся с дивана и направлялся в свою комнату, прежде чем столкнуться в коридоре с Мэттом. Мэтт схватил его за руки, чтобы поддержать, и с беспокойством посмотрел ему в лицо.
— Нил? Ты в порядке? Ты пиздец побледнел.
Его классический ответ на этот вопрос вертелся на кончике языка. ”Я в порядке”, - просто ждал, когда рот откроется и этот ответ отпустят, чтобы оправдать себя перед паникой, уже давно поселившейся глубоко в его костях. Но с Нилом было не все в порядке, и он чувствовал, как медленно погружается в черную бездну отчаяния. Он попытался взять себя в руки. Все, что ему было нужно, — это добраться до своей комнаты, чтобы он мог сломаться должным образом, чтобы он мог поплакать и сделать все, что ему нужно было сделать, чтобы смириться с тем, насколько невероятно объебаной была вся его жизнь. Но этого не случилось, потому что Мэтт мягко развернул его и повел на кухню. Нил почему-то позволил этому случиться. Спорить было бесполезно, потому что он не мог даже открыть рот.
Мэтт усадил его на его обычное место на кухонном острове и порылся в шкафу. Он вернулся с протянутой рукой.
— Ешь.
Нил посмотрел на предмет в руке Мэтта. Он был похож на шоколад. Несколько секунд Нил в замешательстве смотрел на него.
— Ешь, — повторил Мэтт. — Это темный шоколад. Это должно помочь справиться с тревогой. Просто попробуй, — он начал разворачивать шоколад и протянул плитку за обертку. — Пожалуйста?
Нил вообще не любил ни шоколада, ни сладостей. Но, тем не менее, он принял его — автоматический ответ мозга, который был обучен принимать приказы, когда он был в паническом режиме. Он откусил кусочек и медленно прожевал. Мэтт снова исчез и вернулся со стаканом воды.
Когда Нил прикончил первый кусок шоколада, Мэтт отломил второй, и к тому времени, когда он съел и его тоже, он почувствовал, что восстановил некоторое подобие контроля. Мэтт наклонился вперед к стойке напротив Нила и скрестил руки на груди.
— Ты в порядке? — спросил он. У Нила не было ответа на этот вопрос, кроме того, что у него не было выбора, кроме как быть в порядке. Вместо этого он просто кивнул, и Мэтт счел это достаточным ответом, когда спросил: — Что случилось? Ты был в порядке до того, как я ушел. Меня не было всего несколько минут. Ты... ты что-то видел? Опять на странице с Красными Кроликами?
Нет.
Нил отрицательно покачал головой. Возможно, слишком быстро, но ему было все равно.
— Нет-нет. Ничего подобного, — его голос прозвучал хрипло и отстраненно, даже для его собственных ушей. — Это просто случается. Я в порядке.
Мэтт вздохнул и покачал головой.
— Да, конечно.
</p>
—</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Теперь, мы переходим к тому, что может ввести вас в некоторое заблуждение. Если вы прослушали последние аудиозаметки, то знаете, что мы отправились из Майами в Исламораду, затем в Ки-Уэст, и все это до того, как мы вернулись в Паркленд и Порт-Сент-Луси. Но мы полагаем, что Мэри и Натаниэль путешествовали не в таком порядке.</p>
</p>
Ради этих подкастов и для вашего понимания их траектории мы будем идти в соответствии с временной шкалой. Так что не отставайте. Все может запутаться.</p>
</p>
Начнем с Порт Сент-Люси.</p>
</p>
//Теперь мы попросим вас внимательно посмотреть на ваши экраны. Полиция Порт-Сент-Луси нуждается в вашей помощи, чтобы найти эту пропавшую мать и её восьмилетнего сына.//</p>
</p>
Это было одно из двух упоминаний на местной телевизионной новостной станции Порт-Сент-Люси, WPTV. Второй был просто повторением того же самого представления.</p>
</p>
Этот клип я хранил несколько месяцев. На самом деле, это был один из первых реальных роликов, который я получил в свои руки, когда начал это расследование. Я не знал, какое отношение Флорида или Порт-Сент-Люси имели к этому в то время, и не знал, действительно ли это было связано с Мэри и Натаниэлем. Объем информации, которым я располагал, был ограничен и хранился в небольшой папке на моем рабочем столе в Бостоне.</p>
</p>
Однако, когда я начал расследование с Рене, мы посмотрели на websleuths.com — веб-сайт, используемый для тех, кто интересуется в основном нераскрытыми делами и нераскрытыми преступлениями, чтобы публиковать обновления о своих собственных выводах. Websleuths сыграл важную роль в наших исследованиях и продолжает играть по сей день. Многие из людей, размещающих там посты, — просто кабинетные детективы, но есть много личных следователей, а также журналистов.</p>
</p>
Там Рене и нашла Боба Робертса.</p>
</p>
При поиске по делу Веснински имя Боба, казалось, всплывало довольно часто. Он не был похож на большинство других плакатов. Он не троллил и не посылал то, что обычно считалось ложными наводками. Вместо этого он всё ещё занимался этим делом, и многие вещи, которые он нашел, были вещами, которые я уже и так осознал.</p>
</p>
Рене решила написать ему, чтобы узнать больше.</p>
</p>
Рене:</p>
</p>
Как и сказал Эндрю, он казался заслуживающим доверия. Мы обменялись несколькими электронными письмами, и он сказал, что раньше был свободным журналистом. Дело Веснински было лишь малой частью его карьеры, но кое-что беспокоило его и по сей день. Мы просмотрели информацию о нём, и все, что он рассказывал, казалось правдой и было подтверждено.</p>
</p>
Поэтому следующим нашим шагом было организовать собеседование. Это сработало идеально в соответствии с нашей поездкой во Флориду и еще одним интервью, которое мы запланировали, поэтому Эндрю дал добро.</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Он был хорош. Несмотря на его интерес к нашему подкасту, и несмотря на то, что его звали Роберт Робертс, у него была ценная информация, которая поднимала некоторые наши вопросы, и отвечала на них.</p>
</p>
Вот это интервью:</p>
</p>
Рене:</p>
</p>
Суббота, 27 апреля 2019 года.</p>
</p>
Порт-Сент-Люси, Флорида.</p>
</p>
[ ресторанный шум ]</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Во-первых, как вас зовут и как пишется ваше имя?</p>
</p>
Боб Робертс:</p>
</p>
Боб Робертс - Б О Б, Р О Б Е Р Т С</p>
</p>
Эндрю:</p>
</p>
Что ты можешь нам рассказать, Боб?</p>
</p>
Боб:</p>
</p>
Мы думаем, что они приехали из Орландо. Они поехали в Порт-Сент-Луси на арендованной машине, которую бросили, как только приехали сюда.</p>