Глава 14 Четырнадцатое декабря – Камин (2/2)

— Пожалуйста, не рассказывай мне историю о том, как ты победил обстоятельства, — перебивает Драко.

— Извини, — вздыхает Гарри, слегка уязвленный. — Вообще-то, это должна была быть история о том, как ты победил обстоятельства, но это неважно.

Драко фыркает.

— Боже, это еще хуже.

Гарри прикусывает губу. Отводит взгляд. Смотрит на пруд с рыбками. Морелла появляется из-подо льда и высовывает голову из воды, рот открыт в обнадеживающем маленьком «о». Скоро появится Гэвин, чтобы накормить их и растопить лед. Этой зимой о рыбках хорошо заботятся, как и каждый год, так что они переживут холода, чтобы встретить весну холеными, яркими и любимыми. Драко пересаживается на скамейку рядом с Гарри и легонько подталкивает его локтем.

— Прости. Дело не в тебе. Дело в том, что я не чувствую, что способен бороться. Я чувствую, что плыву по течению. Думаю, бороться было бы проще.

— Вероятно. Есть идеи, куда тебя занесло?

Драко смеется — этот смех настоящий и удивленный.

— Вообще-то нет. Но где бы я ни был, я настолько выбит из колеи, что не думаю, что моя магия сможет меня найти.

Мысль поселяется в груди Гарри и распространяется до кончиков пальцев, от чего он чувствует тяжесть и печаль.

— Как ты можешь снова влиться в колею?

— Не знаю, — пожимает плечами Драко, и Гарри совсем ему не верит.

— Это пруд с рыбками правды, помни.

— Правда в том, что… Я не знаю, как ответить на этот вопрос, — говорит Драко, и хотя Гарри все еще чувствует уклончивость, лицо у Драко честное, и это пресекает желание настаивать.

— Хорошо, — решает он. — Но вот в чем дело. Твоя магия не может добраться до тебя, потому что ты чувствуешь себя виноватым в том, что случилось со мной. От того, что ты чувствуешь себя виноватым, вину чувствую и я, потому что тебе больно от того, что ты чувствуешь вину за то, что случилось со мной. Никто из нас не должен чувствовать себя виноватым, и все это просто… большой круговорот вины.

Драко смотрит на него, сдвинув брови.

— Ты хочешь, чтобы у меня заболела голова?

— Нет, — смеется Гарри. — И, эй, моя голова все еще совершенно не болит. Думаю, твое зелье может иметь огромный успех.

— Ну, это уже кое-что, — признает Драко. — Возможно, я подам заявление в отдел зелий. Это будет не то же самое, но, по крайней мере, я все равно буду работать в основном с теми же людьми.

— О, так ты сдаешься? — спрашивает Гарри, и Драко бросает на него острый взгляд.

— Нет. Я все еще пытаюсь произносить заклинания каждый день. Утром целитель заставил меня произнести все от Люмоса до Аппаро Кардункулус. Ничего не произошло, но я уверен, что она была бы очень удивлена, если бы я создал большой кактус из воздуха, — фыркает Драко, доставая палочку из кармана пальто и меняя хватку. Его пальцы светлые на фоне темного дерева, костяшки крепко сжаты и сразу расслаблены, когда он кладет палочку на колени.

— Я такого не умею, — признается Гарри и спрашивает себя, стоит ли ему попробовать это заклинание, когда он останется один в оранжерее. Опять же, дому может не понравиться гигантский кактус, и он вполне может решить, что пришло время для новой волны жары. — Послушай, я не хочу сидеть тут и разговаривать до тех пор, пока ты не выпустишь из себя все накопившееся, как бы сильно я ни считал, что это может помочь. Хочешь вернуться?

— Думаю, да, — говорит Драко с облегчением. — Я мечтаю об игре в Эрудит, чашке чая и просмотре папок Уизли.

— Это я могу устроить, — кивает Гарри, хотя и не помнит точно, сколько пакетиков чая у него осталось. На сегодня хватит, он уверен, и нет необходимости поднимать панику. — Скоро увидимся, ребята, — прощается он с рыбами, когда они возвращаются на главную дорожку. — Не мерзните. Будьте хорошими.

— Как именно рыба может плохо себя вести? — спрашивает Драко, но продолжает быстрее, чем Гарри успевает ответить. — Что с твоей походкой?

— Все с ней нормально, — протестует Гарри, но чувствует, как напрягается спина, а плечи пытаются подняться до ушей. Он вздыхает. — Прошлой ночью я заснул в кресле, и теперь все болит.

— А твои тактические тренировки никак не помогли?

— Нет, — отвечает Гарри, решив не спрашивать, откуда Драко всегда знает его распорядок дня. — Потому что я не тренировался сегодня. Я был слишком деревянным для них.

— Тебе нужно потренироваться, когда мы вернемся. Твоя осанка просто ужасна.

— Спасибо, Драко.

— Пожалуйста. Я могу сам развлечь себя. Съем печенье и изучу стену безумия, — говорит Драко, а затем смотрит на Гарри с легкой улыбкой. — Или я мог бы потренироваться с тобой.

У Гарри сводит живот.

— Эм… нет, все в порядке.

— Ну не знаю, это может быть весело, — решает Драко, явно воодушевленный идеей. — Прошло много времени с тех пор, как я спарринговался с кем-то.

— У тебя нет магии, — выпаливает Гарри и закатывает глаза.

— Да, спасибо. Гарри, у меня было столько же тренировок по рукопашному бою, сколько и у тебя. Ты боишься, что я наваляю тебе?

Гарри внутренне стонет. А Драко рядом улыбается, потому что очень хорошо знает, что напарник не сможет отказаться от вызова. Это не первый раз, когда Драко использует эту чрезвычайно слизеринскую технику, чтобы получить желаемое, и он не будет последним, но это первый раз, когда Гарри страшится за собственное здравомыслие. Это точно не может закончиться хорошо, и все же он ускоряет шаг вместе с Драко, спеша домой и чувствуя, как покалывает пальцы от холода и ожидания, которое заставляет сердце биться быстрее.

— Хорошо, — громко говорит он, впуская их в дом и перекидывая пальто через балюстраду.

Не говоря ни слова, он поднимается на третий этаж, а Драко следует за ним. Он понятия не имеет, что делает и почему, но собирается спарринговаться с человеком, который может уничтожить его одним взглядом, собирается делать это полностью безоружным, в старых джинсах и джемпере, собирается делать это прямо сейчас. Гарри стоит на лестничной площадке и смотрит, как Драко снимает пальто и вешает его на крючок. Серые глаза не отрываются от Гарри, пока Драко закатывает рукава рубашки, разглаживая складки с такой тщательностью, что Гарри чувствует слабость еще до того, как успел сделать хоть одно движение.

Тусклый солнечный свет струится через окно в конце коридора, согревая натертые воском половицы и наполняя воздух ароматом дерева. Дуб, цитрусовые и двенадцать месяцев рассеянной магии, впитанной в стены и хранящейся там под слоями защитных чар. Драко подходит к нему. Половицы скрипят под его ногами. Он убирает волосы с глаз, кивает и одаривает Гарри улыбкой, которая только подтверждает, что он совершил огромную ошибку. Гарри кивает в ответ, принимая стойку, а затем… замирает.

Он не может этого сделать. Он не может вот так драться с Драко. Это слишком близко. Слишком интимно. Он вздыхает, собираясь начать оправдываться, но Драко подскакивает ближе и одним быстрым пинком сбивает его с ног. Гарри падает на пол, задохнувшись, с ушибленными коленями и кружащейся головой. Он поднимает взгляд на Драко, который с вызовом смотрит в ответ.

— Что? Думаешь, Гризельда Финтон будет сдерживаться?

— Гризельда Финтон, вероятно, не ударит меня под колени, — бормочет Гарри, поднимаясь на ноги и целеустремленно направляясь к Драко.

Тот отступает, увлекая Гарри в комнату, заваленную старыми коробками.

— Может, если кто-нибудь заберет ее чертову магию, — говорит он, уклоняясь от руки Гарри и удерживая ее железной хваткой.

Гарри смеется, затаив дыхание, легко вырывается из рук Драко и дестабилизирует его, ударив локтем между лопаток. Он еще не побежден, пока нет, но удар достаточно силен, чтобы Драко громко выругался и принял защитную стойку. Гарри смотрит на него сверху вниз, а кровь быстрее бежит по венам.

— Это ты собираешься сделать? — спрашивает он. — Думаешь, поможет?

Драко пожимает плечами, выглядя слишком спокойным, а затем хватает Гарри за бедра и валит на пол, прижимая запястья и наклоняясь ближе.

— Знаешь что? Да. Думаю, мне станет легче, если я буду знать, что она страдает.

— Она не умеет сопереживать, Драко, она социопат, — фыркает Гарри, с огромным усилием отбрасывая его в сторону и поднимаясь на ноги. Твердые деревянные половицы безжалостно надавили на ноющую спину, и он разминает мышцы при каждом шаге, но возвращается на лестничную площадку, а Драко следует за ним по пятам.

— Я мог бы тоже быть социопатом, — огрызается Драко, кружа вокруг Гарри с такой изящностью, что тот на мгновение отвлекается, позволяя нанести едва уловимый удар в живот.

Гарри смеется, пытаясь сделать вдох, а его следующая атака заставляет Драко столкнуться с дверным косяком с хриплым вздохом.

— Если бы это было правдой, ты бы не был способен чувствовать, — шепчет Гарри, сжимая джемпер на груди. — Ты бы не чувствовал себя виноватым… в том, что случилось со мной, настолько… что тебе удалось заблокировать собственную магию. Господи, черт, — выдыхает он, кладя руки на колени и втягивая воздух в легкие.

Драко смотрит на него с беспокойством. Светлые волосы влажные от пота, а над бровью неприятная ссадина. Гарри смотрит в ответ, улавливая момент, когда Драко переступает с ноги на ногу, готовясь к новому нападению, и прыгает первым, толкая его в соседнюю комнату и заставляя отступать, пока спина не прижимается к пустому камину. Какое-то время они борются, обмениваясь горячим дыханием и хриплыми проклятиями, пока Гарри не одерживает победу, используя свое незначительное преимущество в весе и притискивая Драко к камину, грубо прижимая руки к белому мрамору, а их тела — друг к другу от груди до колен.

— Мне все равно, что она чувствует, — бормочет Драко, обжигая лицо Гарри горячими словами.

— Ты уверен? — шепчет он, и долгие секунды они просто смотрят друг на друга.

Гарри пойман в ловушку в серебряных глазах, которые просвечивают его до костей, пальцы скользят по точкам пульса, который прыгает и разгоняется еще больше от прикосновений, бьется, дрожит, настолько взбудораженный, что едва возможно дышать.

— О чем думаешь? — спрашивает Драко, а Гарри понятия не имеет, что ответить.

Ему кажется, что он и правда думал о чем-то, когда они действительно пытались спарринговать, а не заниматься… вот этим… но, возможно, ему показалось. Он никогда ни с кем так не тренировался, никогда; Драко знает все его слабости, знает, как отвлечь, как обмануть, как бороться грязно. Драко знает, что его правое колено слабее левого, что, поворачиваясь слишком быстро, он иногда теряет равновесие. Драко знает все, и все же он здесь, не прилагает никаких усилий, чтобы освободиться от хватки, просто тяжело дыша и ощущая тепло, а когда уголок его рта приподнимается в крошечной вопросительной улыбке, становится уже слишком.

Гарри отступает, отпуская запястья Драко и улучая момент, чтобы опереться о каминную полку. Камень охлаждает разгоряченную кожу, светло-кремовый рядом со стеной, которая раньше была голубой. Разгоряченный, напряженный и уставший всем телом, Гарри выпрямляется и отворачивается, делая вид, что смотрит в окно, поправляя штаны и благодаря всех, кто слышит, что на нем не обычные легкие короткие шорты. Ему кажется, что Драко не заметил, но теперь уже ни в чем нельзя быть уверенным. Может, Драко все знает, но просто позволяет этому происходить, потому что… Гарри не знает почему. Потому что его жизнь больше не имеет смысла, а ожидание объяснений приведет только к разочарованию.

Когда что-то свистит позади, Гарри оборачивается и видит Патрика, вылетающего из камина и разбрасывающего старые сухие поленья. Драко смотрит, как они катятся по полу и распадаются на куски, а затем переводит взгляд на Гарри.

— Думаю, мы можем с уверенностью сказать, что по-прежнему равны, — говорит Драко и, несмотря на растрепанный вид, кажется невозмутимым таким поворотом событий.

Гарри молча благодарит Патрика за своевременное появление и даже думает о том, чтобы сделать подарок. Ему, вероятно, понравится что-нибудь шумное.

— Ну не знаю, думаю, в целом выигрывал ты, — признает Гарри, надеясь, что голос звучит более нормально, чем кажется. — Извини за это, — добавляет он, дотрагиваясь до брови.

Драко пожимает плечами.

— Я понимал, во что ввязываюсь. Кстати, ты знаешь, почему сегодня все кажется таким странным?

Желудок скручивает. Гарри качает головой.

— Потому что нам еще предстоит сыграть в Эрудит, — заявляет Драко, как будто это очевидно. — Все выбилось из колеи. Как и моя магия.

Гарри ловит его кривую улыбку и отвечает своей. Он все еще напуган, все еще напряжен от возбуждения, но что-то нормальное может помочь. Обещание надрать ему задницу в Эрудит почти успокаивает, так что он уже согласен.

— Тогда давай исправим это? — спрашивает он и со скрипом старых половиц спускается по лестнице на кухню.